В.: Теперь посмотрите, пожалуйста, 29-й пункт своих свидетельских показаний. Вы комментируете свое мнение относительно значения записи своей третьей встречи в Англии в апреле 2007 года с Бадри. „Во время подготовки проекта искового заявления я предложил спросить господина Патаркацишвили, который лучше, чем кто бы то ни было, знал точную и верную рыночную стоимость „Сибнефти“ в то время, что он думает относительно той цены, которую нам надо включить в качестве цены иска“. В следующей фразе пункта 29 вы говорите, что „после этого на следующей встрече, по-моему, 11 июня, в „Даунсайд-мэнор“ доктор Носова сказала мне в присутствии Бадри Патаркацишвили, что он считает, что стоимость „Сибнефти“ заниженная, учитывая те запасы нефти, которые у этой компании имеются“.
О.: Да, точно.
В.: Основная цель этих двух встреч в июне заключалась в том, чтобы подготовить развернутое исковое заявление?
О.: Верно.
В.: Рыночная стоимость в 2001 году „Сибнефти“ — это была важная информация, которая нужна была для того, чтобы включить ее в исковое заявление, которое вы готовили для господина Березовского, потому что это касалось собственно стоимости иска.
О.: Верно. Я не знаю, какова была рыночная стоимость, то, о чем говорит здесь Бадри через доктора Носову, это то, что называется оценкой нефтяной компании. Я не думаю, что это основывается обязательно на рыночной стоимости. Это один из индикаторов. Другой, например, индикатор в этой стране касается биржи — имеется ли рынок для акций компании или нет.
В.: Да, но та информация, которая отражается здесь, она разве не была бы важной информацией для составления развернутого текста искового заявления?
О.: Понимаете, оценку нефтяной компании можно основывать и на запасах.
В.: Вы говорите в развернутом заявлении: 8,5 миллиарда долларов.
В.: Господин Стивенсон, вы знаете, что господин Линдли тоже от руки вел запись беседы встречи?
О.: Понимаете, эта встреча в Лезерхеде совсем другая — не та, которая была в Грузии, когда мы сидели один на один с Бадри. На встрече в Лезерхеде очень много людей присутствовало. Очень много различных обсуждений проходило по целому ряду различных вопросов. Я работал с блокнотом на коленке, записывал. И очень много неформальных дискуссий во время обеда просто не записывались.
В.: Но господин Линдли на самом деле записал, у него есть от руки записанная и напечатанная запись беседы. Насколько я понимаю, ни в одной, ни в другой записи ничего не говорится об оценке „Сибнефти“ в восемь миллиардов долларов.
О.: Я не знаю, слышал ли он мое обсуждение с Натальей во время обеда.
В.: Я бы сказал так, что если эта важная информация относительно оценки в восемь миллиардов долларов не была отражена ни в одной из двух других записей, то вряд ли эта информация вообще была вам передана на этой встрече.
О.: Могу заверить вас в том, что она была до нас доведена в ходе обеда.
В.: Ну тут придется признаться, что наши мнения расходятся. Была еще одна конкретная встреча 13 июня 2007 года, и тогда эта информация вам не передавалась.
О.: По-моему, это было 11 июня. Насколько я помню, это было тогда, когда Бадри шашлыки жарил на обед.
В.: Понятно. А может такое быть, что доктор Носова когда-то в другой ситуации говорила, когда Бадри рядом не было?
О.: Я не знаю, услышал бы Бадри оттуда, где он стоял в то время.
Судья Элизабет Глостер: Давайте пояснее. Я смотрю 29-й пункт ваших свидетельских показаний, где вы говорите: „мне доктор Носова сказала в присутствии господина Патаркацишвили“. То есть вы хотите сказать, что необязательно, что Патаркацишвили услышал бы то, что Носова говорила.
О.: Там было где-то пять ярдов, примерно 4,5 метра до него.
Судья Элизабет Глостер: Но он же жарил шашлыки?
О.: Да, он на барбекю стоял и ходил между шашлычницей и столом.
Г-н Джоуэлл: А доктор Носова говорила об этом вам по-английски?
О.: Да.
