Прибыл со штабом армии в новый район, в Яблонну 13 октября.
Армия в это время занимала корпусами районы: I Туркестанский – Цеханов, VI армейский – Плонск, V Сибирский – Гостынин на левом берегу р. Вислы. VI Сибирский корпус только еще ожидался в районе Насельска, головная дивизия еще находилась в Варшаве.
Существенным недостатком этого сосредоточения и занятого района следует признать разобщенность ее сил первоклассной рекой Вислой, тем более, что со стороны штаба фронта ничего не было сделано для устройства или даже подготовки переправы ниже Вышогрода, что крайне необходимо было для свободного маневрирования, переброски сил с одного берега на другой. На все наши ходатайства о переправах получились лишь указания, что вопрос этот передан коменданту крепости Новогеоргиевск, наконец главному начальнику снабжения.
В результате, когда 28 октября началось наступление немцев на фронте у Сибирского корпуса около Влоцлавска – Бреста, а затем явилась крайняя необходимость быстрой переброски войск, а именно VI Сибирского корпуса, уже сосредоточенного к Полоцку, средств для переправы не оказалось никаких.
Телеграммой 26 октября № 4456 мы лишены были права без предупреждения, значит без разрешения, перебрасывать войска. Когда же утром 30 октября явилась эта необходимость, то на мою телеграмму по прямому проводу, посланную в семь часов утра, получили разрешение только в 2 часа 50 минут дня, т. е. на разрешение потребовалось более чем восемь часов времени.
Вследствие совершенного отсутствия средств переправы, неоднократно обещанных, корпус начал переправу только в пять часов утра 31 октября, притом на случайно найденных рыбачьих лодках. Судовые же средства прибыли из Новогеоргиевска только в 11 часов утра.
Владея рекой уже три недели, штаб фронта не подумал даже об инженерной подготовке театра действий, не позаботился обеспечить нас возможностью переброски войск, а это сразу же оказало крайне вредное влияние на начало ноябрьской операции, приведшей к обходу немцами Лодзи и сосредоточенной здесь 2-й армии.
Не подумав об инженерной подготовке театра действий, штаб фронта лишил 1-ю армию возможности быстро и своевременно сосредоточить войска на решительном пункте, на левом берегу Вислы и дать своевременный и сильный отпор наступлению немцев.
Переправа VI Сибирского корпуса, начатая в пять часов утра 31 октября, кончилась с большими затруднениями лишь ночью на 4 ноября. Другими словами, вместо быстрой переправы при наличии обещанного моста корпус переправлялся в течение четырех дней.
Вместо того, чтобы сразу же направить на поддержку атакованного V Сибирского корпуса в полном составе весь VI Сибирский корпус, на усиление атакованных направлялись не только бригады, но даже отдельные полки по мере их переправы, притом в начале даже без артиллерии.
К вечеру 3 ноября части 1-й армии на левом берегу Вислы (V и VI Сибирские корпуса и II армейский корпус, переданный из состава 2-й армии), занимали фронт – Плоцк – Жихлин, все время теснимые с фронта немцами.
Как видно из полученного рано утром 4 ноября приказа генерал-адъютанта Рузского за № 7034, на 4 ноября нашей армии приказано было перейти в наступление, левым флангом в направлении на Кутно, второй же армии (отошедшей после атаки на линию Ленчица – Домба, уже на линию Озорков – Хронстов), сосредоточить три корпуса на линии Стрыков – Згерж – Константинов, имея один корпус у Брезины, с тем чтобы утром 5 ноября перейти в наступление в направлении Пионтек – Ленчица.
Несмотря на то, что мой начальник штаба, генерал-майор Баиов, лично находясь в штабе фронта, там докладывал и указывал на невозможное решение – одним наступать, другим – отходить, штаб фронта остался при своем решении.
В результате, хотя уже совершенно ясно определилось, что немцы устремляются в промежуток между 1-й и 2-й армиями, почему всеми силами следовало стремиться закрыть этот опасный промежуток, приказом № 7034 этот промежуток еще больше расширяется, немцам открываются широкие, до 30–32 верст ворота, чем они, конечно, как нельзя лучше воспользовались.
Было совершенно ясно стремление немцев прорваться между обеими армиями. Поэтому нам следовало подумать о закреплении за нами Ловича, почему Баиов ночью на 5 ноября и доложил по аппарату Орановскому, что для парирования обхода нашего левого фланга мы пока имеем у Ловича пять батальонов, батареи и две сотни, но сосредоточиваем туда еще бригаду 63-й дивизии, Уссурийский и 25-й Донской казачий полки.
Главнокомандующий, находя эти силы недостаточными, приказал ночью же взять что возможно из II корпуса (нашего левофлангового) и ночью же направить на Лович. Вместе с тем приказывалось назначить хорошего генерала начальствовать войсками, сосредоточенными к Ловичу.
В выборе надлежащего генерала я был очень затруднен вследствие недостаточного знакомства с частями. Как войска, так и начальствующие лица мне были мало знакомы. Из начальников дивизий (в пяти корпусах) я знал только начальника 11 Сибирской дивизии Зарако-Зараковского (по японской войне в роли командира полка) и 43-й пехотной дивизии Слюсаренко, последнего как хорошего артиллериста, храброго человека, что, принимая во внимание задачу – держать Лович во что бы то ни стало, вполне подходило.
В полдень 5 ноября Слюсаренко вступил в командование отрядом. К четырем часам дня у него должны были собраться 22 батальона, 48 орудий, две сотни; к вечеру должны были прибыть бригада 63-й дивизии (8 батал., 18 орудий), два полка казаков, кроме того головные эшелоны 6 Сибирской дивизии.
В третьем часу дня Орановский сообщил по аппарату, что 2-я армия уступила Згерж, что для облегчения 2-й армии II корпусу и подошедшим к нему частям VI Сибирского корпуса нужно перейти в наступление в направлении на Пионтек. V Сибирскому корпусу же отходить назад на линию Илов – Шимановице.
Признавая подобное разрозненное действие совершенно необеспечивающим успех, даже наоборот, я тут же по аппарату указал, что подобная разрозненность приведет к новому прорыву, посему Орановский согласился, сказав, что с движением остальных войск V Сибирскому корпусу, конечно, также продвигаться.
Кроме того я заметил, что в этом движении следовало бы принять участие и войскам, собранным у Ловича, на что, конечно, получил согласие, но с обязательным условием, чтобы Лович был обеспечен.
Утром 6 ноября получена была телеграмма Орановского, что 2-я армия в крайне тяжелом положении, немцы охватывают оба, особенно же правый ее фланг, прорвались до Брезины и Колюшек. Затем в 7 часов 35 минут утра получена телеграмма его же о крайней необходимости атаки 1-й армией во фланг и тыл немцам, атакующим 2-ю армию, что войскам Ловичского отряда стремиться к установлению соприкосновения со 2-й армией.
Поэтому в девять часов утра в дополнение к бывшим распоряжениям всем командирам корпусов, в том числе и Слюсаренко, послано телеграфное распоряжение, требующее на сегодня крайнего самоотвержения для выручки 2-й армии из создавшегося положения и успеха на всем фронте.
К сожалению не все были проникнуты сознанием необходимости энергичного наступления, например, Слюсаренко выступил лишь в 12 часов дня. Затем несмотря на требование энергично наступать, он остановился на линии Пиотроковице – Доманковице, пройдя всего лишь около десяти верст, встречая лишь слабое сопротивление.
