Однако до принятия акта врачи тоже не сидели сложа руки. Большим спросом пользовались услуги расхитителей могил, так называемых «воскресителей». После похорон те приходили на кладбище и, разрыв могилу, забирали труп, хотя при случае могли выкрасть его прямо из дома еще до погребения. Разграбление могил было уголовно наказуемым преступлением, но это не останавливало ни «воскресителей», ни заказчиков.
Сцена на кладбище. Рисунок из «Энциклопедии острот и юмора». 1864
Воровство трупов наблюдалось как в Англии, так и на севере, в Шотландии. Престиж врачебной профессии возрастал, все больше студентов записывалось в Эдинбургский университет, лучший по подготовке медиков во всей Великобритании, но где же взять анатомические пособия? Понимая, что альма-матер обеспечит их скорее теорией, нежели практикой, студенты слушали курсы по анатомии на стороне. Одним из частных анатомических театров заведовал доктор Роберт Нокс. Его заведение находилось на площади Серджен-сквер, между Королевским колледжем хирургов и Королевским медицинским обществом. Как раз к нему и направил Берка с Хэром какой-то студент-доброхот. Осмотрев тело, доктор Нокс заплатил за него 7 фунтов 10 шиллингов. Доктор также сообщил, что и в будущем рад будет купить любой бесхозный труп (мало ли, вдруг где-то завалялся). Лишних вопросов Нокс не задавал. Уже много лет он пользовался услугами «воскресителей» и даже импортировал трупы из Ирландии. Стоили тела недешево, но расходы полностью окупались: каждый студент платил за курс 3 гинеи и еще 3 за возможность собственноручно провести вскрытие. Чем больше трупов, тем больше студентов. Выгода налицо. Впоследствии, когда Берк и Хэр начали доставлять ему подозрительно свежих покойников, умерших одной и той же смертью, доктор Нокс спокойно отсчитывал фунты.
Получив легкие деньги, Берк и Хэр вошли во вкус. Одна беда — жильцы падают замертво не каждый день. Поразмыслив, друзья решили, что проще всего пустить убийства на поток. Преступники не отличались ни хитростью, ни садизмом, но в погоне за деньгами они шли напролом, даже не думая заметать следы. Вместе с тем, их способ убийства был, если можно так выразиться, удачным. При удушении коронер (должностное лицо, расследующее подозрительные смерти, убийства. — Ред.) рассчитывал увидеть следы удавки на горле, но как раз они отсутствовали. Такой метод годился не для всех, и здоровый мужчина смог бы стряхнуть с себя убийц. Но Берк и Хэр охотились исключительно на престарелых, слабых и больных и вдобавок поили их виски до бессознательного состояния. Убийства происходили как в квартире Берка, так и в доходном доме Хэра, откуда трупы переносили к Ноксу в ящиках из-под чая или бочках из-под селедки.
Злодеяния Берка и Хэра вросли в городские легенды Эдинбурга, но наибольшее число историй связано с их пятой жертвой, проституткой Мэри Патерсон, убитой в апреле 1828 года. Проведя ночь в участке и окончательно протрезвев, Мэри и ее подруга Дженет Браун отправились за завтраком, причем в магазинчик спиртных напитков. Многие эдинбуржцы разливали виски прямо в чашки и пили вместо чая, вот и подруги решили опохмелиться с утра пораньше. В лавке их встретил Берк и любезно пригласил позавтракать дома у его брата Константина, тоже вовлеченного в темные делишки. Там девиц накормили хлебом с яичницей и копченой рыбой и, конечно же, напоили допьяна. Захмелевшая Мэри уснула прямо за столом, а к Константину тем временем пожаловала Хелен М’Дугал. Прямо с порога она подняла крик. Что это за посторонние девки? Откуда они тут взялись? Драка с чужой подружкой не входила в планы Дженет, и она поспешила улизнуть, оставив Мэри похрапывать на постели. Больше она подругу никогда не видела. Константин утверждал, что гулящая девица сбежала, ведь все они такие: сегодня здесь, а завтра там. На самом же деле труп Мэри в тот же день отвезли доктору Ноксу, который так восхитился красотой девушки, что на три месяца поместил ее в ванну с виски. История обросла подробностями, и годы спустя эдинбуржцы рассказывали о юной кокотке, в которую был влюблен один из студентов Нокса. Потеряв подругу из вида, он долго тосковал, и вот представьте себе — увидел ее на столе в анатомическом театре.
