Дженнифер нахмурилась. С какой стати частная сиделка матери ведет разговоры о ней?
– Никто не хочет сделать мне больно, мамочка. Мы с Бумером сейчас в отпуске, ты помнишь об этом?
Не успела мама ответить, как где-то неподалеку раздался голос Веры. Бедная женщина, она, наверное, гадает, как ее подопечная сумела подобраться к телефону. Слабые мамины протесты стихли – это Вера забрала у нее трубку, и ее властный голос раздался у Дженнифер в ухе:
– Прошу прощения, мисс Уэстбрук. Я отлучилась в туалет, а она тут как тут – звонит вам.
– Все в порядке, Вера? Мама, похоже, считает, что у меня какие-то неприятности.
– О да. Все хорошо. Ваша мама расстраивается по пустякам. Ее огорчила эта история с газетой.
Дженнифер с облегчением вздохнула. По мере того как деменция прогрессировала, маме становилось все труднее отличить реальные события от газетной информации. Учитывая то, в каком состоянии пребывает мир, неудивительно, что маму то и дело что-нибудь да волнует.
– Я-то вас хорошо знаю, – продолжала Вера. – Но с тех пор как эта история вышла наружу, о ней непрестанно судачат. Не удивлюсь, если ее огорчило именно это.
– Простите, Вера. Я вас не понимаю. О чем мы говорим?
– Да об этой глупой колонке в «Триб». Забейте. Все, кто вас знает, не сомневаются, что это вранье.
Дженнифер с удивлением посмотрела на телефон, думая, а не помешалась ли заодно с мамой и Вера.
– Конечно, мы все следим за «Списком предсмертных желаний Бумера», – добавила женщина, – и когда тот парень представил дело так, будто вы все выдумали про свою собаку, мы пришли в негодование. Никаких сомнений, мама звонит вам по этому поводу.
Дженнифер изо всех сил пыталась понять смысл сказанного Верой. Кто-то пытался сделать ей больно… какая-то газетная история… колонка в «Триб»… репортер, утверждающий, что она все выдумала… Она помотала головой. С какой стати «Триб» интересуется Бумером? Она никого оттуда не знает. За исключением…
Она сделала шаг назад и посмотрела в сторону полутемного бара. Натан, склонившись над столом, жевал бургер, который она ему дала. Дженнифер все еще не понимала смысл происходящего, но почувствовала, что знает, о каком репортере говорит Вера, и, если только она не ошибается, ему известно обо всем абсолютно точно.
– Уверена, вы правы, – сказала она. – Спасибо, Вера. Я позвоню вам утром – узнать, как там мама.
Когда Дженифер подошла к столику, Натан доедал остатки картошки. Он поднял глаза и изможденно улыбнулся ей:
– Все в порядке?
– Все прекрасно, – ответила она. – Пошли, я тебя подвезу.
Он помотал головой:
– Сам дойду.
– Нет, не дойдешь. Ты пьян, а на улице ливень. Кому говорю, пошли.
По пути к мотелю никто из них не произнес ни слова. Дождь заливал ветровое стекло, и равномерный стук работающих дворников напоминал неумолимое тиканье бомбы. Дженнифер мертвой хваткой вцепилась в руль, пытаясь обуздать рвущуюся наружу ярость. Она до сих пор не понимала всего, но вывод был сделан такой: Натан врал ей и о ней. Почему он это делал, не имело никакого значения.
Она въехала на автостоянку и выключила двигатель. Натан смотрел сквозь ветровое стекло и вел себя как ни в чем не бывало. При мысли о том, как много он для нее значил и как трудно будет восстановить ту стену, которую она некогда упорно воздвигала, чтобы укрываться от такого рода боли, у нее заныло сердце. Потом она подумала, что Бумеру будет плохо, когда человек, которого он обожает, покинет его, и почувствовала новый приступ гнева.
Черт бы тебя побрал, Натан Кослоу. Как ты мог?
– Моя мама очень расстроена, – сказала она. – Судя по всему, некий колумнист из «Триб» обвинил меня во лжи. Тебе что-нибудь известно об этом?
Натан посомневался всего лишь секунду, а потом решительно повернулся к ней:
– Что ты хочешь знать?
– Для начала, с какой это стати ты взялся писать обо мне?
– Я получил от своей редакторши сведения о том, что из истории Бумера может получиться интересная статья.
«Ну конечно, – подумала она. – Конечно».
– Признаюсь, я несколько удивлена, но, наверное, это я зря. В конце концов, каковы были шансы на нашу встречу по дороге? Я, должно быть, сошла с ума, подумав, что это произошло случайно.
Натан покраснел:
– О’кей. Во-первых, это Бумер подбежал ко мне на автодроме, и, насколько я помню, на заправке ты подошла ко мне, а не я к тебе, так что не надо приписывать мне желание познакомиться с тобой. А когда я столкнулся с вами у моста, именно ты начала голосить: «Ах-ох, я не знаю, куда можно податься с собакой». И я просто попытался помочь тебе.
– Используя меня.
– Я использовал тебя? – прошипел Натан. – А может, наоборот?
– О чем ты?
Он покачал головой:
– Господи, как же гладко у тебя все выходит. Я должен был знать, что ты станешь от всего отпираться, когда джинна выпустят из бутылки.
Дженнифер таращилась на него, все еще пребывая в недоумении. Сначала звонит ее мать и говорит, что она в опасности; потом Вера рассказывает, что кто-то сочиняет о ней небылицы и публикует их в газете; а теперь вот Натан утверждает, что все это является частью плана, который она сама же и придумала. Ей показалось, будто она очутилась в доме, где множество зеркал и все кривые. Неужели мир сошел с ума?
– Какого джинна? Из какой бутылки? – оторопела она. – Ты несешь абсолютную чушь.
Натан наклонился ближе к ней. Его дыхание отдавало алкоголем.
– А как ты думаешь, почему Бумера сделали судьей на дог-шоу? Почему ему устроили персональную экскурсию по фабрике игрушек? Разве мы смогли бы попасть с ним в стейк-хаус, если бы владелец не хотел заполучить к себе прославленного Бумера? Согласна?
Дженнифер потеряла дар речи. Прославленный Бумер?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, и потому не знаю, что ответить.
Вид у него стал прямо-таки жалостливым:
– Пожалуйста, не надо притворяться, будто ты не в курсе, что ты и твоя собака заполонили Интернет. В последний раз, когда я заходил на сайт «Список предсмертных желаний Бумера», там были сотни фотографий вас обоих. У сайта более миллиона подписчиков. – Он покачал головой. – Я бы с радостью заявил, что это просто отвратительно – использовать болезнь собственной собаки в интересах агентства «Комптон/Селлвуд», но похоже, я тоже кое-что с этого поимел.
Неожиданно все, что казалось Дженнифер странным в течение недели, приобрело смысл: дежурная в мотеле, желающая их сфотографировать; мальчик на ярмарке; люди в Круглом амбаре, спрашивающие, могут ли они сделать снимки. Но как эти незнакомцы прознали о них с Бумером? Откуда им известно, как они выглядят? Никто не знает, где они… кроме…
