– Ты что, надеешься, что я изменю свое мнение? Дерек, Натан Кослоу обвинил меня в обмане; на кону стоит моя репутация.
– Я уже потребовал от редактора извинений. Как только доктор Бумера позвонит и подтвердит его диагноз, «Триб» опубликует опровержение…
– Которого никто не заметит, а те, кто заметит, по-прежнему будут считать, что происходит нечто мутное и скверное. Черт возьми, да ты сам понимаешь, как все это работает!
Лицо Дерека становилось все темнее, и Стейси отступила назад к двери, вспомнив, как Дженнифер и босс орали друг на друга, когда она сказала ему, что хочет взять месяц отпуска. Она закрыла глаза и стала молиться о том, чтобы эти двое опомнились, прежде чем будет сказано нечто необратимое.
– Думаю, ты несправедлива, – сказал Дерек, тщательно следя за своими словами. – Никто из нас не мог знать о планах Кослоу и, как бы ты там ни считала, сайт не имеет никакого отношения к бизнесу. История Бумера тронула многих людей, и, говоря откровенно, будет несправедливо оставить их в неведении относительно его дальнейшей судьбы.
– И по чьей же вине?
Повисла долгая пауза, во время которой Комптон просчитывал самые разные варианты. Джейсон мотал головой и очень тихо шептал: «Ни в коем случае», но Комптон поднял руку и остановил его.
– Хорошо, – сказал босс. – Сегодня мы его закроем.
Услышав это, Джейсон повернулся на каблуках и вылетел из кабинета. Стейси смотрела на него со смешанным чувством облегчения и беспокойства. Если уж пошли такие разборки, то и до нее, скорее всего, дойдет дело. Разве она сможет найти новую работу в нынешние-то времена?
Дженнифер все еще оставалась на линии. Дерек Комптон сел за свой стол и взял ручку, хмуро глядя на телефон.
– Если ты позвонишь доктору Сэмюэлю и попросишь у него разрешения обнародовать сведения о состоянии Бумера, мы начнем требовать опровержения.
– Я сделаю это. Что-нибудь еще?
– Я думаю, мы можем купить рекламную страницу в «Триб» с тем, чтобы рассказать людям всю правду о болезни Бумера. Возможно, это не удовлетворит всех недовольных, но ее увидят наши клиенты. И никто из них не посмеет сомневаться в твоей безупречности.
– Спасибо. Мне нравится эта идея. Что еще я могу сделать?
Комптон вздохнул, потирая виски. Потом посмотрел на Стейси; та отрицательно покачала головой:
– Нет, это все.
– Ладно, – сказала Дженнифер. – Тогда, будь добр, переключи меня на Стейси. Я хочу поговорить с ней.
Глаза Стейси распахнулись. Она замотала головой, молча умоляя босса ответить «нет». Но Комптон укоризненно посмотрел на нее и показал на дверь.
– Подожди минутку, – сказал он Дженнифер. – Сейчас я вас соединю.
Стейси вернулась за свой стол. Чувствовала она себя отвратительно, потому что понимала: ей совершенно нечего сказать в свое оправдание, кроме как выразить сожаления о том, что так оно получилось. Возложить всю вину на Джейсона и Комптона было бы несправедливо. Это была ее идея – создать памятную страничку Бумера, и если бы не ее неумение сделать это, то сейчас отвечала бы за все она одна. Лучше уж поговорить с Дженнифер и покончить с проблемой. Она собрала все свое мужество и взяла трубку.
– Не хотите рассказать мне, как все там у вас было?
Тщательно контролируемые интонации в голосе Дженнифер сменились обиженными и чуть ли не умоляющими. У Стейси задрожал подбородок.
– Это я во всем виновата, – призналась она. – Я подумала, что хорошо бы сделать памятную страничку Бумера – личную, только для вас, – и я не знала, как за это взяться, и, кажется, я смотрела, как Бумер завтракает, и тут вошел мистер Комптон и спросил, что это я такое смотрю, и я почувствовала, будто должна показать ему… – Она старалась не всхлипывать, ее голос становился все тише.
– Вы поэтому попросили меня присылать вам фотографии? Заранее все спланировали?
– Нет! – воскликнула Стейси. – Я вам не врала. Я действительно беспокоилась о вашей безопасности.
– Я вам верю. – Голос Дженнифер звучал устало. – Только вот не представляю, что делать дальше. Все тут стало очень… сложно.
– Из-за журналиста?
– Ну да.
– Но мистер Комптон позаботится об этом. Как только ветеринар скажет его редактору, что Бумер действительно болен, они напечатают опровержение.
Дженнифер вздохнула так горько, что Стейси невольно закрыла глаза, страстно желая обратить время вспять и отменить случившееся.
– Но почему бы вам, по крайней мере, не зайти на сайт? – осторожно спросила она. – Мистер Комптон прав. Он и в самом деле может вам понравиться.
– Нет, – выдохнула Дженнифер. – Я потратила слишком большую часть жизни Бумера, находясь «на связи». Я обещала себе, что проведу оставшееся ему время с ним, и именно это я и делаю.
– Знаю. Просто я подумала, что если вы увидите, как у них все хорошо получилось…
– И что тогда? Все друг друга простят и наступит хеппи-энд?
Из глаз Стейси потекли слезы. Нет никакого смысла пытаться искупить свою вину. Лучше всего извиниться еще раз и предоставить Дженнифер решать, что теперь будет с их отношениями. Они обе понимают: Стейси поступила неправильно. Только со временем станет ясно, простила ее Дженнифер или нет. Она вытерла ползущую по щеке слезу.
– Когда вы думаете вернуться?
– Не знаю точно, – сказала Дженнифер ровным голосом. – Все будет зависеть от того, когда умрет моя собака.
Дженнифер отложила телефон и стала упаковывать вещи, что-то бормоча себе под нос. Она толком не знала, чего ждала от телефонного звонка на работу, но только не того, что Дерек Комптон поведет себя так, будто они с Джейсоном делают ей одолжение, не выставляя ее чувства на всеобщее осмеяние. Понимает ли он хоть немного, как она жила последние полторы недели, как просыпалась по ночам в холодном поту и проверяла, жива ли ее собака, страшась того, что любой день может стать для нее последним? То, что босс стремился воспользоваться скорой смертью Бумера, причинило ей почти такую же боль, как и поступок Натана. Вдруг она услышала скуление и увидела, что Бумер забился в угол. Дженнифер смутно помнила, как он слез с кровати, когда они стали ругаться с Дереком Комптоном. Он, конечно же, уловил напряжение в ее голосе и жестах, хотя она и считала, будто прекрасно владеет собой. Дженнифер положила в чемодан рубашку и протянула к нему руку.
– Все хорошо, Буми. Никто на тебя не сердится. Все в порядке.
Бумер неуверенно поднялся, его голова была опущена, хвост безвольно висел вдоль задних лап. Дженнифер почувствовала угрызения совести. Из-за ее вчерашней ярости по поводу Натана и сегодняшнего тихого негодования бедный пес, должно быть, решил, будто в чем-то провинился.
– Прости меня, – проворковала она. – Я не хотела тебя напугать.
Хвост Бумера взметнулся вверх, и он направился к ней, радостно играя мышцами. Его шаг стал быстрее, он вытянул шею и приготовился к одобряющему похлопыванию по спине. А затем вдруг упал, растянувшись, к ее ногам.