За Мэри последовали другие жертвы — нищие старухи, умственно отсталый мальчик лет двенадцати и местный дурачок по прозвищу Глупый Джейми. Последний был так хорошо известен в округе, что его тоже опознали студенты Нокса, но доктор замял дело.
Трущобы Эдинбурга в середине XIX века
Удивительное совпадение — последнее убийство пришлось на хеллоуин. Накануне Дня Всех Святых (накануне 31 октября. — Ред.) веселится нечисть, да и люди не отстают: пьют виски, хватают ртом яблоки из чанов с водой и вырезают фонари из репы. И, конечно же, дерутся и громко вопят, так что в их чумовых криках легко утонут предсмертные хрипы жертвы. Так и произошло. Как и остальные убийства Берка и Хэра, это было «низкобюджетным». 30 декабря 1828 года Берк повстречал бойкую старушку Мэджи Доэрти, по мужу миссис Кэмпбелл, приехавшую из Ирландии навестить сына. С сыном Мэджи разминулась и отправилась бродить по улочкам Эдинбурга, мимо кабаков, бакалейных лавок, мастерских и рынков, с которых неслось блеяние скота. Авось повстречается земляк и накормит ее кашей, а еще лучше — нальет рюмочку виски. В одной из лавок старушка наткнулась на добряка-сапожника. Откуда она родом, из Ирландии? Так и он оттуда! А как она прозывается? Доэрти? Ба, и его так зовут! Однофамилец пригласил ее отпраздновать хеллоуин в своих апартаментах, и старушка, обрадовавшись, поковыляла за ним.
Благодетель, который оказался не кем иным, как Уильямом Берком, привел ее в свою однокомнатную квартиру в безымянном переулке на северной стороне Вест-Порта. Свернув в переулок, а затем в темный проход, гостья оказалась в комнате (5 на 2 метра). Здесь, в тесноте да не в обиде, проживал сам Берк, Хелен М’Дугал, а также ее родственница Энн Грей вместе с мужем Джеймсом и маленьким ребенком. Никто не возражал против новой постоялицы. Одним человеком больше, одним меньше — разница невелика.
Вместе с тем у Берка возник вопрос — как обстряпать убийство в густонаселенной квартире? Ведь не просить же родню отвернуться, пока он будет душить старушку. Тогда Берк выставил Греев за дверь, объяснив свое решение тем, что их склоки мешают ему культурно отмечать хеллоуин. Пусть идут в доходный дом Хэров. Там будет просторно, ведь Хэры этой ночью будут гулять у Берка. С хозяином не поспоришь, и Греям пришлось удалиться.
Пока Берк и Хелен готовились к вечеринке, Мэджи Доэрти досаждала соседке Энн Конвей, проживавшей через стену от Берка. Энн потчевала гостью виски, но многозначительно кивала на дверь. Сама Энн не собиралась праздновать хеллоуин. Какой уж тут праздник, если придется просыпаться в три ночи, чтобы затопить очаг и приготовить завтрак для мужа, который выходит на работу в 4:30. Но той ночью Конвеям не удалось выспаться. Как только Мэджи вернулась в квартиру Берка, оттуда послышались звуки буйной пирушки: пение, пьяный смех, топот, а в 11 вечера еще и возня. «Спасите, убивают!» — вдруг раздался женский крик. Но мало ли почему женщина будет кричать. Может, спьяну. Бакалейщик Олстон, чья квартира находилась этажом выше, все же сбегал в полицию, но никого не доискался — констебли тоже где-то развлекались.
