– Наверное, второе. Я здесь не один, – ответил Натан, открывая блокнот. – Она и собака ждут меня в машине.
– Ну так тащите их сюда.
– Нет, спасибо. – Натан пожал плечами и достал ручку. – Бумер – хороший пес, но вряд ли вы хотите, чтобы на этом полу появились царапины.
Фил согласно кивнул:
– Вы правильно все понимаете. Большую часть досок уложили в 1898 году, при постройке сарая. Подобного дерева теперь не сыскать – поблизости больше нет старых деревьев.
– Представляю.
– Вы не возражаете, если я спрошу, куда вы трое потом направитесь?
– Хм. Точно не знаю, – ответил Натан. – Мы едем по шоссе к побережью, значит, куда-то к западу отсюда. А почему вы спрашиваете? Можете что-то посоветовать?
– По правде говоря, могу, – улыбнулся мужчина. – Вам всем наверняка хочется подзаправиться и вы, должно быть, ищете место, где можно ухватить хороший стейк?
Когда Натан вернулся к машине, Бумер крепко спал, а Дженнифер, откинув свое сиденье, наблюдала за тем, как меняют свои очертания облака.
«Здесь так спокойно, – думала она. – Никаких тебе машин, никаких завываний автомобильных сирен и гудков, никаких беспрерывно трезвонящих телефонов, никаких клиентов, которые все жалуются, жалуются и жалуются».
Дверца открылась, и в машину забрался Натан.
– Быстро ты, – сказала Дженнифер.
– Как и обещал.
Она вернула сиденье в нормальное положение и завела двигатель:
– Получил нужную информацию для статьи?
– Да. И вдобавок кое-что еще.
– Правда? И что же это?
– Интересные рекомендации по поводу того, где мы можем поужинать.
Глава 21
После обеда за руль сел Натан. Голова у него прошла, а весь алкоголь, что он употребил вчера, давным-давно выветрился. Кроме того, до Амарилло было еще далеко, а Дженнифер нуждалась в отдыхе. Бумер тихонько похрапывал на заднем сиденье, положив голову на лапы – ровный гул мотора убаюкивал его. Когда они миновали Техасский выступ, Дженнифер устроилась поудобнее на сиденье и почувствовала, что на нее снизошло прямо-таки дзен-буддийское спокойствие.
Здешние пейзажи отличались от тех, мимо которых они проезжали прежде. На место деревьев и холмов заступили обширные пространства выгоревшей на солнце травы, простиравшиеся в разных направлениях на многие мили. Они увидели по пути строение, походившее на огромную поленницу, затем две ржавеющие силосные башни и ветряк; все они показались им своего рода маяками в однородном пространстве. От шоссе шла вправо грязная дорога; знаков, указывавших, куда она ведет, не было. Дженнифер казалось, будто они плывут по открытому океану и берега не видно.
– Твою собаку звали Добрый. Что это за имя?
Натан не отрывал взгляда от дороги:
– По-польски это слово означает «хороший».
– Мне нравится.
– Моя бабушка, мать отца, хотела, чтобы так назвали меня, но мама была против. Сейчас родители стремятся подыскать своим детям редкие имена, единственные в своем роде, но прежде дело обстояло иначе. Э-эх.
Она сонно улыбнулась:
– Может, теперь на свете живет немало Добрых.
– Не слышал ни об одном.
– Я тоже, – сказала она, и ее ресницы сомкнулись. – Но мне приятно так думать.
Дженнифер проснулась резко, как от толчка. Кто-то звал ее по имени.
– Что? В чем дело?
Она выпрямилась в кресле и огляделась, стараясь сообразить, где находится. Впереди был виден город. Бумер бодрствовал, а Натан по-прежнему вел машину. Оба они смотрели на нее.
– Эй, Спящая Красавица, пришло время проснуться и радовать окружающих.
– А где мы? – спросила она, протирая глаза.
– Подъезжаем к Амарилло. Я подумал, тебе будет интересно поглазеть по сторонам, посмотреть на здешние достопримечательности, прежде чем мы загрузимся в мотель.
Дженнифер зевнула: достопримечательности, конечно, дело хорошее, но поспать еще несколько минут тоже не мешало бы.
– Сколько до него?
– Около пяти миль и двадцать семь светофоров.
Они зарегистрировались у дежурного, и Дженнифер повела Бумера на прогулку, а Натан направился в свой номер – работать, как он сказал ей, но на самом-то деле вовсе не за этим. Бросив сумку на пол, он позвонил Руди:
– Эй, братан, как дела?
– Было бы куда лучше, если бы «Мустанг» был при мне. Ты вернулся в Чикаго?
– Нет, потому и звоню. Я в Амарилло, в Техасе.
– Что? С какой это стати?
Натан вытянулся на кровати и сбросил на пол туфли.
– Это длинная история. Я посвящу тебя в ее подробности, когда приеду.
– Ты решил продолжить работу на «Триб»? А мне по-прежнему нужно переписать сценарий.
– Хочу попросить тебя об одолжении.
– Валяй, и что от меня требуется?
– Дай мне взаймы денег.
– Ох.
– Послушай, я встретил женщину…
– Какую-нибудь шлюху? Черт побери, Натан, ты должен был предупредить меня, что у тебя с этим проблемы. Я мог бы снабдить тебя парочкой так называемых местных актрис.
– Ты можешь помолчать хоть секунду? Дженнифер не шлюха.
– Но она хочет денег?
– Нет, у нее их целая куча. Денег хочу я.
– А почему бы тебе не одолжить их у нее, раз у нее их навалом?
Натан сел.
– Послушай, я прошу не о большой сумме. Лишь бы хватило на две ночи в приличных мотелях и на один-два ужина.
– Я думал, подобные расходы взяла на себя твоя редакторша.
– С ее суточными мне до конца пути придется питаться одним хлебом и спать на свежем воздухе. Да ладно тебе, – продолжал клянчить он. – Мне нужно-то всего ничего до зарплаты.
Наступило продолжительное молчание – это Руди переваривал услышанное. Натан заставил себя не сдерживать дыхание. Если Руди откажет, ему ничего не останется, кроме как обрисовать ситуацию, в которой он очутился, Дженнифер или же сесть на автобус и отправиться домой. Наконец он услышал горестный вздох брата.
– О’кей. Я могу дать тебе шесть сотен, но никак не больше. Если этого не хватит, чтобы залезть к ней в штаны, выкручивайся сам.
– Спасибо, Руди. Ты лучший в мире парень.
– А то я не знаю.
Натан отключил телефон и взял листок бумаги, который экскурсовод Фил дал ему в Круглом амбаре. На нем был записан телефонный номер и название стейк-хауса, куда, как заверил Фил, их с радостью пустят втроем. Все, что от него требуется, это сказать, заказывая столик, что им нужно фирменное блюдо СПЖБ.
