– А когда это было?
– Мне стукнуло восемь, когда мы взяли его из приюта, и не успело исполниться десять, как мама отослала его обратно.
– О! Значит, он не умер.
– Какое это имеет значение? Он был моим лучшим другом, и он ко мне не вернулся.
– Ты прав, – сказала она. – Прости. Потеря есть потеря. Почему так получилось?
– Отец был военнослужащим, и мы много переезжали с места на место. В школе я всегда был новеньким, и у меня не было друзей. Потерять Доброго значило для меня потерять часть себя.
– Почему мама забрала его у тебя?
– Родители развелись. А на новом месте не разрешали держать животных.
– Бедная твоя мама. Похоже, выбора у нее не было.
– У взрослых всегда есть выбор. Просто ей было все равно. – Он взял бутылку «Dos Equis». – Мне до сих пор еще горько вспоминать об этом. Прости.
– И ты не знаешь, что было с ним потом?
Натан сглотнул и отрицательно покачал головой:
– Мама говорила, что, возможно, его возьмет какая-нибудь другая семья, но кто знает? Приюты вечно переполнены, а Добрый попал туда во второй раз. Не уверен, что я смог простить ее.
– В таком случае я должна радоваться тому, что у меня есть, – сказала она. – По крайней мере, у нас с Бумером осталось какое-то время.
– Не надо этого. По крайней мере, сейчас. Позволь себе злиться и печалиться, и делать все, что естественно в твоем положении. Потом у тебя будет немало времени на то, чтобы радоваться тому, что было.
Дженнифер кивнула, и они завершили ужин в молчании. Она была благодарна Натану за совет: хорошо, что ей дал его человек, прошедший через то же самое. Когда все останется позади, она, есть надежда, не будет испытывать такой боли и печали, какую испытывал он.
Принесли счет. Дженнифер оплатила его, и они втроем направились в мотель. Она заверила Натана, что получает удовольствие, расплачиваясь за него в кафе и ресторанах, потому что так может отблагодарить его за помощь во время путешествия. В конце-то концов, если бы не Натан, она давным-давно отправилась бы домой.
Теперь они находились в шестидесяти милях западнее Тулсы, то есть достаточно далеко от огней большого город, чтобы видеть Млечный Путь, простершийся по небу, словно флаг. Последние несколько дней оказались слишком теплыми для октября; папа рассказывал ей об этом феномене, когда она была ребенком. Дженнифер вздохнула:
– Похоже, наступило индейское лето.
– У меня на родине его называют бабьим летом, – улыбнулся Натан. – Мы с тобой оба не местные.
– Кослоу, – подняла она бровь. – Ты поляк?
– Был когда-то. А Уэстбрук… Англия?
– Голландия, – ответила она. – Но это только одна из фамилий моих предков.
Его улыбка стала шире:
– Тогда ты американка.
– Да, я определенно дворняжка.
Натан показал на Бумера:
– В отличие от нашего друга.
– Нет-нет, – возразила Дженнифер. – Бумер не чистопородный пес; его мама – песочного цвета лабрадориха. Просто он пошел в папу.
– А ты в кого пошла?
Дженнифер пришлось на какое-то время задуматься над его вопросом. Она никогда не интересовалась, на кого из родителей похожа. Если бы у нее был выбор, она не остановилась бы ни на ком из них.
– Большинство людей говорит, что я похожа на маму, но думаю, характер у меня скорее папин. Сам знаешь: твердый снаружи, бестолковый внутри. А как насчет тебя?
– У меня то же самое: лицом в мать, характером, к сожалению, в отца.
– Почему к сожалению?
Натан усмехнулся:
– Ты любопытная маленькая девочка, верно?
Она опустила глаза и посмотрела на свои длинные ноги:
– Может, и любопытная, но никак не маленькая.
Он закатил глаза:
– Да это просто выражение такое.
Неожиданно поднялся сильный ветер и растрепал ей волосы. Дженнифер взглянула на небо: на горизонте облака собирались в тучи.
– Похоже, погода меняется. – Ее охватила легкая дрожь. – Нужно было надеть что-нибудь потеплее.
Натан предложил ей руку, и, не раздумывая, Дженнифер схватила его за локоть и прижалась к нему, чувствуя, как его тепло проникает через легкую летнюю куртку.
«Надо быть осторожной, – подумала она, – а не то, чего доброго, влюблюсь в этого человека».
Она отдала Натану поводок, Бумер коротко оглянулся на них и продолжил свой путь.
Когда они подошли ближе к мотелю, Дженнифер почувствовала, что между ней и Натаном нарастает напряжение. У них были отдельные номера, но после той душевной близости, какую они испытали за ужином, им обоим показалось, что будет ханжеством просто пожать друг другу руки и сказать: «Спокойной ночи». Они ведь взрослые люди. Она улыбнулась, просчитывая возможные варианты развития событий.
Когда они направлялись по автостоянке к грузовику Дженнифер, под их ногами шуршал гравий. Машина Дженнифер была припаркована под навесом, в ее ветровом стекле отражалась неоновая надпись: «Свободные места». Она вспомнила, как заехала на заправку в Атланте и увидела там Натана, как обрадовалась возможности поблагодарить его за помощь на автодроме. А затем в ее памяти всплыл его комментарий по поводу ее машины: «Вы не кажетесь такого рода женщиной».
И Дженнифер почувствовала, что наваждение исчезло, и дистанция между ними увеличилась до размеров пропасти. Сколь многое ей известно о Натане Кослоу? Он казался довольно приятным, а его рассказ о потере Доброго тронул ее, но это же не причина для того, чтобы сломать свою оборону и прыгнуть в его постель. Разве она уже не совершила подобной ошибки в прошлом, с Виком, видя только то, что хотела видеть, и в результате погрузилась с головой в разрушающие ее отношения? Жалость и сочувствие к кому-то не способны заменить любовь и взаимное уважение. Если у них с Натаном есть общее будущее, то между ними должно возникнуть нечто большее, чем взаимное притяжение.
Они вошли в вестибюль, и Дженнифер достала ключ-карточку и направилась к себе в номер. Натан пошел провожать ее, сердце у нее колотилось. Она приняла решение, но это не значило, что она не конфликтовала по его поводу сама с собой. Повернувшись к Натану спиной, чтобы открыть Бумеру дверь, она ясно почувствовала, как разочарован Натан. Каждая клеточка ее тела убеждала Дженнифер в том, что это настоящее, что ради этого следует пойти на риск. Даже Бумер, никогда не привязывавшийся к мужчинам, казалось, подстрекал ее к этому с тех самых пор, как они повстречались. Стиснув зубы, полная решимости отстоять свое решение, она повернулась к Натану, чтобы сказать ему: «Спокойной ночи».
Натан улыбался и ждал, когда она сделает первый шаг в номер, и Дженнифер опять засомневалась.
