Ладно, если уж говорить правду, то до конца. Каюсь и перед вами, и перед Машкой: до самого последнего момента я сомневался, ехать или нет. Ну что там скрывать? Страшно было. Нет, вы не подумайте, что я трус. Если надо будет, я и в Гималаи могу поехать. Да хоть в Африку. Но было очень страшно. Борька рассказывал, как он всю Россию исколесил с помощью автостопа. Он мне как-то по секрету признался:
– Знаешь, Миша, иногда так хочется плюнуть на всё да свалить куда-нибудь от этих шмоток модных, жратвы, тёплой спальни…
– А как же твои новые родители? – спрашиваю. – Будут волноваться…
– Это и останавливает, – вздыхает Борька. – Они-то люди хорошие, не хочу быть свиньёй в их глазах. Подумают, что я недоволен ими…
– Слушай, – говорю, – Борис, а вот ты ездил по стране. Скажи, опасно? Никто не обижал?
– Всяко бывало, – Борька задумался, – но… понимаешь, Миха… А! – Он махнул рукой. – Не хочу вспоминать. Скажу лишь одно: эти путешествия я не забуду…
12
Дед мой любит говорить: летать можно и без крыльев!
Никогда в жизни вы не догадаетесь, кем были те люди, которые сделали мне в спину два последних толчка и прошептали: поезжай, не останавливайся на полпути, от судьбы не уйдёшь. Баба Лиля – та, ясное дело, обвинила во всём чёрта, который якобы нарочно хотел сделать пакость мне и моим близким. Но у бабушки Лили всегда своё мнение, и её лучше не переубеждать.
Так кто же те люди? Не буду напускать тумана, скажу сразу: первый – художник Юрий Купер. Если вы ещё с ним незнакомы, ныряйте в интернет, там и разузнаете. Если интернета под рукой нет, читайте дальше, я вам расскажу об этом гениальном художнике. Давайте сразу поясню, что произошло. Перед самым отъездом в Альпы мои родители встречались с художником (они друзья), и тот подарил им музыкальный диск. Называется «Я помню…». На нём всего двенадцать песен. Двенадцать, но каких! Я и раньше слышал эти песни и даже некоторые из них пел в караоке. Но! Кто поёт? Вы догадались – поёт художник Юрий Леонидович Купер. Только не подумайте, что я тут организовал рекламную кампанию новому певцу. Во-первых, такие художники в рекламе не нуждаются, а во-вторых, диск записан «исключительно для друзей, не для продажи». Кроме того, художник не просто поёт, но ещё и говорит о сокровенном. Да так говорит, что после его слов ты просто обязан стать путешественником. Хотите послушать? Пожалуйста.
«Прожив довольно долго в этом городе, я до сих пор чувствую себя посторонним. Ради бога не подумайте… У меня совсем нет того, что принято называть ностальгией по городу, в котором я родился и вырос. Наоборот, мне нравится быть в роли отсутствующего путешественника, эмигранта, плывущего вокруг света в каюте с зашторенными окнами, не выходя на берег. Приоткроешь штору, а за ней только дождь и линия горизонта. И я нередко спрашиваю себя: где я? кто я?»
А дальше песня:
Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.
Что имел, не сберёг; что любил, потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок,
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахли цветы, не светила луна…
Да, правильно говорит моя бабушка: творческий человек – он во всём творец. Это ж надо так спеть! Вот тебе и художник. И если человек в семьдесят лет задаёт такие вопросы: «кто я?», «где я?», то и мне не грех задуматься, кто я и где я.
Линия горизонта. Скольких людей она свела с ума. Мне кажется, если бы люди не стремились прикоснуться к горизонту, мы бы и по сей день жили на сковородке, поддерживаемой тремя весёлыми китами или грозными слонами. Недавно видел в интернете мультяшную картинку на эту тему. А что делаю я? Господи! Я тоже хочу прикоснуться к горизонту! Удастся ли? Нужно попытаться. Кто-то сказал: «Любовь плохо уживается со страхом». После слов «полететь к ненаглядной певунье своей» я твёрдо решил повидаться с Марией. Как ты там, милая? Девочка моя… любимая.
Она, между прочим, ещё и на аккордеоне играет. В первой книге я нарушил все правила драматургии. Чехов сказал, что если в первом акте на стене висит ружьё, то оно обязательно по ходу спектакля должно выстрелить. А у меня в «Качелях» в одной из глав появился добротный немецкий аккордеон, но так и не «выстрелил». Обидно. Удастся ли в этот раз послушать вальс «На сопках Маньчжурии» в Машкином исполнении? Впрочем, зачем расстраиваться? Ну, если и в этой книге не получится, сыграем в следующей. У нас впереди летние каникулы. Да что каникулы – у нас впереди целая жизнь!
Нет, я уехал бы и без второго подсказчика. Но второй окончательно и бесповоротно уничтожил мои сомнения. Это писатель Владимир Набоков. Не удивляйтесь. В последний вечер, чтобы как-то отвлечься, я решил почитать роман Владимира Владимировича «Истинная жизнь Севастьяна Найта». Дошёл до строк «…думал. О чём? О той ли девушке из простых, с мягкими, всё ещё заплетёнными в косы волосами, за которой он как-то раз шёл через поле, нагнал, поцеловал и больше никогда не видел…». Вы помните наше с Машкой поле? Это на всю жизнь…
Вот это «поцеловал и больше никогда не видел» – это… Всё! Я еду! Пусть рухнет мир, но я прикоснусь к этому треклятому горизонту.
Прикосновение первое
До трассы «Дон» я добрался без проблем – общественного транспорта полно: маршрутки, электрички, автобусы. Разыскал придорожное кафе и стал присматривать машины с номерами, на которых регион обозначен числами 61 или 161 – это Ростовская область. Первые две попытки уехать оказались неудачными. В первой машине просто не было места. Второй водитель оказался на редкость подозрительным и ворчливым. Если честно, я, ещё не заговорив с ним, знал, что тут голый номер. Не знаю, то ли это интуиция, то ли я и впрямь взрослею и набираюсь жизненного опыта. Харя у него была такая… знаете… вот даже слова не подберу… или вот, вспомнил: ехидная. Прежде чем задать мне вопрос, он покрыл своей нижней губой верхнюю так, что усы его стали похожи на старую и заезженную сапожную щётку.
– Кто ты такой? – освободив верхнюю губу, спросил дядька.
– Ну как это кто? – Пожал я плечами и хмыкнул: – Человек…
– Вижу, что не обезьяна, – буркнул водитель. – Куда едешь и зачем?
– К родственникам, – отвечаю.
– А почему сам? Почему на попутках? Где твои родители? – Мужчина нахмурил брови и, скривившись, зачем-то стал теребить свой подбородок.
– Понимаете, родители уехали в отпуск, а я… это…
– Тайком, что ли, лыжи навострил?
– В смысле? – спрашиваю.
– В прямом! – повысил голос водитель. – Тайком от родителей едешь?
– Ну, в общем-то, да, – признался я.
– Это плохо. Не возьму я тебя, – отрезал мужчина.
– Ну почему, дядь? – попытался я его разжалобить. – Пожалуйста. Понимаете… понимаете…
