В ЖБД ГА «Юг» происходившее описано следующим образом: «В 23.00 начальник штаба 17-й армии доложил начальнику штаба группы армий, что обстановка в полосе действий IV AK обострилась. Левое крыло 24 пд отброшено назад, противник находится в 4 км юго-восточнее Бельжец, Съеце и под Вересица». Бельжец – это город на границе на дороге из Томашува-Любельского в Рава-Русскую. Микушев использовал тот же прием – фланговый контрудар по застрявшей перед ДОТами пехоте противника и заставил ее отойти. Прикрывавший фланг 24-й пехотной дивизии ее разведывательный батальон был отброшен на север, к границе. Командование 17-й армии сразу же перебрасывает под Бельжец 296-ю пехотную дивизию на случай развития кризиса.
История получила продолжение уже около полуночи. Начальник штаба 17-й армии генерал-майор Винценц Мюллер обратился к начальнику штаба ГА «Юг» фон Зондерштерну с предложением ввести в бой в полосе IV армейского корпуса 13-ю танковую дивизию для стабилизации обстановки. Однако на тот момент уже было принято решение использовать 13-ю тд под Владимир-Волынском. В ЖБД ГА «Юг» записывается решение: «В этой обстановке 17-я армия (IV AK) должна самостоятельно найти резервы для преодоления возникших затруднений, например, введя в бой 296 пд».
[316]
Последующий разговор принял нелицеприятный оттенок. Подчеркнув, что сказанное касается только двух начальников штабов, фон Зондерштерн сообщил Мюллеру, что если вводом 296-й пд не удастся создать благоприятные условия для перехода в наступление под Равой-Русской, то будет рассматриваться возможность переноса направления главного удара 17-й армии в полосу XLIV AK соседней 6-й армии. Мюллер в ответ заверил, что будут приложены все усилия для сохранения направления главного удара в полосе IV корпуса.
Любопытно отметить, что основного «виновника торжества» вечера 22 июня (с его отхода начался кризис в IV AK), командира 262-й дивизии генерала Эдгара Тайссена, не отстранили от командования. Впоследствии значимой карьеры он не сделал, отправившись в отставку еще до окончания войны в возрасте 54 лет. После войны занялся изучением богословия – единственный немецкий генерал, выбравший эту стезю.
ДОТ РРУРа у дороги в районе Брусно-Старе (в глубине снимка). На переднем плане незаконченный противотанковый ров.
Забегая вперед, можно сказать, что надеждам немецкого командования на изменение ситуации под Рава-Русской 23 июня 1941 г. не суждено было сбыться. Ввод 296-й пд не привел к прорыву советских укреплений. Бои под Равой-Русской продолжались несколько дней. Ввести XIV моторизованный корпус на южную «панцерштрассе» удалось лишь в самом конце июня 1941 г., и он не оказал воздействия на контрудары Юго-Западного фронта – уже было принято решение на общий отход.
Однако отступление немецкой пехоты на оси шоссе Томашув-Рава не означало, что IV корпус везде потерпел неудачу. Разреженное построение советских войск не обеспечивало устойчивой обороны даже с опорой на ДОТы, особенно если наступающим удавалось с ними справиться. Наступление правого соседа 24-й пд, 295-й пд, было поддержано новейшими 600-мм мортирами «Карл». Дивизии была передана 1 батарея 833-го тяжелого артиллерийского дивизиона в составе двух орудий, «Один» и «Тор», с боекомплектом 60 снарядов для уничтожения ДОТов в районе Великий Дзял (высота 290 на проселочной дороге из Верхраты к границе). Однако 22 июня успеха достигнуто еще не было, 295-я пд начала штурм опорного пункта Рава-Русского УРа, но еще не завершила его. 23 июня 295-я пд доносила, что Великий Дзял взят 517-м полком. В тот же день IV корпус сообщил, что «Карлы» больше не нужны и ввиду технических проблем вышли из строя. По опыту стрельбы по Брестской крепости можно предположить, что в стволах «чудо-орудий» застряли снаряды. Подробности действий «Карлов» под Рава-Русской неизвестны, но на фотоснимках из Рава-Русского УРа есть ДОТы с весьма серьезными повреждениями. Это могут быть как взрывы больших зарядов взрывчатки, так и 600-мм снарядов.
