Поскольку наставник фактически выступал в роли опекуна по отношению к ученику, он же имел право его наказывать. Для проведения наказаний учителя обращались за помощью и к старшим ученикам. Так, в 1840-х на 700 учеников в Итоне приходилось всего 17 учителей, так что старосты были просто необходимы. Таким образом, старшие ученики могли официально бить младших. Естественно, санкционированными порками дело не обходилось, имела место и дедовщина. Один из выпускников Итона впоследствии вспоминал, как старшеклассник принялся избивать его друга прямо во время ужина, колотил по лицу и голове, в то время как остальные старшеклассники, как ни в чем не бывало, продолжали трапезу. Таких происшествий было великое множество.
Имела место и квазифеодальная система под названием fagging. Ученик из младших классов поступал в услужение к старшекласснику — приносил ему завтрак и чай, зажигал камин и, если потребуется, мог сбегать в табачную лавку, хотя такие эскапады сурово карались. Этакие сеньор и вассал в миниатюре. В обмен на услуги старшеклассник должен был защищать своего подчиненного, но детскую жестокость никто не отменял, так что старшие ученики часто вымещали свои обиды на младших. Тем более что обид накапливалось немало.
Ученик частной школы. На заднем плане его «слуга» готовит ему чай. Карикатура из журнала «Панч». 1858
Жизнь в Итоне была не сахар даже для старшеклассников, даже для детей из богатых семей. Подвергнуться порке могли и 18–20-летние юноши, завтрашние выпускники — фактически, молодые мужчины. Для них наказание было особенно унизительным, учитывая его публичный характер. Итонские розги напоминали метелку с ручкой длиною в метр и пучком толстых прутьев на конце. Заготавливал розги директорский слуга, каждое утро приносивший их в школу целую дюжину. Иногда ему приходилось пополнять запас в течение дня. За обычные провинности ученик получал 6 ударов, за более серьезные проступки их число возрастало. Секли в Итоне всегда по обнаженным ягодицам, и в зависимости от силы удара на коже могла выступать кровь, а следы от порки не проходили неделями. Розга была символом Итона, но в 1911 году директор Литтелтон совершил святотатство — упразднил розгу в Старшем отделении, заменив ее тростью. Бывшие ученики пришли в ужас и наперебой уверяли, что теперь английская система образования покатится в тартарары. Родную школу без розог они просто не могли вообразить!
Как в Младшем, так и в Старшем отделении, экзекуции были публичными. Любой из учеников мог на них присутствовать. В этом, собственно, и заключался эффект наказания — чтобы одним махом напугать как можно больше учеников. Другое дело, что итонцы приходили на порки как на шоу, скорее злорадствовать, чем на ус мотать. Ученики, которых никогда не наказывали дома, трепетали от такого зрелища, но и они вскоре привыкали. Судя по воспоминаниям выпускников, со временем они переставали бояться или даже стыдиться наказания. Выдержать его без криков было своего рода бравадой.
Посылая сыновей в Итон, родители отлично знали, что порки их отпрыскам не избежать. В этом плане интересно происшествие с мистером Морганом Томасом из Сассекса в 1850-х. Когда его сыну, ученику Итона, исполнилось 14 лет, мистер Томас заявил, что отныне он не должен подвергаться телесным наказаниям. Эту радостную новость он сообщил сыну «с глазу на глаз», администрация колледжа ничего не знала об его распоряжениях. Четыре года юный Томас протянул без серьезных нарушений. Но когда 18-летнего юношу заподозрили в курении и приговорили к розгам, тогда-то он и открыл своему наставнику, что отец запретил ему подчиняться итонским правилам. Директор не стал писать отцу ученика и просто исключил юного Томаса за неповиновение. Разозленный мистер Томас затеял кампанию в прессе с целью отмены телесных наказаний в Итоне. Ведь, согласно парламентскому акту от 1847 года, преступников старше 14 лет запрещено было пороть розгами (на протяжении всего XIX века, эти правила менялись, становясь то мягче, то жестче). Но если закон щадил зады юных правонарушителей, почему же можно было сечь 18-летних джентльменов? К сожалению, отец так ничего и не добился.
Время от времени, вспыхивали и другие скандалы, связанные с жестокостью в школах. Например, в 1854 году староста в школе Хэрроу нанес другому ученику 31 удар тростью, вследствие чего мальчику понадобилась медицинская помощь. Об этом происшествии раструбили в «Таймс», но никаких последствий скандал не повлек. В 1874 году преподобный Мосс, директор школы в Шрусберри, нанес ученику 88 ударов розгами. По свидетельству врача, осмотревшего мальчика через 10 дней после происшествия, его тело было покрыто рубцами. Невероятнее всего то, что о жестокости директора читатели «Таймс» узнали из его же письма! Раздосадованный Мосс написал в газету, жалуясь, что отец мальчишки растрезвонил о наказании на всю округу. Как будто что-то серьезное произошло! Обычное же дело. Разумеется, директора с должности не сняли, лишь попросили впредь считаться с общественным мнением и не наказывать учеников столь сурово.
Настоящим адом на земле была школа-интернат Крайстс Хоспитал (Christ’s Hospital) в Лондоне. После того как в 1877 году 12-летний ученик Уильям Гиббз повесился, не выдержав издевательств, школа попала в поле зрения парламента. Выяснилось, что с восьми вечера до восьми утра никто из учителей не присматривал за воспитанниками. Власть была сосредоточена в руках старост, а те творили, что хотели. У Уильяма Гиббза был конфликт с одним из старост. Мальчик уже сбегал из школы однажды, но его вернули и жестоко высекли. А когда и повторный побег не увенчался успехом, Уильям предпочел самоубийство еще одному унижению. Вердикт врача — «самоубийство в состоянии временного помешательства». Порядки в школе остались прежними.
Нужно отметить, что телесные наказания в английских государственных школах, а также в частных школах, получающих государственные субсидии, запретили лишь в 1987 (!) году. В оставшихся частных школах телесные наказания отменили еще позже: в 1999 году — в Англии и Уэльсе, в 2000 году — в Шотландии, и в 2003 — в Северной Ирландии.
Несмотря на заверения порнографов, девочек в английских школах XIX века секли гораздо реже, чем мальчишек. По крайней мере, это относится к девочкам из среднего класса и выше. Несколько иной была ситуация в школах для бедных и в приютах. Судя по отчету 1896 года, в исправительных школах для девочек применяли розги, трость и ремень-тоуз. По большей части девочек били по рукам или плечам.
Хотя девочкам доставалось в школах гораздо меньше, чем мальчишкам, женские пансионы тоже порою ужасали. Любой, кто хоть раз читал роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр», запомнил мрачный приют Ловуд, где над смиренной Элен Бернс издевалась учительница мисс Скетчард. Прототипом Ловуда стала школа для дочерей духовенства в Кован Бридж, Ланкашир, которую посещали сестры Бронте. Школа была рассчитана на дочерей обедневших священников, не имевших возможности нанять дочерям гувернантку или отправить их в пансион подороже. Именно из финансовых соображений Патрик Бронте, отец будущих писательниц, остановил свой выбор на Кован Бридж.
