Несмотря на успешные действия авиации, борьба за передний край обороны затянулась до второй половины дня. Не дожидаясь окончательного успеха пехотинцев, командующий фронтом генерал И. С. Конев принял решение о вводе в сражение своего единственного крупного подвижного соединения — 1-го механизированного корпуса, который, прорвав главную оборонительную полосу противника, в итоге окончательно склонил чашу весов на сторону советских войск.
Активность немецкой авиации в первые часы наступления была невелика. Только около 9:00 девятка бомбардировщиков Ju-88 из состава эскадры KG3, базировавшейся на аэродроме Полтава, нанесла первый бомбардировочный удар в районе Яковлево. Более крупные группы немецких бомбардировщиков стали появляться над полем боя уже во второй половине дня, сосредоточив свой удар по колоннам 1-й и 5-й гвардейской танковых армий. В боях первого дня приняли участие лишь отдельные группы, среди которых были I/StG77, I/KG100, I/KG27. Верное своим принципам — наносить авиационные удары по наступающему противнику только после выявления направления его основных ударов, командование 4-го воздушного флота не распыляло силы, стараясь как можно эффективнее использовать бомбардировщики.
Двухмоторные машины действовали в составе небольших групп — восьмерок и девяток, в то время как пикировщики Ju-87 из состава StG77 предпочитали появляться над линией фронта в составе 30 и более машин. Так, в период с 14:30 до 15:30 две группы, состоящие из 24 Ju-87 и звена He-111, бомбардировали район Черкасское и Триречное, где развивалось наступление частей 6-й гвардейской армии.
Однако основные усилия экипажей «штук» были сосредоточены в полосе наступления Степного фронта. По всей видимости, главной угрозой в первый день боев немецкое командование посчитало прорыв советских войск в районе Вислое, населенном пункте, расположенном приблизительно в 10 километрах севернее Белгорода. Мы уже видели, что именно здесь командование 5-й воздушной армии концентрировало усилия штурмовой авиации 1-го шак, содействуя продвижению частей 53-й и 69-й армий. Как нетрудно догадаться, немецкий ответ был адекватным.
Менее чем за три часа истребители 294-й иад 4-го иак провели в этом районе три воздушных боя. Вначале шестерка «яков» 427-го иап, пытаясь сорвать бомбежку 30 Ju-87, атаковала немецкие пикировщики в лоб. По наблюдениям пилотов, один «юнкерс» был подбит, однако ответным огнем оказался поврежден и самолет ведущего группы Героя Советского Союза подполковника А. Д. Якименко, который совершил вынужденную посадку.
Через час, около 14:10, в этом же районе 20 Як-1 из состава соседнего 515-го иап смогли разогнать еще одну группу «восемьдесят седьмых». При этом особенно отличились младшие лейтенанты В. Ф. Макаров и С. Е. Путимцев, которые, зайдя в хвост немецким самолетам, подожгли два из них. Экипажи «юнкерсов» спаслись на парашютах. Остальные бомбардировщики, сбросив свой груз, поспешили уйти на свою территорию. По всей видимости, сбитые бомбардировщики принадлежали группе I/StG77.
Около 15:05 8 «яков» 183-го иап обнаружили и атаковали всей группой три шестерки Ju-88. Первая группа «юнкерсов» успела обрушить свой груз на передний край наших войск, остальные начали сброс бомб преждевременно, перекрыв разрывами линию фронта. В этом бою один сбитый Ju-88 был записан на счет младшего лейтенанта С. В. Носова (Герой Советского Союза с 15.5.46).
Как мы уже отмечали, к началу советского наступления в районе севернее и северо-западнее Белгорода могла действовать лишь одна истребительная группа — III/JG52 майора Гюнтера Ралля, недавно прибывшая из района Карачева. Содействие ей в борьбе с советской авиацией оказывали «фокке-вульфы» из состава II/SchG1, а также разведчики из NAGr2, действовавшие на истребителях «мессершмитт». Впрочем, в первый день боев штурмовики и разведчики смогли одержать всего по одной воздушной победе, сбив 2 Ил-2, тогда как асы III/JG52 заявили об уничтожении около 30 советских самолетов, из которых 12 составляли Ил-2, а все остальные были идентифицированы как истребители ЛаГГ.
