При сопоставлении всех собранных расследованием данных, касающихся действий XI Кавказского армейского корпуса под начальством генерал-адъютанта Мищенко, в период с 22 ноября по 5 декабря минувшего года, невольно является затруднение в постановке вопроса, в чем же именно может быть сделан упрек командным качествам генерала Мищенко.
В связи с трудностью разрешения этого вопроса естественно возникает предположение о допустимости в данном случае невольного недоразумения на почве личных отношений, отчасти объясняемых, может быть, недостаточно сдержанной прямотой суждений самого генерала Мищенко по поводу действий даже высших над ним начальников. Лично опрошенные мною при производстве расследования бывшие подчиненные генерала Мищенко: начальники дивизий, командиры полков и офицеры штаба корпуса дали все решительно единодушный, проникнутый искренней любовью и глубоким чувством уважения отзыв о своем бывшем начальнике, свидетельствуя о трогательной заботливости генерала Мищенко о нуждах вверенных ему войск и о безграничной преданности к нему подчиненных.
Бывший начальник 51-й пехотной дивизии, ныне командир V Сибирского корпуса, генерал-лейтенант Воронов, отмечая в своем письменном показании, что хотя его дивизия и была после тяжелых боев в составе меньше полка, однако дух дивизии, несмотря на громадные потери и страшную усталость, был превосходный, – вместе с тем свидетельствует, что приказание о наступлении такого начальника, как бывший командир корпуса генерал Мищенко, свято было бы исполнено, так как весь корпус от генерала до солдата обожал своего начальника и знал, что командир корпуса всегда стоит на страже интересов войск и славы корпуса.
Лично генерал Мищенко с чувством глубокой искренности удостоверил, что он вел свой корпус с твердым решением понести все его силы и славу старых знамен кавказских гренадеров, стрелков и 51-й пехотной дивизии на защиту чести, славы и достояния Государя и Отечества.
Генерал Мищенко, непоколебимо убежденный в самоотверженной боевой службе XI Кавказского армейского корпуса, удостоенного 28 ноября Высокого внимания Августейшего Верховного Главнокомандующего, повелевшего передать войскам корпуса Его благодарность, по справедливости отмечает, что на вверенном ему корпусе, на его крови и доблести, построены быстрое отступление германской армии от Немана за Сувалки, а затем изгнание врага до Ангерапских позиций в Восточной Пруссии.
Столь же беззаветно было исполнение долга XI Кавказским корпусом в четырнадцатидневном бою под Сохачевым против превосходных, почти тройных, сил противника.
Полагая и со своей стороны справедливым, по данным расследования, засвидетельствовать перед Вашим Императорским Величеством о высокой доблести, беззаветной храбрости и самоотверженной стойкости войск XI Кавказского армейского корпуса, я вместе с тем не могу не отметить установленные расследованием личное мужество, хладнокровие и отеческие заботы о войсках генерала Мищенко, имя которого, очевидно, надолго сохранится в благодарной памяти его подчиненных.
Останавливаясь на вопросе о боевых качествах генерала Мищенко как военачальника, успешно руководившего вверенными ему войсками в период сентябрьских и октябрьских боев за время состояния в 10-й армии, и при сопоставлении всех собранных расследованием данных в отношении операции с 22 ноября по 5 декабря минувшего года, когда под начальством генерала Мищенко были сосредоточены целые группы корпусов, я затруднялся бы усмотреть наличие существенных оснований для упрека генерала Мищенко в неправильном понимании им боевой обстановки.
XI Кавказский корпус действительно понес в четырнадцатидневных боях под Сохачевым весьма тяжкие потери, но едва ли эти последние могут быть отнесены к вине генерала Мищенко, корпус которого яростно и непрерывно атаковали почти тройные силы противника с многочисленной артиллерией в то время, когда в батареях XI Кавказского корпуса уже ощущался недостаток в снарядах, которых, по показанию инспектора артиллерии генерал-лейтенанта Чикалина, едва хватало на отбитие атак немцев.
XI Кавказский корпус действительно отступил в неравной борьбе с превосходными силами врага, но отступление это едва ли может быть названо спешным, так как корпус вышел, несмотря на тяжелые потери, в полном и стройном порядке, не оставив на поле сражения ни одного оружия или зарядного ящика, ни одной повозки. Умелая организация своевременного отхода артиллерии и обозов через немногочисленные переправы через р. Бзуру не может не быть отмечена в пользу генерала Мищенко.
