— Мальчишки есть мальчишки, — все, что я смогла сказать. Ребекка только засмеялась.
— То же самое сказал сегодня вечером начальник, когда я спросила его о Леонарде.
Это удивило меня. Она допила свой мартини, потом развернулась на стуле, снова оказавшись лицом к столу, за которым сидели мужчины, и раскурила сигарету; ее поза стала угловатой и соблазнительной. Ребекка выпустила длинную струю дыма в низкий потолок.
— Я спросила Леонарда, — начала она высоким голосом, с прищуром глядя на мужчин, которые подобрались, вытирая губы и чего-то ожидая, — за что его на столько дней заперли в карцере, как вы это называете. И он сказал то же самое, Эйлин. — Она коснулась рукой моей ноги и просто оставила там, как будто ее ладони было самое место на моем колене. — «Мальчишки есть мальчишки». Держу пари, это как-то относилось к сексуальному вопросу. К чему-то извращенному. Они не любят говорить нам, женщинам, о подобных вещах. Но у Леонарда такой вид… Ты понимаешь, что я имею в виду? — спросила она.
Конечно же, я была шокирована. Но точно знала, что она имеет в виду. Я наблюдала за этим «видом» накануне через окошко карцера.
— Понимаю, — ответила я ей.
— Я так и думала, что ты сможешь понять, — сказала она, подмигнув, и сжала мое колено.
— Как, ты сказала, тебя зовут? — прокричал один из мужчин, прерывая наш личный разговор. Ребекка подняла руку и прижала ее к груди, вид у нее был сконфуженный.
— Как меня зовут? — переспросила она, скрестив ноги уже по-другому. Мужчины заерзали на лавках, глядя выжидательно, словно молодые псы. — Я Эйлин, — сообщила она. — А это моя подруга. — Ее рука нашарила мою ладонь, все еще холодную, как лед, и вялую. — Вы знакомы с моей подругой?
— А как тебя зовут, красавица? — спросил один из них у меня.
Даже не знаю, как описать вам, насколько весело было сидеть там с Ребеккой и видеть перед собой мужчин, ждущих нашего приказа. По крайней мере, так это выглядело.
— Скажи мальчикам, как тебя зовут, детка, — поощрила Ребекка. Когда я посмотрела на нее, она подмигнула. — Моя подруга сегодня ужасно застенчива. Не будь такой застенчивой, Ребекка. Эти мальчики не кусаются.
— Если только нас не попросить, — отозвался первый мужчина. — Только вот у Джерри нет парочки зубов. Покажи им, Джерри.
Джерри, сидевший рядом со мной, задрал верхнюю губу, открывая смешную дырку на месте зубов.
— Расслабься, — сказал первый, похлопывая его по плечу.
— Как это вышло, Джерри? — поинтересовалась Ребекка. Сэнди поставил на стойку еще выпивку для нас. Я была не особо устойчива к алкоголю, однако если уж начинала пить, то остановиться было трудно. Вероятно, к тому моменту я уже была пьяна. — Ты подрался со своей женой? — поддразнила Ребекка.
Мужчины рассмеялись.
— Именно так. Ты верно угадала. У его старухи рука тяжелая, как у Джо Фрейзера.
— О боже. — Ребекка покачала головой, повернулась, чтобы взять свой мартини и исподтишка подмигнула мне. — За Джерри, — провозгласила она, поднимая свой бокал. Остальные поддержали тост криками, и когда все припали к своим стаканам и умолкли, я огляделась по сторонам, дивясь своему новому положению в этом мире. Я была леди, меня уважали и почитали.
— Скажите, джентльмены, — продолжила Ребекка, — кто-нибудь из вас знает, как чинить сломанную выхлопную трубу? Вы все выглядите настоящими умельцами.
— У тебя проблемы с машиной? — спросил Джерри, шепелявя, как двенадцатилетка.
— Не с моей машиной, — отозвалась Ребекка. — С машиной моей подруги. Скажи им.
Я покачала головой, укрывшись за стаканом с пивом.
— Как, ты сказала, тебя зовут, милая? — спросил кто-то из мужчин.
— Ребекка, — ответила я.
Ребекка засмеялась.
— Хочешь потанцевать, Ребекка? — спросила она меня.
Словно по волшебству, музыкальный автомат снова заиграл. Я поставила стакан на стойку. Не могу сказать, откуда у меня неожиданно взялась отвага для танца. Я никогда не танцевала. Конечно же, я была пьяна, но меня все равно потрясает то, как легко Ребекке удалось стащить меня с табурета. Я последовала за ней на маленький пятачок перед музыкальным автоматом, взяла ее за руки и позволила ей вести меня. Я хихикала и останавливалась каждые несколько секунд, пряча лицо от смущения и веселья, в то время как мы топтались на месте, покачивая бедрами и плечами. Мне казалось, что мы танцевали целый час, сначала под быструю, радостную мелодию, сопровождая ее смехом, потом вальсировали под медленные любовные песни — сперва иронически, потом погрузившись во всеобъемлющий, захватывающий ритм музыки. Я неверяще смотрела в безмятежное, задумчивое лицо Ребекки; ее глаза были прикрыты, руки лежали на моих плечах, словно ангел и дьявол, спорящие о логике желания. Мы с Ребеккой двигались в танце по маленькому кругу, и я держала ее за талию, так что мои запястья лишь слегка прижимались к ее телу. Напряженные ладони я отвела наружу, чтобы не коснуться ее. Мужчины за столом сначала смотрели завороженно и с интересом, но затем их это утомило. Никто из них даже не попытался потанцевать с нами. К тому времени, когда музыка закончилась, у меня кружилась голова. Мы с Ребеккой вернулись на свои места, к своим напиткам. Все еще пребывая в состоянии нервного транса, я проглотила виски и допила пиво.
— С меня хватит, — сказала Ребекка и оттолкнула бокал с мартини. Я осушила и этот бокал. Мартини был с джином.
Подошел Сэнди и стал отсчитывать сдачу Ребекке.
— Как папа? — поинтересовался он.
— Это твой брат? — шокировано спросила Ребекка.
— Нет, он просто знает моего отца, — объяснила я.
— О, эти маленькие города, — ухмыльнулась она.
Я никогда не доверяла Сэнди. Он казался ужасно любопытным. В моем повествовании он не играет особой роли, но просто для протокола: его звали Сэнди Броган, и мне он не нравился. Он сказал что-то вроде:
— Не знаю, хорошо ли, что он сюда больше не ходит, или дело в чем-то другом.
— Дело в чем-то другом, — ответила я и снова набросила пелерину, натянув капюшон на голову. Я чувствовала себя абсолютной нахалкой. — Можно у вас сигаретку взять?
Сэнди встряхнул пачку, протянул мне, и я вытащила одну сигарету. Он поднес мне прикурить.
— Крутая девушка, — прокомментировала Ребекка.
— Она хорошая девочка, — подтвердил Сэнди, кивая. Он был глуповат.
Я неловко закурила, держа сигарету, словно девятилетка: ладонь напряжена, пальцы вытянуты, скошенные глаза устремлены на горящий кончик, когда я подносила сигарету к губам. Я кашляла, краснела и смеялась вместе с Ребеккой, которая держала меня за локоть. Мы вышли из бара под руку, не обращая внимания на мужчин.
На улице Ребекка повернулась ко мне. Темная, ледяная ночь искрилась позади нее, снег и звезды образовывали целую галактику надежды и чудес, и она была в центре этой галактики. Она была такой живой и красивой.
