«Конечно, – подумала Дженнифер. – Он поступил как порядочный человек. Но почему тогда я чувствую себя такой несчастной?»
– Полагаю, вы теперь снова сойдетесь?
– Да, я тоже так считаю. Но это произойдет не так уж скоро. Надо будет хотя бы подождать до рождения ребенка.
Ребенка?
Натан оглянулся на нее и улыбнулся:
– Софи вышла замуж полгода назад. Я что, не упоминал об этом?
Он рассмеялся, и Дженнифер пнула спинку его сиденья, постаравшись сделать это осторожно, чтобы не разбудить Бумера.
– Ничего удивительного, что я не могла до тебя дозвониться.
– Еще я звонил маме, – сказал он. – Хотел узнать у нее о Добром.
Дженнифер встрепенулась:
– И как прошел разговор?
– Лучше, чем я предполагал. Эта история очень долго омрачала наши отношения. И я решил, что пора бы разобраться с ней.
– Да? И как оно все было?
– Ты сказала, что она, вероятно, вовсе не хотела отдавать его, но не имела выбора. Мне никогда не приходило в голову, что, возможно, она страдала по этому поводу не меньше меня. Так что пришло время выяснить отношения.
– И ты это сделал?
– Да. Оказалось, что после того, как мы отвезли его обратно в приют, она умоляла хозяина позволить нам все-таки оставить его, предлагала сидеть с его детьми или убирать другие квартиры бесплатно, когда постояльцы будут съезжать. Она была готова на все ради того, чтобы вернуть мне друга.
– Это было очень хорошо с ее стороны. И очень жаль, что ничего из этого не сработало.
Натан покачал головой:
– В том-то все и дело, что сработало. Но когда она пришла за Добрым, оказалось, его забрали другие люди. Мама несколько дней проплакала. Я до сих пор помню это, но думал, она плачет из-за развода.
– И ты не имел ни малейшего понятия о действительном положении дел?
– Нет.
– О, Натан. Это так грустно.
– Да уж. Мы с ней славно порыдали. Но теперь все в прошлом. Спасибо тебе за подсказку о том, что не только я умею страдать.
Дженнифер смахнула с щеки слезу:
– Спасибо, что рассказал мне.
Он посмотрел на нее в зеркало:
– Ты ведь не взаправду ревновала меня к Софи, верно?
Она пожала плечами:
– Может, немного и ревновала.
– Не надо. Я сказал ей, что мое сердце занято. А также, что не знаю, хочешь ли ты вернуть меня.
У Дженнифер потеплело на душе. Она улыбнулась.
– И как она отреагировала на это?
– Сказала, так мне и надо.
Они купили обед в закусочной в Фениксе и съели его в грузовике. Бумер едва поднял нос, когда Дженнифер предложила ему мяса, но сел и попил немного бутилированной воды из своей миски. Она с беспокойством наблюдала за ним.
– Горная болезнь должна была бы у него уже пройти, – сказала она. – Почему он ничего не ест?
– Кто знает. Может, он просто устал.
– Господи. Что, если ему не станет лучше? Что, если это то самое?
– Не знаю, Джен. Ты задала мне вопрос, на который у меня нет ответа.
Она кивнула:
– Нужно ехать.
Они вновь оказались на трассе, перед ними лежали триста восемьдесят миль пути, которые они должны были преодолеть за шесть часов. Когда солнце зашло, Дженнифер, глядя на Бумера, принялась молча уговаривать его продержаться еще немного. Он же должен добраться до конца пути. Он не имеет права уйти, находясь так близко от цели. Дженнифер глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Она помнила, как умирал ее отец. Она сидела у его кровати и смотрела, как поднимается и опускается его грудь, все медленнее и медленнее, остановка, затем еще один вдох и выдох, а потом… ничего.
Все люди умирают. Все мы. Имеет значение лишь то, как мы проводим отпущенное нам время.
– Натан?
– Да?
– Как ты думаешь, все собаки попадают на небеса?
– Хороший вопрос. Я думаю, тут я согласен с Уиллом Роджерсом.
– А именно?…
– Он сказал, что, если на небесах нет собак, он хочет оказаться там, где оказываются они.
Прошел еще час. Свет фонарей, мимо которых они проезжали, практически не попадал на заднее сиденье. Дженнифер смотрел, как их лучи скользят по лицу Натана. Любит ли она этого человека? Она хотела бы этого, но все еще сомневалась в своих чувствах. Она долго жила сама по себе, достаточно долго для того, чтобы это превратилось в привычку. И ей было страшно что-либо менять в своей жизни. Но ничего не делать было не менее глупо. Ну как тут выбрать, если оба варианта такие пугающие?
Бумер зарычал и приподнялся.
– Думаю, Бумеру надо прогуляться, – сказала она.
– Хочешь, чтобы я остановился?
Дженнифер тоже привстала и почувствовала, что ее мочевой пузырь полон.
– Нет, мне тоже нужно выйти. Поэтому лучше поискать бензозаправку.
Снаружи было холодно. Дженнифер выбралась из грузовика, и у нее стеснило дыхание. После пяти часов с теплой собакой на коленях перепад температур был очень резким.
Натан потянулся к Бумеру и расстегнул его ремень безопасности.
– Я с ним погуляю, – сказал он. – А ты зайди внутрь.
– Принести тебе чего-нибудь? – спросила она, стараясь не клацать зубами.
– Может, «Ред булл»?
– Посмотрю, что у них есть.
Дженнифер поспешила в магазинчик при заправке и обнаружила, что женский туалет занят. Ничего страшного, она вполне может подождать. Потом прихватила пару банок энергетического напитка и коробку печенья «Орео» в дорогу.
Выйдя из магазина, она увидела, что оба они сидят на дальнем конце автостоянки. Натан что-то говорил Бумеру и указывал куда-то в небо. Дженнифер пошла к ним на цыпочках, желая услышать, о чем идет речь, не нарушив их уединения.
– Видишь ту яркую звезду? – спрашивал Натан. – Это Сириус, собачья звезда. Очень скоро ты окажешься на ней, будешь бегать и играть с другими собаками и посматривать на нас с этой прекрасной звезды.
Мир расплылся у нее перед глазами. Она приложила руку ко рту.
Молчи. Ни звука. Это очень важно.
Голос Натана был тихим и слабым:
– Сделай мне одолжение, Бумер, ладно? Если увидишь там Доброго, скажи ему, что я всегда помнил о нем и всегда его любил. Скажи ему… скажи ему, что он был моим лучшим другом.
По лицу Дженнифер текли слезы, но она улыбалась. Конечно, она любит этого человека. Конечно, любит. Ну как она может не любить его?
