«Выслушав доклад штаба II корпуса, приказываю:
II армейскому корпусу назначить от 26-й пехотной дивизии достаточное обеспечение правого фланга против неприятеля, обнаруженного со стороны Пионтек. Частям этого обеспечения действовать оборонительно, не допуская противника на шоссе Гловно – Стрыков – Згерж.
Остальным частям дивизии атаковать противника в направлении в обход с запада и в тыл Щавинского леса. Бригаде 16-й пехотной дивизии атаковать в полосе Калишской железной дороги и дороги Стрыков, Добра, Маскуле, Нове, Роги, содействуя, в случае необходимости, овладению Щавинским лесом.
Частям Ловичского отряда атаковать в полосе линии Стрыков, Добра, Маскуле, Нове, Роги исключительно и южной линии Брезины, Игнацов и Воля Ракока.
Наступление начать не позже 9 часов вечера. Вести его с крайней энергией, выручая вторую армию. Остановка не ранее линии Згерж – Лодзь – Рзгов, не останавливаясь ни перед какими потерями и затруднениями.
Посад Гловно. Заместители генералы Чурин и Васильев».
Отдав этот приказ, ген. – ад. Ренненкампф решил лично свезти его в штаб сводного корпуса в дер. Волю Цирусову, с тем чтобы ознакомиться с обстановкой.
«Мы приехали туда в 8 часов вечера. За день отряд, наступая четырьмя колоннами, успел достичь линии Стрыков – Брезины. 1-я колонна (Максимовича), выбив неприятеля из Стрыкова, долго еще вела бой в городе, так как ее обсыпали пулями изо всех окон. 2-я колонна (генерала Тернавского), выдвинувшись на высоту 2-й колонны, оказывала содействие Максимовичу, 3-я (генерала Зубковского) и 4-я (генерала Геннингса) к вечеру овладели Брезинами. Этот город был предназначен на следующий день для стоянки штаба отряда».
«Поговорив с генералом Васильевым, Ренненкампф выехал обратно в Гловно, где предполагал провести ночь».
Эта выписка из дневника приведена как в высокой степени характерная для этого момента. Она показывает, с каким преданным доброжелательством относилась к ген. – ад. Ренненкампфу его «свита». Она как бы гордилась тем, что он сам, без справок своего штаба, все знает и направляет к победе. Можно с уверенностью сказать, что не одна только «свита» смотрела с надеждой на ген. – ад. Ренненкампфа. Его маньчжурская боевая репутация, еще не совсем поколебленная отступлением из Восточной Пруссии, была жива в памяти. Многие верили, а главное хотели верить, что теперь, когда над неприятелем, обошедшим 2-ю армию, нависли удары двух корпусов 1-й армии и почти двух корпусов 2-й и 5-й армий, когда четыре кавалерийских дивизии с юга и востока окружили немцев, приехавший ген. – ад. Ренненкампф объединит разрозненные действия этих больших сил, направит их к единой цели и нанесет врагу окончательный удар. Ясно, что и Главнокомандующий, по своей инициативе приславший сюда ген. – ад. Ренненкампфа, тоже верил в это.
И вот в ответ на все эти надежды и ожидания отдан был вышеприведенный приказ по 1-й армии. Для того чтобы оценить его, достаточно сопоставить его со сложившейся к тому времени обстановкой, поскольку она уже тогда была достоверно известна в штабе 1-й армии.
На прилагаемой схеме нанесены все те данные о положении наших 2-й и 5-й армий и армий неприятеля, которые были уже известны в штабе 1-й армии ко времени отъезда ген. – ад. Ренненкампфа из Сохачева. Самые важные из этих данных были получены еще 7 ноября и в 9 часов вечера того же дня и сообщены генералу Орановскому лично ген. – ад. Ренненкампфом. Вышеприведенные дополнительные данные были получены за 8 ноября в штабе 1-й армии. Ген. – ад. Ренненкампф перед выездом из Сохачева мог приказать в штабе армии набросать для себя на схему, вроде прилагаемой, все эти данные и взять эту схему с собой, раз он не хотел брать офицера Генерального штаба, ориентированного в обстановке. Из этой схемы он мог усмотреть, что Ловичский отряд колоннами ген.-м. Тернавского (43-я пех. дивизия) и ген.-л. Зубковского (бриг. 63-й пех. дивизии) уже вошли в соприкосновение с позициями правого фланга I армейского корпуса, и что в этом месте между Ловичским отрядом и 2-й армией больше неприятеля быть не может, и что он раздался к северу и югу. Поэтому ясно, что неприятель был в двух группах:
1. Стрыков-Згержская группа, составлявшая левый фланг неприятельских сил, наседавших на 2-ю и 5-ю армии с фронта.
