С первой же встречи в 1907 г. в гатчинском Офицерском собрании во время бала «синих кирасир» великий князь Михаил Александрович был пленен очарованием Н.С. Вульферт. В тот вечер Михаил пригласил Наталию Сергеевну на мазурку и больше не сводил с нее глаз. Можно представить, как хороша была эта 27-летняя дама, если почти девять лет спустя французский посол в России Морис Палеолог в феврале 1916 г. писал о ней:
«Она прелестна. Ее туалет свидетельствует о простом, индивидуальном и утонченном вкусе. Из-под расстегнутой шиншилловой шубки видно платье из серебристо-серого шелка, отделанное кружевами. Шапочка светлого меха очень идет к ее пепельным волосам. Выражение лица гордое и чистое; черты прелестны; глаза бархатистые… Малейшее ее движение отдает медленной, волнистой, нежнейшей грацией…»
[66]
Имеется еще один ее словесный портрет, но составленный уже женщиной и современницей тех событий, Т.А. Аксаковой-Сиверс:
«Наталия Сергеевна не обладала яркой, бросающейся в глаза красотой, но внешний облик ее отличался исключительной элегантностью. Она знала свой стиль и умела преподнести свои природные данные в наиболее выгодном для нее аспекте. Черты лица Н.С. были правильные, некрупные, глаза грустные, рот капризный. Довольно заметный шрам на правой щеке не портил ее лица, и она вполне соответствовала бы данному ей Мятлевым эпитету “красотка”, если бы к этому понятию не примешивалось представление о чем-то жизнерадостном и веселом. У Натальи Сергеевны же был такой вид, что она постоянно чем-то недовольна»
[67].
Казалось бы, невинный флирт через некоторое время перерос в бурный роман. Мы не будем здесь подробно останавливаться на этой сложной романтической истории, тем более что в настоящее время этому делу посвящено несколько книг и при желании заинтересованный читатель может познакомиться с их содержанием
[68].
Великий князь Михаил Александрович исправно нес гвардейскую службу, а также исполнял бесчисленные обязанности как покровитель многих научных, общественных, спортивных и благотворительных организаций. Особенно он увлекался автомобильным делом и авиацией.
Великий князь Михаил Александрович часто бывал за границей и обычно с различными представительскими визитами. Его адъютант А.А. Мордвинов писал о таких мероприятиях в своих рукописных воспоминаниях:
«Сопровождать великого князя в путешествиях, в особенности за границей, было уже сложнее. Надо было не только выработать удобный маршрут, снестись по поводу путешествия с целой массой учреждений, как наших, так и иностранных, но и ведать всей сложной денежной частью и распределением бесчисленных подарков, раздаваемых всевозможным служащим при иностранных дворах.
Для заграничных поездок великому князю и всем тем, кто с ним ехал, выдавался так называемый “дипломатический” паспорт из Министерства иностранных дел. Выдавался он моментально без обычной в таких случаях волокиты, но, в сущности, в таких паспортах и не было особенной надобности, т. к. почти никогда их не просматривали на пограничных станциях.
Только лишь в случаях, когда великий князь ездил инкогнито, под видом “г-на Брасова”, приходилось их предъявлять иностранному станционному начальству.
Эту фамилию великий князь выбрал по моему предложению, по имени своего главного имения “Брасова”, находившегося в Орловской губернии…
В официальных поездках всегда нас сопровождал и фельдъегерский офицер, обязанность которого главным образом заключалась в надсмотре и перегружении великокняжеского багажа, который обыкновенно бывал довольно значительный и порядочно ценный»
[69].
Император Николай II был в курсе сердечных дел своего младшего брата Михаила, т. к. не успела еще забыться история с фрейлиной А.В. Коссиковской, как появилось новое увлечение Н.С. Вульферт. Эта тема в 1937 г. стала предметом публикации эмигрантской газеты «Последние новости» (Париж) под рубрикой «Переписка имп. Николая II с вдовствующей императрицей», где цитировалось: «”Хочу добавить, – пишет Государь на следующий день, – несколько слов касательно Миши. Я получил от него письмо, в котором он сообщает мне, что предполагает вернуться домой в первых числах ноября, а сейчас едет в Англию с тетей Аликс. Очень боюсь, что “эта особа” (очевидно, имеется в виду А.В. Коссиковская. – В.Х.) сейчас находится также там.
Не найдете ли вы для себя возможным попросить тетю Аликс присматривать за Мишей и не отпускать его одного надолго? Я ужасно беспокоюсь, что “она” может пойти на что-нибудь бесповоротное и испортить все. Я знаю, что переписка между нею и Мишей здесь продолжалась все время. Извините меня, дорогая мама, что я надоедаю вам этим, но я так тревожусь по этому поводу”.
В ответ на это вдовствующая императрица пишет:
“Я переговорила с тетей Аликс, и она дала мне обещание никуда не отпускать Мишу одного, а, кроме того, она говорит, что они останутся в Лондоне всего три дня, а затем переедут в Сандрингэм…”»
[70].
После посещения Норвегии великий князь Михаил Александрович переехал в Англию.
Вдовствующая императрица Мария Федоровна, которую чрезвычайно заботило благополучное семейное будущее младшего сына, постоянно думала о возможной невесте и его скорейшей женитьбе. Династический и общественный ранг Михаила Александровича подразумевал, что предстоящий брак должен быть на иностранной принцессе. Но здесь-то и таилась главная сложность.
Зная хорошо европейский династический мир, Мария Федоровна прекрасно была осведомлена обо всех вероятных претендентках на овладение сердцем ее младшего сына. Однако выбор на этой «ярмарке невест» был невелик. К тому же среди нескольких самых именитых принцесс следовало выбрать ту, которая устраивала бы не только великого князя, но, естественно, прежде всего его матушку. Однако вдовствующую императрицу по большому счету не удовлетворяла ни одна. Сначала была отвергнута принцесса Беатриса Саксен-Кобург-Готская (1884–1966), которая приходилась Михаилу кузиной. Православная церковь запрещала браки между двоюродными братьями и сестрами. Вдовствующая императрица Мария Федоровна по-прежнему считала, что именно ее личный выбор невесты совпадет с подконтрольным избранием ее младшего сына, т. к. он легко увлекается. Однако этот расчет «дорогой Мама» не всегда оказывался верным.