Донесения частей вермахта о первых минутах войны на всем фронте от Балтики до Украины написаны, словно под копирку: «Полная внезапность, значимое сопротивление отсутствует…» Это заставляет задуматься о самой необходимости немецкой артиллерийской подготовки в 3.15 утра 22 июня, которая в большинстве случаев была практически бесполезной и избыточной для поражения тех сил и средств, которыми располагала Красная Армия и пограничники на границе. Многообразие событий первого дня войны дает нам пример наступления без артиллерийской подготовки – 71-я пехотная дивизия генерал-майора Александера фон Хартмана.
В ночь на 22 июня 71-я пехотная дивизия сгруппировалась в три ударных кулака. На правом крыле главный удар на Любачув на фронте чуть более 1 км наносил 194-й полк из леса восточнее деревни Футоры. Здесь граница делает небольшой изгиб и образуется выступ, от которого до Любачува нужно преодолевать минимальное расстояние. Слева от 194-го полка, также на узком участке в глубоко эшелонированных боевых порядках наносил удар 191-й полк. Он должен был наступать от приграничного Дахнова на район к северо-востоку от Любачува, обеспечивая успех соседа и защищая его от флангового удара. На левом крыле ограниченную задачу получил II батальон 211-го полка. Его задачей был прорыв приграничных укреплений с последующим захватом высот южнее Новесело. Последующей задачей здесь было прикрытие северного фланга дивизии. В резерве соединения оставался 211-й полк (без II батальона). Весь план наступления подчинялся идее стремительного броска вперед. Для артиллерийской поддержки первого удара была задействована вся артиллерия 97-й легкопехотной дивизии из второго эшелона 17-й армии. Основная масса артиллерии самой 71-й пд находилась в походных порядках в готовности немедленно наступать вслед за пехотой. План был продуманный, но достаточно рискованный. Противником немцев на данном направлении была 97-я стрелковая дивизия, точнее ее правофланговые подразделения. Командовал дивизией с января 1941 г. полковник Никита Михайлович Захаров.
Сооружение с предыдущего снимка вблизи.
Лейтенант С. Я. Ковкрак, один из командиров Рава-Русского УРа. Погиб в сентябре 1941 г. в киевском «котле», будучи адъютантом КиУРа.
В 3.15 берлинского времени 22 июня, незадолго до восхода солнца, все три ударных кулака 71-й дивизии без артиллерийской подготовки начинают наступление, преодолевая прополочные заграждения на границе. Расчет на внезапность полностью оправдывается, как указывается в ЖБД дивизии: «Удается застичь русских, занявших приграничные позиции, совершенно врасплох, прорвать эти позиции первой же атакой и продвинуться достаточно далеко к первым целям наступления». Идущая параллельно границе дорога Олешице – Футоры – Дахнов преодолевается вообще без боя, и, обойдя хутор Масянки, на направлении главного удара наступающие пехотные подразделения немцев уже в 4.30 утра выходят к высоте 231, с которой открывается вид на город Любачув. Для захвата хутора Масянки был выделен один батальон, и именно здесь разыгрывается первый серьезный бой на советской территории. В ЖВД дивизии эти события были описаны следующим образом: «При прочесывании Масянков следующими позади за правым флангом полка частями II батальона разворачиваются упорные и кровопролитные уличные бои. Масянки заняты крупными силами противника. Немецкие солдаты впервые сталкиваются здесь с методами ведения войны из засады, которые практикует враг, готовый оказывать решительное сопротивление. Деревня расстреляна, русские, рассеявшиеся по хлебным полям, расстреляны». Слова о коварстве звучат особенно трогательно в журнале боевых действий соединения, только что вероломно перешедшего границу соседнего государства.
