В придачу к общепринятому протоколу существовали и весьма эксцентричные вариации, о которых викторианцы вспоминали со снисходительной улыбкой. Вплоть до XIX века бытовало мнение, что если невеста придет на свадьбу в нательной рубашке и босиком, муж освобождается от уплаты ее долгов. Вместе с одеждой невеста символически снимала с себя прежние обязательства и доставалась мужу в первозданном виде. Леди из Бирмингема, чья свадьба состоялась в 1797 году, накопила столько долгов, что подошла к алтарю даже не в сорочке, а голышом, предварительно раздевшись в ризнице. Подобные случаи происходили и в Сассексе. В 1794 году некий мистер Холлингдейл из Баркомба взял в жены вдову и, чтобы аннулировать долги ее покойного мужа, устроил «свадьбу в ночнушке». В качестве свидетелей он пригласил трех соседей, не предупредив их заранее, какого рода зрелище их ожидает. При виде невесты в исподнем один джентльмен так смутился, что не смог произнести слова клятвы. Неизвестно, увенчалась ли успехом эта отчаянная затея.
Традиционный обряд бракосочетания
Как ни прискорбно, в XIX веке свадьбы среднего класса почти полностью утратили фольклорную составляющую. У сливок общества был свой церемониал, по сложности и разнообразию ритуалов едва ли уступавший народным традициям. Сборники этикета подробно объясняли, где должен стоять жених, и с какой стороны к нему подходит невеста, и как правильно заполнять визитные карточки после свадьбы. Иное дело – свадьбы простого люда. Как восклицала вдова Эдлин из романа Томаса Гарди «Джуд Нез аметный»:
«Ну и времена настали! На женитьбу смотрят так серьезно, что просто страх берет замуж идти. В наше время все было проще, а жилось нам от этого не хуже! Помню, когда мы со стариком окрутились, так свадьбу закатили на целую неделю и все вино в округе выпили, а потом занимали полкроны на хозяйство!»
Разумеется, идеальной народной свадьбы с соблюдением всех возможных обрядов никогда не было и не могло быть. Те или иные обычаи выходили на передний план в зависимости от региона, достатка семьи, религиозных воззрений и еще множества факторов. Вместе с тем можно рассмотреть как наиболее общие народные поверья, встречавшиеся в большинстве английских графств, так и местные вариации.
Самым несчастливым месяцем для любых начинаний, в том числе и для свадеб, считался май. Венчание в мае грозило бездетностью или же первенец мог родиться уродцем. Церковь не советовала сочетаться браком во время Великого поста – как-никак, это время для скорби, а не для столь легкомысленных затей. Что касается идеального дня для бракосочетания, жители Британских островов придерживались разных мнений. Однако у всех на слуху были такие вирши:
Понедельник – богатеть,
Вторник – не болеть,
Среда – лучше не сыскать,
Четверг – к гробам,
Пятница – к долгам.
Суббота – удачи не знать.
Воскресенье тоже было отличным вариантом. Главное, чтобы в день свадьбы ярко светило солнце, тогда молодых ожидает счастье.
Свадьба была отличным поводом обновить гардероб, причем покупки не ограничивались одним лишь платьем. В мужнин дом девушка приходила со своим приданым, включая одежду, постельное белье, скатерти и т. д. Невесты из простонародья шили его сами, барышни из обеспеченных семей заказывали у портных или покупали уже готовые комплекты в магазинах, предоставлявших такие услуги начиная с 1830-х. Но в центре внимания оказывался все-таки подвенечный наряд.
Современные свадебные платья ассоциируются исключительно с белым цветом, однако так было не всегда. Те, кто мог позволить себе роскошь, шили платья из дорогих шелков, но не обязательно белых. Пастельные расцветки пользовались успехом, а в музеях можно полюбоваться на подвенечные платья коричневых или пурпурных оттенков. В 1854 году Шарлотта Бронте выходила замуж в черном атласном платье с белой шалью и белой шляпке, украшенной зелеными листьями. Свадебные платья надевали по торжественным случаям и после венчания – в них посещали церковь, наносили визиты и т. д. Поговаривали, что женщине не будет везти до тех пор, пока она не износит свое свадебное платье.
Свадебное платье. 1800-е годы. Иллюстрация из журнала мод
Лишь в середине XIX века белый вытеснил остальные цвета из свадебной палитры, но и тогда английские крестьяне, не всегда имевшие средства на обновку, попросту облачались в свои воскресные наряды. В связи с таким разнообразием цветов возникли суеверия, регулирующие венчальный дресс-код. Наименее подходящим считался зеленый. На этот счет была поговорка: «Наденешь зеленый – оставит жених, наденешь желтый – жених нарушит клятву». Согласно другой поговорке, за зеленым следовал черный, т. е. если надеть зеленое платье, вскоре возникнет нужда в трауре. Неприязнь к зеленому зачастую объяснялась тем, что он прослыл любимым цветом фейри и те жестоко карали людей, посмевших его носить. Зеленый также намекал, что невеста уже рассталась с девственностью. В елизаветинские времена выражение «одарить девицу зеленой юбкой» подразумевало занятие любовью на траве.
Хотя белый цвет лидировал среди остальных, голубой тоже производил приятное впечатление. Цвет неба и истинной любви, он был следующим по популярности среди невест, а гости повязывали на левую руку голубую ленточку. Тем не менее региональные вариации возникали и тут. В частности, йоркширцы с недоверием относились к голубому: «Замуж в голубом – к скорби».
Символизм всех свадебных расцветок проясняет стих из Уорикшира:
Выйдешь замуж в белом – верным будет дело,
Выйдешь в зеленом – прослывешь гуленой,
Серое платье – в даль уезжать вам,
Выйдешь замуж в красном – измучишься напрасно,
Если выйдешь в голубом – будет счастье вам вдвоем,
В желтый нарядиться – жениха стыдиться,
В черном обвенчаться – назад возвращаться,
Выйдешь в розовом, тогда будешь с милым навсегда.
Каким бы ни было платье, голову невесты венчала фата. На свадьбу принято было надевать что-нибудь, взятое в долг, и зачастую одалживали именно фату. Невесты просили искомый предмет исключительно у женщин, проживших в браке долгие и счастливые годы. Одолжить фату у склочной вдовушки никто бы не рискнул. Другие предметы туалета тоже играли роль, пусть и не такую заметную. К примеру, бытовало поверье, что если перчатки невесты треснут, муж будет ее поколачивать.
Большое значение придавали обручальному кольцу. Во многих графствах считалось, что его нельзя использовать дважды – дочь не должна надевать кольцо матери и т. д. Самым неудачным камнем для колец на помолвку был белый опал, он ассоциировался со вдовством. В некоторых церквях на кольцо брызгали освященной водой, чтобы очистить его от скверны. Оброненное обручальное кольцо предвещало несчастливый брак. Потеря кольца была еще большим несчастьем, отчасти потому, что его постоянно применяли в народной медицине. А чем в таком случае лечить ячмень или бородавки? В Йоркшире молодым женам не рекомендовали снимать обручальное кольцо до рождения первенца. Если женщину все же угораздило его снять, надеть колечко обратно на палец должен был муж, а ни в коем случае не чужой мужчина – иначе не избежать вдовства. Не все крестьяне могли потратиться на золотое или серебряное колечко. В крайнем случае его заменяли первым попавшимся кольцом от любого предмета, откуда и пошло выражение «свадьба с кольцом от шторы» – в смысле «поспешная свадьба». На худой конец вместо обручального кольца годился и ключ от церкви, было бы во что палец воткнуть.