2. Брезины – Рзговско – Тушинская, находившаяся в тылу 2-й армии.
Между этими двумя группами неприятеля был наш I армейский корпус.
Из этого положения вытекал, естественно, первый вопрос: войти в связь с генералом Шейдеманом относительно совместных действий на 10 ноября, что было вполне возможно, но сделано не было. Второй вопрос: о цели маневра на 10 ноября. Раз неприятель был в двух группах, а между ними наши войска, ответ напрашивался сам собой. Со стороны одной группы неприятеля закрыться, а другую бить. Весь ход предшествовавшей операции и указания Главнокомандующего устанавливали без сомнений, что надо было закрыться II корпусом от северной группы и всеми силами Сводного корпуса, совместно с I армейским корпусом и четырьмя кавалерийскими дивизиями, обрушиться на южную группу немцев, обошедших 2-ю армию.
В приказе ген. – ад. Ренненкампфа вышеуказанная группировка сил неприятеля игнорируется. Общая цель маневра на 10 ноября не указывается. II армейский и Сводный корпуса нацеливаются на линию Згерж – Лодзь – Рзгов, т. е. линию, находящуюся глубоко в середине наших собственных войск, как будто выручка 2-й армии должна была заключаться в том, чтобы влить выручающие части в состав 2-й армии. Между тем было в точности известно уже с 7 ноября, где именно находился неприятель, и можно было взять на него верное направление. Мало того, на основании вышеупомянутых сведений уже два раза войскам – армейского и Сводного корпусов было дано верное направление: первый раз в приказе на 8 ноября штабом 1-й армии направление Хруслин – Гловно – Брезины обоим корпусам, при непременном условии одновременности атаки, и второй раз полковником Балтийским в первоначальном проекте наступления в ночь с 8-го на 9 ноября, составленном им для генерала графа Шувалова, о чем сам ген. – ад. Ренненкампф донес главнокомандующему в телеграмме от 8 ноября 11 ч 55 мин вечера № 568, которая кончается сообщением, что «Шувалов решает продолжать наступление на Рзгов – Котлину». Первый раз это верное направление было изменено из-за вопроса об отмене одновременности наступления обоих корпусов. Второй раз его изменил вновь прибывший начальник штаба подполковник Меньчуков вследствие телеграммы ген. – ад. Ренненкампфа за № 577.
Теперь же, когда настал последний момент, чтобы разрубить завязавшийся у Брезин узел, когда от правильного направления войск зависел успех всей операции, все это опять забывается и войскам дается неверное направление, приведшее к отдельному поражению 6-й Сибирской дивизии и неудаче всей операции.
Из Гловно ген. – ад. Ренненкампф проехал со всей «свитой» к ген. Васильеву в Волю Цирусову и передал здесь вышеприведенный приказ свой, а также выразил подполковнику Меньчукову, «доложившему о положении дел в колоннах», свое удовольствие по поводу его «осведомленности об обстановке дня». Остается, однако, неизвестным, было ли при этом ему доложено, что фланговые колонны после взятия Стрыкова и Брезины остановились, что колонна ген. Тернавского вообще оставалась целый день на месте в окрестностях Сержня – Скошева и ограничилась лишь высылкой одного полка с батареей на поддержку полковника Максимовича, а колонна ген.-л. Зубковского подошла вплотную к позициям I армейского корпуса и что рота Енисейского полка I корпуса еще днем прошла в расположение колонны ген.-л. Зубковского.
