Вот так бесславно завершилась первая операция американских подводных сил: из 80 японских транспортов, находившихся в заливе Лингаен, был потоплен один. Вообще-то поблизости патрулировали еще 9 лодок, которые можно было направить к заливу, но командующий Азиатским Флотом адмирал Харт не стал этого делать, он предпочел засчитать своим подводникам 2 потопленных эсминца. Не только советские адмиралы верили в то, во что очень хотели поверить.
А далее положение союзников резко осложнилось. Стремительное продвижение японцев на юг привело к потере всех баз, лодки Азиатского Флота были вынуждены перебазироваться в Австралию, во Фримантл. Голландские и английские лодки отправились на Цейлон и больше серьезного влияния на Тихоокеанские кампании не оказывали, а британские лодки типа «Т», специально строившиеся для Тихого океана, отправились бесславно гибнуть в Средиземное море. Бои за Голландскую Ост-Индию также не принесли лавров подводным силам союзников: американские лодки сумели потопить всего 12 японских транспортов, потеряв 4 лодки, кое-что потопили союзники. Единственными боевыми кораблями японцев, погибшими в этот период, стали 3 эсминца: один подорвался на минах, два были потоплены подводными лодками – американской и голландской. Чтобы сразу закрыть вопрос об участии подводных лодок союзников в этой войне, укажем, что британские и голландские лодки сумели потопить в общей сложности 16 военных кораблей, по большей части мелочи, и 55 транспортов общим водоизмещением менее 150 000 тонн – ничтожная отдача от вложенных средств. Единственным заметным успехом стало потопление 8 июня 1945 года (!) тяжелого крейсера «Асигара» британской лодкой «Тренчант». Для этого, конечно, стоило построить 53 лодки данного типа.
Ситуация к началу 1942 года сложилась следующая: Япония располагала торговым флотом общим водоизмещением 6,4 миллиона тонн плюс еще 1,2 миллиона тонн мелких каботажных судов. Для обеспечения жизнедеятельности экономики Японии требовался торговый флот в 5,9 миллиона тонн. Однако по совершенно неизвестной причине японские адмиралы не считали нужным в принципе развивать противолодочные силы, выделив для борьбы с вражескими субмаринами всего лишь несколько старых эсминцев и горстку самолетов. При этом Япония совершенно не располагала возможностями для восполнения потерь в торговом тоннаже. В этом плане расчеты японских адмиралов выглядят совершенно непонятными, даже если они сами ориентировали свои субмарины исключительно на борьбу против вражеских военных кораблей, на каком основании был сделан вывод, что американцы поступят точно так же? Отрезвление пришло достаточно быстро, но что-либо предпринять японцы уже просто не сумели. Во-первых, они потеряли слишком много времени, а во-вторых, промышленная слабость Японии не позволила этого.
Впрочем, 1942 год вроде бы не сулил особых неприятностей, хотя уже в нем японский торговый флот потерял суда общим водоизмещением 1,1 миллиона тонн, получив взамен всего лишь 0,66 миллиона тонн, и к началу 1943 года суммарный тоннаж опустился до критической отметки 5,9 миллиона тонн. Однако это совершенно не встревожило японских адмиралов, которым были чужды заботы о прошлых транспортах, они рассматривали эти суда исключительно с точки пригодности для решения своих собственных задач. Вспомните, сколько первоклассных судов угробил Императорский флот в попытках обеспечить снабжение передовых позиций на Гуадалканале и Новой Гвинее! Думать о строительстве эскортных кораблей японское командование явно не желало, ограничившись 4 фрегатами типа «Симусю», построенными к началу войны, да и то явно для забавы. Во всяком случае, закладка улучшенного варианта фрегатов типа «Эторофу» началась лишь в 1942 году и велась достаточно вяло – всего 11 кораблей за год. Ах да, в октябре 1942 года был еще заложен головной фрегат новой серии «Микура». Вот и все, сравните, если хотите, с усилиями англичан по строительству эскортного флота.
Однако у американцев хватало собственных забот. Когда 28 апреля контр-адмирал Локвуд прилетел в Брисбен, чтобы принять командование подводными силами юго-западной части Тихого океана, ему на голову обрушилась веселая новость: американские подводные лодки почти небоеспособны, потому что их поразила та же самая болезнь, что и немецкие два года назад, – торпедный кризис. Первым звонком стал рапорт командира «Скипджека» Джеймса Коу, который вернулся из похода к бухте Камран. Хотя Коу и потопил 3 японских транспорта, он утверждал, что прибор установки глубины на торпедах Mark 14 работает неточно, торпеды идут много глубже заданной установки. «Проделать путешествие в 8500 миль во вражеские воды, незаметно занять позицию для атаки в 800 ярдах от вражеских судов, только для того, чтобы обнаружить, что торпеды идут много глубже и половина из них не взрывается, кажется мне нежелательным способом сбора информации, которую можно получить в любой день, прогулявшись до торпедной станции и не подвергая себя никаким опасностям», – язвительно писал он.
Локвуд не стал откладывать дело в долгий ящик и лично занялся проблемой, решив выяснить, что именно не в порядке – торпеды или взрыватели, потому что магнитный взрыватель Mk 6 тоже находился под подозрением. Попытки добиться внятного ответа от Бюро вооружений Морского министерства дали предсказуемый результат – вашингтонские бюрократы во всем поспешили обвинить командиров и моряков, заявив, что к технике не может быть никаких претензий. Локвуду пришлось разбираться на месте.
Первой проблемой стало то, что во время испытаний мирного времени использовались торпеды с заполненными водой боевые отделениями, а сейчас требовалось испытывать настоящие боевые торпеды, которых было не так уж много, особенно после того, как арсенал Кавите попал в руки японцев. Выход нашел начальник штаба Локвуда капитан 1 ранга Файф, который предложил стрелять торпедами по песчаному берегу. Файф закупил сети у португальских (!) рыбаков и установил их у входа в бухту. Стрелять предложили командиру «Скипджека» Коу, который охотно согласился. 20 июня 1942 года состоялись испытания, которые американские моряки называют историческими. Первые же выстрелы показали, что Коу был прав в своих подозрениях, торпеды шли в среднем на 11 футов глубже установки. А точная установка глубины была исключительно важна при использовании магнитных взрывателей. Вторая серия испытаний, проведенная 18 июля, подтвердила выводы моряков, и Бюро вооружений уже не могло отмолчаться, тем более что 1 августа по приказу главнокомандующего американского адмирала Кинга в Ньюпорте были проведены свои эксперименты, которые подтвердили данные австралийских американцев. В общем, вскрылся целый набор дефектов и конструктивных ошибок, которые провели к этому результату, в результате на вооружение были приняты усовершенствованные торпеды Mark 14–1A.
Но это было только начало, предстояло еще решить проблемы магнитного взрывателя Mk 6, из-за которого торпеды либо не взрывались вообще, даже попав в цель, либо взрывались преждевременно. Совершенно скандальный эпизод произошел в октябре 1942 года во время авианосной битвы у островов Санта-Крус, когда эсминцы «Мастин» и «Андерсон» не сумели потопить поврежденный авианосец «Хорнет», выпустив по нему 16 торпед. Их торпеды были оснащены точно такими же взрывателями. Пострадали от этого и подводники, в июле 1943 года подводная лодка «Тиноса» израсходовала 13 торпед, чтобы потопить японский танкер «Тонан Мару № 3».
