В связи со всем вышесказанным, нельзя не отметить ошибочность утверждения в безусловно сильном и профессиональном исследовании А. В. Владимирского «На киевском направлении»: «используя не занятый нашими войсками разрыв между Владимир-Волынским и Струмиловским УРами на участке от Литовижа до Сокаля шириной до 20 км, части противника, переправившись на левый берег реки Западный Буг по наведенным мостам и на надувных лодках, начали продвигаться: 111-я пехотная дивизия в направлении Машев, Порицк, а 75-я пехотная дивизия в направлении Милятина. Южнее их в промежуток между Сокальским и Крыстынопольским узлами обороны стала продвигаться в направлении Тартаков, Переспа 57-я пехотная дивизия».
Ни о каком прорыве в промежутке между двумя УРами столь длинного списка немецких соединений не было и речи. 57-я пд прорвалась через Струмиловский УР при энергичной поддержке 51-го штурмового саперного батальона. 75-я пд застряла на подступах к УРу до утра 23 июня 1941 г. Только 111-я пд успешно продвигалась в промежутке между двумя укрепрайонами, вскоре после полудня выйдя на рубеж р. Луги. Здесь отсутствие назначенных для занятия полевой обороны частей армий прикрытия сказалось в наибольшей степени. Если узлы обороны УРов могли постоять за себя самостоятельно, силами гарнизонов, то в промежутке между УРами немцам противостояли крайне слабые силы.
Через пять часов после начала боевых действий драма по выпрашиванию у Клейста формально подчиненной XLVIII корпусу танковой дивизии вспыхнула с новой силой. В 8.12 начальник штаба корпуса Фрибе вновь запрашивает штаб танковой группы, но получает лаконичный ответ: «Решение будет принято вскоре». Здесь уже начинает нервничать командир 11-й танковой дивизии. В 9.00 генерал Крювель просит разрешения после завершения продвижения до Боянице переправить разведывательный батальон через Буг. В 9.45 командование танковой группы наконец дает устное (!!!) разрешение выдвинуть 11-ю тд до Буга, переправить разведывательный батальон через Буг и выдвинуть до реки Стырь. Использование дивизии целиком пока еще не разрешается.
Нажим на Клейста тем временем усиливался, как сверху, так и снизу. В ЖБД 6-й армии приводится описание разговора, который состоялся между командующим армией Рейхенау и командующим группой армий Рундштедтом. Рейхенау высказывал следующие соображения: «Даже если противник не понес поражение, после которого его нужно добивать, все равно необходимо прорываться вперед, чтобы мешать противнику осуществлять свои будущие операции. Командующий договорился с генерал-полковником Клейстом, что уже сегодня вечером разведка, а по возможности и танки выйдут на берег Стыри. Воздушная разведка на 30 км к востоку от Буга не обнаружила предпосылок для существенного сопротивления. Командующий ГА соглашается с этими доводами».
[234] Последнее не было голословным утверждением, в ЖБД ГА «Юг» есть запись о принятии в 10.00 Рундштедтом решения «о скорейшем придании командованию 6-й армии подвижных соединений из состава XLVIII и III моторизованных корпусов для осуществления прорыва с захваченных плацдармов». Однако времени для прорыва до Стыри, рубеж которой находился довольно далеко от границы, остается все меньше.
Командующий немецкой 6-й армией Вальтер Рейхенау работает с картой.