Отметим, что реальные потери 2-й и 5-й воздушных армий, согласно оперсводкам обоих объединений, составили 40 самолетов. Из них 12 самолетов потеряла 5-я воздушная армия (5 Ил-2, 5 Як-1, 1 Ла-5, 1 Пе-2). Потери 2-й воздушной армии составили 28 самолетов. Велико было и количество поврежденных машин. Только в 292-й шад 1-го шак таковых было около десятка. Справедливости ради стоит сказать, что живучесть штурмовика Ильюшина позволила многим экипажам «илов» совершить вынужденные посадки в расположение своих войск. При этом большинство штурмовиков оставалось пригодными для ремонта. Так, например, из 15 Ил-2 1-го шак, числившихся в списке потерь 3 августа, 11 совершили вынужденные посадки. Необходимо также иметь в виду, что данные штабов воздушных армий не всегда соответствовали данным дивизий и корпусов. Например, оперсводки 2-й воздушной армии отмечают 3 августа потерю в 10-м иак 4 истребителей, тогда как документы дивизий корпуса свидетельствуют о том, что 3 августа на свои аэродромы не вернулось 8 самолетов (6 из состава 201-й и 4 из 235-й иад). Кроме того, в 201-й иад 2 Ла-5 были разбиты в катастрофах и авариях, а еще 2 Як-1 и 1 Ла-5 совершили вынужденные посадки.
В числе наиболее отличившихся 3 августа немецких пилотов-истребителей были лейтенанты Бертхольд Кортс (Korts Berthold) и Эрих Хартманн (Hartmann Erich) из отрядов 9. и 7./JG52, одержавшие по 4 победы, а также фельдфебель Карл Штеффен (Steffen Karl) из 9./JG52, сбивший 5 краснозвездных самолетов. Вскоре все три пилота в полной мере испытали на себе превратности судьбы военного летчика. Уже через 5 дней Bf-109G-6 Штеффена будет сбит зенитным огнем в районе Белгорода, и кавалер Рыцарского креста, автор 59 побед попадет в плен. 20 августа Эрих Хартманн будет сбит огнем штурмовика из состава 8-й воздушной армии и только удача позволит будущей звезде люфтваффе избежать ожидания конца войны в лагере военнопленных. И, наконец, 29 августа в бою с «Аэрокобрами» все той же 8-й воздушной армии пропадет без вести Кортс, успев записать на свой счет 113 побед.
Тактика немецких истребителей, избегавших затяжных боев с большими группами советских истребителей, строилась на внезапных стремительных атаках. Характеризуя действия немецкой истребительной авиации в первый день наступления, документы 5-го иак отмечали: «В течение дня истребительная авиация противника активности в воздушных боях не проявляла. В бой вступали только те группы истребителей, которые имели численное превосходство над нашими истребителями. Отдельные пары и четверки истребителей противника в большинстве встреч с нашими истребителями от боя уклонялись»
[302].
Неудивительно, что 3 августа среди потерь III/JG52 числится всего один «мессершмитт» из 9-го отряда, пропавший без вести. Для сравнения укажем, что действовавшая рядом NAGr2 потеряла 2 Bf-109, один из которых был сбит, а второй получил тяжелые повреждения в воздушном бою. Советские данные о сбитых самолетах противника намного превышают эти цифры. Так, только пилотами 2-й воздушной армии было заявлено 3 августа о 20 уничтоженных Bf-109. Еще 28 «мессершмиттов», из заявленных всего 39 немецких самолетов, было сбито в воздушных боях истребителями 5-й воздушной армии. Как видно, данные о воздушных победах практически никем не проверялись, превратившись в итоге в абсурдную цифру: согласно документам обеих воздушных армий, только за день боев удалось уничтожить 64 немецких самолета, среди которых было по 3 He-111 и FW-190, по 5 Ju-87 и Ju-88 и целых 48 Bf-109! Справедливости ради стоит отметить, что, как отмечается в оперсводках 5-й воздушной армии, на указанные заявки было «запрошено подтверждение наземных войск».
