– Так ему и надо!
Этим справедливым замечанием мы закрыли тему. Что не помешало Наташке съязвить еще раз десять, поинтересоваться, где я буду ночевать сегодня, и напоследок пообещать познакомить со своим сотрудником, тоже Сергеем. Мы расстались до вечера.
* * *
Не люблю чувствовать себя сволочью, но пришлось. Уже сидя в кабинете, я перевел дух, закрыл глаза и составил список всех, кому я за последние сутки нахамил и перед кем стоило извиниться.
Первым пунктом шла Машка. Правда, это было не смертельно – все равно ее матримониальные поползновения (шикарное словосочетание, жаль, вслух его произнести тяжело!) нужно время от времени пресекать. Пусть почувствует, что у меня характер! С ней можно разобраться, например, послезавтра.
Теперь Катерина… Нет, не теперь. Потом.
Анна Николаевна. Перед ней вообще извиняться не буду. В конце концов, я ведущий редактор, а она корректор. А ее возраст и умение копаться в словарях – вовсе не повод делать мне замечания… «Справочник Розенталя! Справочник Розенталя!» Можно подумать, Розенталь не человек, ошибиться не может! Так, это проехали.
Мимо Людочки, слава богу, прошел молча. Не ответил на «здравствуйте», но это не смертельно.
Вот, кажется, и все. Если не считать Катерины Ивановны. А считать почему-то было нужно. Хотя зачем? Вот уедет она в свою независимую Тьмутаракань… В этом месте я оцепенел. А вдруг она прямо сегодня умотает? Ну и что, что выставка еще три дня продлится. Обидится и уедет. Я попытался вспомнить, говорила ли Катя что-нибудь об отъезде, но не смог вспомнить вообще ничего из наших разговоров. А они были? Безобразие. Это надо срочно исправить.
Принятое решение меня воодушевило (хорошее слово, похоже на «вооружило» – «вооружило душой»). Объявив о своем намерении посетить выставку, я окинул начальственным взором трудящихся младших редакторов и направился в автосервис. Оттуда еще на прошлой неделе звонили, но у меня не так много времени, чтобы разъезжать по столице на машине. Зато сегодня она будет в самый раз. Подъеду к павильону на отполированном «форде», выйду с букетом относительно шикарных роз, произнесу неотразимый спич – Катя все сразу простит!
Вопрос, зачем это нужно, я решил себе не задавать.
* * *
Четверг – глухой день. Все, кто работал на выставках, это знают. Если открытие в среду, в этот же день основная работа с оптовиками, а в четверг обычно оптовики уже заканчиваются, а розница и не думает начинаться. Очень скучно.
Вроде бы и народу много, а толку мало. Только глаза мозолят. Короче, с середины дня мы установили на стенде дежурство. Всем вместе там торчать смысла не было. Когда я в очередной раз пошла обозревать выставку, то вернулась, только услышав по радио объявление, что до закрытия осталось пятнадцать минут. У меня в руках к тому времени образовалась приличная стопочка купленных книг, и я, кроме нее, мало что замечала, когда подошла к стенду.
Ну, почти ничего. Сергея я увидела, как только свернула на нашу линию, но, поскольку совершенно не представляла, зачем он приехал и что ему сказать, сделала вид, что его нет. Пусть сам придумывает, что мне говорить, я свой запас остроумия и находчивости израсходована утром, у Наташки на диване.
Когда я просто воткнулась в него носом, делать вид, что я его не замечаю, было уже верхом идиотизма.
– Привет! Я тут мимо проходил… Тебе помочь?
Мимо он проходил. Ну да. Вот и шел бы себе мимо…
Сергей ловко всучил мне розы. Не люблю розы!.. Колючие и вянут быстро. Я живо себе представила, как буду телепаться с этим дурацким букетом в метро… Цветы я держала на вытянутой руке, слабо надеясь, что это не мне. Может, просто подержать дат?
– Это тебе. И вообще, извини, что так все вышло.
Все-таки мне… жаль. Я вымученно улыбнулась. Очень хотелось есть. А когда есть хочется, я все вокруг вижу в мрачном свете.
– Тебя подбросить? Я на машине.
Вот тут я оживилась. Во-первых, не придется таскаться с цветами на метро, а во-вторых, можно забрать со стенда все покупки и… тоже не таскаться с ними по метро.
– Отлично! Только книжечки захвачу!
Я быстренько достала компактно упакованные пакеты. Маленькие на первый взгляд, неподъемные на второй.
Вот тут и пригодились цветочки. А руки-то у меня заняты! Тащи все эти пакеты сам, раз такой умный! Что это я злобная такая? Ах да, есть хочется…
Машину он оставил, конечно, возле центрального входа. Меня всегда поражала способность москвичей не знать собственный город.
– Почему ты к Хованскому не подъехал?
Сергей пропустил вопрос мимо ушей. Скорее всего, он просто не подозревал о существовании других входов. Ну и черт с ним…
Шашлыками запахло… Жалко, они тут совершенно несъедобные. Вот как теперь быть? Если признаться, что я есть хочу, он может решить, что я напрашиваюсь в ресторан. А если не признаться, то минут через двадцать озверею окончательно. Интересно, а если сказать, что я есть хочу, но сразу предупредить, что сама за себя заплачу, что он подумает? Я бы на его месте подумала: закомплексованная феминистка. Что же делать-то? Ехать нам до «Южной», учитывая час пик, часа полтора-два… Может, хот-дог купить? Не хочу… Хочу салат из капусты и суп. Куриный бульон. Сейчас бы в «Елки-палки», «телегу» заказать, я бы взяла себе капусты квашеной, картошечки вареной, всяких салатиков горку…
– Катя, Ка-тя, да Катя же!.. Ты меня вообще слышишь? Мы пришли. Вот машина. Я тебя пятый раз спрашиваю, ты есть хочешь?
– Да!..
Самое смешное, что после моего крика души, вернее желудка, общаться стало гораздо проще. А когда я наконец избавилась от цветов, запихав их на заднее сиденье, почувствовала себя совсем хорошо. Может, удастся их потом в машине забыть.
* * *
Планы никогда не осуществляются полностью, но некоторые планы не осуществляются особенно.
Из всего набора мечтаний удалось осуществить только букет. Семь дорогущих красных роз.
Все остальное пошло кувырком: машину мне не отполировали, хотя за эти деньги можно было закатать ее в янтарь; подъехать к павильону не удалось из-за ожидаемого визита какого-то начальства; в довершение всего на стенде издательства «Час» (хорошо, хоть название запомнил!) Катерины не оказалось. Вместо нее сидела какая-то не слишком молодая и не слишком симпатичная особа, которая сообщила, что «Катенька сейчас будет» и принялась сверлить во мне дырку взглядом. «Катенька» изволила появиться перед самым закрытием. Заметив меня, она тут же приняла равнодушный вид и начала двигаться изящно и воздушно, легко помахивая тяжеленными стопками художественной литературы.
«У них там и книг приличных нету!» – поразился я про себя, а вслух произнес укороченный вариант неотразимого спича:
