– Но вчера, – продолжил Георг, – усы себя дискредитировали.
«Спокойно, – думала Мари, быстро-быстро сжимая и разжимая кулаки. Это не помогало, кровь продолжала активно поступать к щекам. – Все нормально. Все логично. Раньше усы дискредитировали Георга, а вчера дискредитировали себя. То есть усы свою задачу выполнили. Поэтому их сбрили, а не потому, что тебе… Немедленно прекрати краснеть!»
Инспектор прочистил горло и добавил:
– Так что усы я сбрил не для тебя.
Кровь в лицевых капиллярах Мари загудела, как нефть в магистральном нефтепроводе.
– Для тебя я дорожку расчистил. А то ходишь тут на каблуках.
Георг и Мари хором посмотрели на форменные сапоги курсантки, шеф сконфузился окончательно, схватил один из пирожков и сунул в рот.
– Буешь пиёшки? – прожевал он. – С капуштой.
– Спасибо, я завтракала, – прозаический вид начальника, поедающего пирожки, успокоил девушку. – А почему он вас не съел?
Георг поперхнулся и посмотрел на остаток пирожка.
– Потому что он пирожок. У него зубов нет.
– Я про Омордня. Зачем он вас куда-то тащил, если проще было сразу проглотить?
Инструктор отложил недоеденный пирожок и с тоской посмотрел на остальные. Потом завернул несостоявшийся завтрак в протокол и сунул в холодильник.
– Меня другой вопрос беспокоит, – сказал он. – Почему Омордень тебя, такую любопытную, не съел?
– И почему?
Георг пожал вычищенными погонами.
– А вас почему не стал?
– А я почем знаю? Может, я невкусный.
Попытка отшутиться не удалась.
– Но я-то вкусная… то есть наверняка не хуже тех шестерых полицейских, которых он проглотил. А он ведь меня даже не попробовал! И куда он собирался вас тащить?
– В свое логово! – зловеще произнес инструктор.
«Шутит? – подумала Мари. – Нет, издевается. Ах, так…»
– Так мы же как раз его логово искали, шеф! – воскликнула она. – Надо было, чтобы он вас утащил, тогда мы бы сразу его логово и вычислили!
– Хватит ерундой заниматься! – как мог, грозно прокашлял Георг. – Давай думать, как Омордня ловить будем!
– А я уже придумала! То есть не придумала, а узнала от одной жабы…
Лицо Георга приняло брезгливо-скептическое выражение. Однако по мере рассказа о ночном визите Драбарухи выражение постепенно изменялось. К финалу Мари уже не могла понять, что именно выражает лицо.
– Таким образом, – завершила она доклад, – есть все основания полагать, что мы имеем дело не с одиночкой, а с организованной группой кошмаров.
Георг не ответил, но его лицо стало еще более загадочным. Воцарилось неудобное молчание.
– У меня все, – на всякий случай добавила Мари.
Бритая физиономия шефа исказилась до неузнаваемости и даже немного больше. Он молча поднял указательный палец… и оглушительно чихнул. После этого гримаса брезгливого скепсиса вернулась на лицо Георга.
– Да глупости все это. Россказни. Не принято у ужасов сбиваться в банды.
– Но ведь в первую ночь был Зубастый человек! – воскликнула девушка. – А следом пришел Омордень. Значит, Зубастый – наводчик!
– Ну-уу…
Мари ткнула пальцем в красную карточку:
– «Омордень. Часто приходит к жертвам, предварительно напуганным другими кошмарами», – зачитала она.
Георг чихнул дважды.
– Раз вы поддержали мою версию, – обрадовалась девушка, – то пойдемте его арестуем!
– Отличная идея, – сказал инспектор и вытащил носовой платок. – А куда ити?
– Разве вы не знаете?
– Де заю.
– А кто знает?
– Де заю.
Мари решила расширить круг вопросов:
– А кто знает того, кто знает?
– Да откуда я заю, кто зает того, кто…
Шеф снова замер с непонятным выражением на лице. Мари приготовилась встретить еще один оглушительный чих, но Георг, наоборот, убрал платок от носа и сказал почти не хрипло:
– А ведь есть один «кто знает того, кто». С кошмарами, как и ты… чуть ли… не целуется… а-а-апчхи!
– А у этого того, кто знает того, кто… в общем, у него есть нужная информация?
– Информация, может, и есть. А вот мозгов точно нет. Зря я о нем вспомнил. Ладно, пойдем. Может, развеселюсь.
На частично расчищенном дворе девушка вспомнила о фрагментах неожиданной аккуратности в офисе шефа и на нем самом.
– А все-таки, – спросила она, – чего это вы вдруг?
– Ничего, – отозвался Георг, – пройдет. А-а-а-пчхи!
«Я же хотела про лейтенанта О. узнать, – вспомнила Мари. – Он ему сын, племянник или все это мои девичьи фантазии?»
– Шеф, разрешите личный вопрос?
– Разведен, – сказал Георг. – Но, наверное, ты не об этом хотела спросить.
«Точно родственники!» – решила девушка.
Глава 10
Все ужасы мира
За хороший экспонат иногда и жизни не жалко.
Синяя Борода. «Последнее слово коллекционера»
Эксперт – признанный знаток в области, в которой никто не разбирается.
«Карманный словарь эксперта по карманным словарям»
Хозяин квартиры мог похвастаться большими выразительными глазами – результатом удачного сочетания тяжелых толстых очков и охватившего его радостного изумления. Но хвастаться не стал, поскольку, увидев Мари с Георгом, потерял дар речи. Зато обрел дар мимики и жеста. Очкастый дедушка прижал руки к сердцу, потом оторвал их от груди чуть ли не с пуговицами и затряс над головой, а в заключение сделал порывистую – хотя и незаконченную – попытку обнять Мари. Курсантка на всякий случай отклонилась назад, человек в очках еще немного помахал руками для устойчивости и наконец поздоровался:
– Ты все-таки согласился?! Это мне?!
– Это не то, что вы думаете, – хмуро ответил Георг. – И ты тоже не красней. Это не то, что ты думаешь.
Хозяин перестал жестикулировать и засопел, как ребенок, который узнал, что вместо MacDonald's будет борщ.
– Почему? Георг, почему вы такой жадный? Я же создам этому созданию все условия…
– Лео, да вы очки протрите! – рассердился полицейский. – И посмотрите на «это создание»!
Так Мари узнала, что «ненормального собирателя всякой дряни, которого самого нужно поместить в коллекцию психиатрической больницы» (формулировка Георга) зовут Лео. «Хорошее имя, – подумала она, – нашего кота так звали».