Своя правда у Клейста тем не менее была. Он не торопился вводить в бой танковую дивизию, пока не проявили себя советские части из глубины. Разумеется, по предвоенным планам никто не собирался отдавать приграничные укрепрайоны на растерзание противника вообще без полевого заполнения. По плану прикрытия КОВО оборону на фронте Литовиж, Крыстынополь должна была занять 124-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф. Г. Сущего. Она была поднята по тревоге и, подобно другим соединениям Красной Армии на фронте от Балтики до Карпат, начала выдвижение к границе в 6.00–7.00 утра. Как указывает А. В. Владимирский, выдвижение было «замедленным из-за налетов вражеской авиации». Марш занял немалое время, поэтому только в 9.00 утра 622-й стрелковый полк дивизии, выступивший из Порицка, вступил в бой с частями 111-й пехотной дивизии (70-й и 117-й пп) у развилки железных дорог, 6 км зап. Порицка, у Иваничей. 781-й стрелковый полк полковника К. Ф. Савельева, двигавшийся к границе из Тартакова, практически сразу, при подходе к рубежу клх. Тартаков, Горбков столкнулся лоб в лоб с 75-й пехотной дивизией (у А. В. Владимирского указана 57-я пд, но это ошибка или описка). Более того, с юга полк К. Ф. Савельева был охвачен главными силами 57-й пехотной дивизии. 406-й стрелковый полк полковника Т. Я. Новикова двигался из Горохова в лес восточнее Бараньи Перетоки, где он должен был находиться во втором эшелоне дивизии. Однако при подходе к Грушуву (6 км юж. Порицка) он столкнулся с продвигавшимися от границы подразделениями 111-й пехотной дивизии. А. В. Владимирский пишет, что полк Т. Я. Новикова «завязал бой с передовыми частями 75-й пехотной дивизии противника, отбросил их к западу и к 11–12 часам 22 июня вышел на рубеж – Бараньи Перетоки, Стенажев». Данный факт имел место, но в несколько другой форме: 406-й полк отбросил от Бараньих Перетоков разведывательный батальон 111-й пехотной дивизии. Причем что любопытно, разведбат немецкого соединения докладывал о столкновении с кавалеристами. Бараньи Перетоки были удержаны до самого вечера 22 июня 1941 г.
Первые пленные в районе Сокаля. Возможно, обыскиваемый боец был в числе невооруженных строителей ДОТов.
Вскоре все три полка советской дивизии втянулись в бой с наступающими немецкими пехотными дивизиями. Бой шел в условиях численного превосходства противника. На каждый полк дивизии Ф. Г. Сущего пришлось по одной из них: помимо 111-й пехотной дивизии после прорыва Струмиловского УРа в бой с ней вступили 57-я и 75-я пехотные дивизии XLVIII корпуса.
[235] Неоценимую поддержку частям 124-й дивизии оказал 21-й корпусной артиллерийский полк 27-го корпуса, подчиненный ей по плану прикрытия. Полк был вооружен двадцатью 122-мм пушками А-19 и сорока восемью 152-мм гаубицами-пушками МЛ-20. В отчете начальника штаба 124-й сд, написанном по итогам боев, окружения и выхода из него, утверждалось: «Во время упорных боев с превосходными силами противника дивизия троекратно выходила к государственной границе».
[236] Однако оперативными документами противника эти достижения не подтверждаются. Подъем в 6.00 утра, когда уже вовсю шел бой на границе, и выдвижение в назначенный планом прикрытия район привели к тому, что 124-я дивизия вступила в бой не на подготовленных позициях, а ввязывалась во встречный бой с численно превосходящим противником с марша, под ударами его авиации.
В 10.45 Кемпф снова обращается к командованию за разрешением бросить в бой танки, сопровождая свой запрос многозначительной фразой «в противном случае развитие успеха невозможно». Однако только в 11.22 22 июня, через шесть часов после первого запроса Кемпфа, командование XLVIII корпуса получает официальное разрешение на ввод в прорыв 11-й танковой дивизии. Подействовали на Клейста совсем не угрозы Кемпфа про развитие успеха. Во-первых, командующий танковой группой в 10.50 получил прямой и недвусмысленный приказ Рейхенау (которому подчинялась 1-я ТГр): «После переговоров с ГА «Юг» приказываю: задачей 1-й ТГр является наступление передовыми танковыми дивизиями через Стырь на восток, чтобы лишить застигнутого врасплох врага базы для операций». Во-вторых, в 11.00 в штаб танковой группы поступило сообщение о взятии пехотой селения Тартаков. Только после этого, наконец, следует приказ на ввод в сражение танков.