Генерал-адъютанту Мищенко еще был предъявлен упрек в неисполнении приказания о наступлении и в недостаточной инициативе в отношении активных действий, но и этот упрек едва ли подтверждается создавшейся боевой обстановкой, когда XI Кавказский корпус, занимая свыше 18 верст по фронту и приняв на себя стремительный и яростный удар почти трех корпусов противника, невзирая на тяжелые потери, с честью вынес свои войсковые знамена, нанеся врагу тяжелый урон, последствия которого, может быть, сказываются и по настоящее время.
Генерал-адъютант Пантелеев
Всеподданнейший доклад генерал-адъютанта Баранова по высочайше возложенному расследованию деятельности генерал-лейтенанта Курлова
ВСЕПОДДАННЕЙШИЙ ДОКЛАД ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТА БАРАНОВА по высочайше возложенному расследованию деятельности генерал-лейтенанта Курлова по исполнению им обязанностей Особоуполномоченного по гражданскому управлению Прибалтийского края
В 7-й день октября 1915 года Вашему Императорскому Величеству благоугодно было повелеть мне произвести расследование деятельности ген.-л. Курлова по исполнению им обязанностей Особоуполномоченного по гражданскому управлению Прибалтийского края. Затем 25-го же октября Командующий Императорской Главной Квартирой ген. – ад. графа Фредерикса дополнительно сообщил мне Высочайшее Вашего Императорского Величества повеление обратиться за сведениями, относящимися до возложенного на меня расследования, к начальнику штаба Верховного Главнокомандующего ген. от инф. Алексееву.
Во исполнение сообщенного мне графом Фредериксом повеления, я выехал в Ставку, где ген. от инф. Алексеевым мне было указано, что отчисление ген.-л. Курлова последовало исключительно вследствие ходатайства бывшего Управляющего Министерством Внутренних Дел кн. Щербатова; причем вместе с тем ген. от инф. Алексеев мне сообщил, что ближайшие указания по этому поводу могут быть получены непосредственно от кн. Щербатова и Председателя Государственной Думы М. В. Родзянко, а также передал мне имеющуюся в Штабе Верховного Главнокомандующего по поводу отчисления ген.-л. Курлова переписку.
По возвращении моем из Ставки мною 4 ноября было приступлено к производству расследования при участии командированных в мое распоряжение чинов военно-судебного ведомства.
Как усматривается из полученных мною при расследовании документов, увольнение ген.-л. Курлова от должности Особоуполномоченного по гражданскому управлению Прибалтийского края последовало при следующих обстоятельствах.
Еще 18 июля 1915 года Управлявший в то время Министерством Внутренних Дел кн. Щербатов обратился к бывшему начальнику Штаба Верховного Главнокомандующего генералу от инфантерии Янушкевичу с письмом, в котором сообщил, что среди промышленников и депутатов идет много разговоров о крайней ненормальности в эвакуации Риги, а также о связанной с нею и с общим положением деятельности ген.-л. Курлова, которая подвергается резкой критике, и что об этом ожидаются неприятные запросы в комиссии Государственной Думы. Вместе с тем кн. Щербатов отмечал, что при исключительно напряженных местных национальных взаимоотношениях в Прибалтийском крае, особенно в настоящее время, казалось бы весьма желательным не давать повода к нареканиям на якобы несоответствующие действия местных властей. Вслед за тем телеграммой от 25-го же июля непосредственно на имя Верховного Главнокомандующего Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича кн. Щербатов, ссылаясь на упомянутое письмо свое генералу от инфантерии Янушкевичу о сильном возбуждении против ген.-л. Курлова и возможности резких против него выступлений, доносил, что опасения его, кн. Щербатова, в этом отношении сбылись и что накануне в многолюдной думской комиссии со стороны всех без различия партий по адресу ген.-л. Курлова раздавались крики: «Изменник», «повесить». Отмечая, что на ближайшем закрытом заседании Государственной Думы можно ожидать крайне нежелательного крупного скандала, кн. Щербатов закончил свою телеграмму словами: «Приемлю смелость настоятельно советовать немедленное увольнение Курлова».
