Сет посмотрел, но ничего не увидел.
– Он вот-вот вылупится, – сказала госпожа Муффе. – Я должна отметить время его превращения.
– Я не вижу никакого кокона, – проговорил Сет.
– И все же здесь его дом, или колыбель, или даже гроб, назовите как угодно, – ответила госпожа Муффе. – Он соткан из чудного плотного шелка – гусеница сворачивается клубком и прядет мягкий покров, работая, будто челноком, маленькой головой. У каждого кокона свой особенный дом. Мандука не ткет из шелка, а изготавливает колючий панцирь, похожий на египетский саркофаг цвета самого темного красного дерева, и погребает его глубоко под землей, где панцирь спокойно лежит до назначенного часа. Эльпенор делает такой же футляр, только более блеклый, и прячет его на поверхности. Вам приходилось, должно быть, видеть такие футляры, когда вы были… побольше. Возможно, работая в саду, вы даже рассекали их лопатой. Ваш отец, наверное, частенько выкапывает их, перелопачивая свою заросшую колючками землю. Если вам случится вскрыть этот гробик, пока его строитель еще спит, то вы не найдете в нем ни личинки, ни мотылька со сложенными крыльями, а всего лишь желтое, как яичный желток, месиво, похожее на жидкую гниль, – но это и есть суть жизни и возрождения. Ибо внешний вид обманчив, и об этом надо всегда помнить.
– Я буду помнить, – ответил Сет, и то ли ему помогло это превосходное правило, то ли пережитая метаморфоза, только вдруг он увидел куколку Винулы, огромный шатер, гнездо на древесной коре, столь дивно сотканное из кусочков коры, трухи и древесины, что выглядело оно как обычный нарост на дереве, и казалось, гусеницы или мотыльки здесь ни при чем. Но вот из куколки появилась мягкая голова, потом узкие плечи и слипшиеся, трепетные крылья – мотылек, еще вялый, повис на дереве, уцепившись изящными лапками за кору.
– Он останется здесь, пока не подсушит шерстку, пока крылья не станут твердыми на воздухе и солнце, – заметила мисс Муффе, которая, по-видимому, испытывала огромное удовольствие, поучая других. – А сейчас взгляните-ка сюда. Это брат Эльпенора, он уже выбрался из куколки и дожидается вечера. Посмотрите, какой красавец: тело и крылья – розовые, с чудесными зелеными, как мох, полосками. Он точно розовый бутон во мху, но имя получил по другой причине. Его зовут Большой слоновый ястребиный бражник.
– Какие странные имена, – сказал Сет, рассматривая прекрасное розовое существо. – Слон и ястреб ничем не похожи друг на друга, как же Эльпенор может разом походить на обоих?
Госпожа Муффе была озадачена. Помолчав, она сказала:
– Он из семейства Ястребиных бражников. И прожорливый Мандука – тоже Ястребиный бражник. Они названы так за резкость и стремительность полета и еще потому, что их головы заострены наподобие клюва. А слоновым его называют потому, наверное, что, будучи гусеницей, он имеет хоботок. Его научное название – Sphinx Deilephila Elpenor. Прекрасное слово Deilephila значит «любовник сумерек», ибо он любит летать в сумерках.
– А почему Сфинкс? – спросил Сет.
Мисс Муффе понизила голос:
– Сфинкс – одно из имен великой Феи. Оно означает «тот, кто загадывает загадки», но также «тот, кто разрешает загадки». Фея любит этих мотыльков, потому что они, как и Она сама, загадка.
– Что получится, если, например, соединить слона, свинью, любовника сумерек и чудовище из пустыни? – подсказал Сет.
– Загадка вроде этой, но не только, – ответила мисс Муффе.
– А каково настоящее имя Церуры Винулы? – спросил Сет, зачарованно наблюдая, как крылья, высыхая, превращаются в великолепные серебристые паруса, усеянные золотыми и дымчато-серыми крапинками, а тело округляется, одеваясь мягкой серой шерсткой.
– Большая Гарпия из семейства Notodonta: от νὤτος (нотос) – спина и ὀδόντος (одонтос) – зуб; видите, на верхней паре крыльев у него острые зубцы. И он тоже похож на дракона, на мягкого и изящного дракона на отдыхе. Однако приближается вечер: скоро вылупится и улетит За-Стену самый крупный из мотыльков, Сфинкс, чьей личинкой был Мандука Прожорливый. Он летит к Ней, и я могу попросить его прихватить вас. Только путь туда страшен, да и место, где Она пребывает, может ужаснуть малодушного. Ибо вам придется миновать Мир Теней, а оттуда мало кто возвращается.
– Она поможет мне?
– Она всем помогает, только часто кое-кто из нас не понимает, в чем же эта помощь.
– Она вернет мне прежний облик?
– Она изменит вас, ибо в этом заключается Ее работа. Возможно, изменив, Она сделает вас таким, каким вы были.
– Лечу, – решил Сет. – Отведите меня к Мотыльку.
Большой Сфинкс показался Сету прекрасным и уютным: его крылья, покрытые красивейшей сеткой жилок, украшали желтые, угольно-черные, темно-розовые и серебристые пятна. В сгущающихся сумерках шевелились его длинные мохнатые усы, а голос был тихий и напевно-мечтательный. Мисс Муффе подошла к нему и спросила, не доставит ли он преображенного человека в Ее царство, и мотылек тихо согласился:
– Охотно, если он того желает.
– Покажи-ка ему седло, – велела мисс Муффе; она вдруг вытянулась, потемнела и приосанилась, а ее серебристая мантия сделалась еще более таинственного, лунного цвета.
Большой Мотылек расправил крылья – их изнанка была лунно-золотой с черной как сажа каймой, – и на его пушистой спине открылась застывшая маска, напоминающая морду то ли шакала, то ли демона, то ли человеческий череп с пустыми глазницами. Сет ужаснулся, представив, что сейчас отправится во мрак, оседлав череп; он подумал даже: наружность и вправду обманчива, что, если мисс Муффе – ведьма, а госпожа Сфинкс ужасна и ненасытна?
– А как зовут этого мотылька? – спросил Сет, в глубине души зная ответ.
– Бражник Мертвая голова, Sphinx Acherontia Atropos, – ответила мисс Муффе. – Ахерон – Река Боли в Преисподней, куда вам предстоит отправиться, Атропа – богиня Судьбы, она ужасными ножницами перерезает нить жизни; однако ничего не бойтесь, ответьте на вопрос Феи – и вы благополучно избежите опасности. Что бы ни встретилось вам в пути, крепче держитесь за Сфинкса и помните, что наружность обманчива и мертвая голова – не лицо Атропы, но всего лишь мягкая подушка; прилягте и чувствуйте себя в безопасности.
И Сет вскарабкался на широкую спину Мотылька, откуда его уже не пугали мертвые глазницы, потому что они превратились в мягкие коричневые подушки, и попрощался с мисс Муффе.
– А что это будет за вопрос?
– Я говорила вам, что Она – источник не только загадок, но и разгадок, – ответила мисс Муффе. – Так что если вы не станете бояться и будете помнить о том, что наружность обманчива, то, скорее всего, найдете ответ…