В.: Просто, видите ли, если вернуться к записи протокола снятия показаний со свидетеля в Грузии, который вы составляли, господин Патаркацишвили тогда дал вам оценку порядка 6–7 миллиардов долларов за всю компанию „Сибнефть“.
О.: Я не помню.
В.: Это есть в ваших записях, и вы это видели. Знаете ли, странно немножко, если на миллиард, на два увеличилась сумма оценки так быстро, не правда ли?
О.: Ну единственное, что я могу сказать, что это было связано с его пониманием нефтяных запасов компании.
В.: Но опять же вы подтверждаете, что, может быть, Бадри не слышал то, что госпожа Носова вам говорила.
О.: Да. Скорее всего, он услышал бы. Но в любом случае это было сказано в его присутствии, поэтому, если бы он услышал, мог бы и оспорить.
В.: Давайте теперь посмотрим вашу запись беседы 29 апреля 2007 года. Здесь написано: „Встреча с ББ“ (это Борис Березовский). Бадри считает, что сделка справедливая в отношении „Сибнефти“, но Бадри — не сторона, а свидетель». Давайте посмотрим последнюю фразу в 29-м пункте ваших свидетельских показаний, где вы говорите о своей теории относительно того, что эта запись означает вообще. Вы здесь говорите: «Я считаю, что запись, которую я сделал 29 апреля 2007 года, касается вопросов, которые Березовский задавал мне относительно возможного воздействия, если Патаркацишвили не согласится стать соистцом. И сможет ли он присоединиться позже». Позвольте, задам вам еще один вопрос в порядке прояснения: сделка в отношении «Сибнефти», о которой говорится в записи беседы, это та сделка, в соответствии с которой господин Абрамович согласился заплатить 1,3 миллиарда долларов?
О.: Я так вспоминаю этот разговор, что там шло обсуждение того, как это будет выглядеть, если Бадри не станет стороной в производстве по тому делу, которое собирается возбудить господин Березовский. Соответственно, он думал, что это сделка по «Сибнефти» 1,3 миллиарда, она справедлива или нет?
В.: Я думаю, что здесь есть значительно более прямое объяснение, почему вы написали здесь: «Бадри считает сделку по „Сибнефти“ справедливой». Объяснение заключается в том, что вы признаете, что Бадри считает, что сделка в отношении «Сибнефти» была действительно справедливой и свободно согласованной в ходе переговоров.
О.: Вы знаете, вы неправильно вообще толкуете эти слова, вырываете их из контекста.
В.: Господин Стивенсон, я вас спрашивал, вы собирались в апреле начать дело против ОРТ, и вы ответили, что нет. Теперь, пожалуйста, возьмите подшивку К2/01, страница 1. Это письмо, которое предупреждает о подаче иска. Это было отправлено 14 мая 2007 года. Видите первый абзац этого письма? Здесь написано, что «мы действуем от имени господина Бориса Березовского, и это дело о продаже его доли в трех компаниях — ОРТ, „Сибнефти“ и РУСАЛе. В каждом случае его вынудили продать свои доли за меньшие суммы, чем их реальная стоимость, и он считает, что по каждому из этих случаев вы (имеется в виду Абрамович. — Прим. ред.) неправильно пользовались теми угрозами, которые против него поднимали в России, для того чтобы положить себе в карман те деньги, которые должны были попасть ему». Потом очень долго там описывается сделка с «Сибнефтью» и с ОРТ. Вы пишете: «И теперь вы дали гарантии, что господин Глушков будет выпущен из тюрьмы. Без этой вашей гарантии наш клиент не стал бы продавать свою долю. А цена, на которую он обязан был согласиться, это совсем не та цена, которая соответствует этой доле». Вы видите, что опять там довольно долго говорится о «Сибнефти» и затем о РУСАЛе. Потом вы говорите на третьей, последней странице, что «наш клиент собирается подать иск, если вы не выдадите сразу все эти средства, которые он потерял», и так далее. Мне кажется, что на той стадии вы действительно оставляли открытой возможность, что вы будете подавать иск также по отношению к ОРТ, не только по отношению к компаниям «Сибнефть» и РУСАЛ. Правда?
