– Да? И я тоже.
– Ты вроде не очень в этом убежден.
– У мамы сегодня был трудный день.
Пино почувствовал холодок в желудке. Он не видел собственную мать с Рождества и вдруг понял, что ему не хватает Порции и даже Сиччи.
– Трудно даже представить.
Они болтали и шутили минут пятнадцать, наконец заметили, что начало смеркаться. Пино раньше не жил при комендантском часе, и ему хотелось оказаться в их новой квартире задолго до наступления темноты. Они договорились встретиться в ближайшие дни, пожали друг другу руки и расстались.
Пино было больно уезжать от Карлетто. Его старый друг показался ему потерянным, замкнутым. До начала бомбежек Карлетто был остроумным и забавным, как и его отец. Теперь он погрустнел, словно внутри посерел, как те люди, которые убирали улицы. На пропускном пункте Сан-Бабилы солдат узнал Пино и махнул ему – проезжай, мол.
«Я вполне мог бы проехать и с пистолетом», – подумал Пино, нажимая на педали, и тут услышал крики у себя за спиной.
Он оглянулся через плечо. Солдаты с пропускного пункта бежали за ним, держа у пояса автоматы. Он в ужасе остановился и поднял руки.
Они пробежали мимо Пино, завернули за угол. Сердце у него так колотилось, что круги пошли перед глазами, ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и ехать дальше. Что здесь случилось? Куда побежали солдаты? Потом он услышал звуки автомобильных гудков. Скорая помощь? Полиция?
Он завернул за угол, огляделся, увидел, что немцы обыскивают человека лет сорока. Человек стоял, широко расставив ноги и опершись руками о стену. Судя по всему, чувствовал он себя неважно, но все стало гораздо хуже, когда один из солдат вытащил пистолет у него из-за пояса.
– Per favore! – воскликнул он. – Он у меня только для защиты магазина и когда я хожу в банк!
Один из солдат прокричал что-то по-немецки. Солдаты отошли на несколько шагов назад. Один из них вскинул винтовку и выстрелил человеку в голову. Тот обмяк и сполз по стене на землю.
Пино в ужасе отскочил. Один из солдат увидел его, прокричал что-то. Пино запрыгнул на велосипед и как сумасшедший принялся крутить педали. Он проехал объездным маршрутом и вскоре благополучно добрался до дома на Корсо дель Литторио.
Часовые в холле сменились и осматривали его теперь внимательнее, чем прежние. Один прощупал его, два раза проверил документы и только после этого пропустил к лифту. Кабина поехала вверх, а перед глазами Пино все стояла сцена убийства.
Потрясенный и полубольной от этих воспоминаний, он ощутил вкусные запахи из новой квартиры, только когда уже стучал в дверь. Его дядя открыл ее и впустил его.
– Мы беспокоились, – сказал дядя Альберт, закрыв дверь. – Тебя долго не было.
– Заезжал повидать Карлетто, – сказал Пино.
– Слава богу. А в остальном без проблем?
– Я видел, как немцы убили человека за то, что у него был пистолет, – глухо сказал Пино. – Пристрелили, будто он ничто. Ничто.
Прежде чем дядя успел ответить, в коридоре появилась Порция, широко раскинула руки и вскрикнула:
– Пино!
– Мама!
5
Эмоции захлестнули Пино, он бросился к матери. Обнял, оторвал ее от пола, сделал разворот, поцеловал ее, вызвав бурю восторга. Он еще раз развернулся вместе с ней.
– Все, все, хватит! Поставь меня.
Пино мягко опустил мать на ковер. Порция разгладила на себе платье, прежде чем посмотреть на него. Она покачала головой.
– Отец сказал, что ты вырос, но я… А мой Доменико? Он теперь такой же большой, как и ты?
– Ну, не выше меня, но сильнее, – сказал Пино. – Миммо теперь такой крутой парень!
– Я так счастлива быть в моем новом доме с моим большим мальчиком, – сказала Порция, ее лицо озарила улыбка, а в глазах появились слезы.
Из кухни вышел отец.
– Ну, тебе понравился сюрприз? – спросил Микеле. – Мама приехала поездом из Рапалло, чтобы тебя увидеть.
– Мне понравился сюрприз. А где Сиччи?
– Заболела, – ответила Порция. – Мои друзья за ней присматривают. Она передает тебе привет.
– А где Грета? – спросил Микеле. – Обед почти готов.
– Она закрывает магазин, – сказал дядя Альберт. – Скоро будет здесь.
Раздался стук в дверь. Отец Пино открыл ее.
В квартиру вбежала тетя Грета, вид у нее был расстроенный, но она дождалась, пока закроется дверь, а потом разрыдалась.
– Гестапо схватило Туллио!
– Что? – воскликнул дядя Альберт. – Как?
– Он решил уйти пораньше. Хотел переночевать у своей матери. И его арестовали где-то по пути, недалеко от магазина, как мне кажется. Сейчас он, видимо, в отеле «Реджина». Сонни Масколо, изготовитель модных пуговиц, видел все своими глазами. Он мне и рассказал, пока я запирала магазин.
В комнате повисло мрачное молчание. Туллио в гестапо. Пино и представить себе не мог, что с ним делают вот в этот самый момент.
– Они вели Туллио от магазина? – спросил дядя Альберт.
– Он вышел через проулок, так что не думаю, – сказала тетя Грета.
Ее муж покачал головой:
– Мы должны предполагать такую возможность, даже если это не так. Может быть, гестапо наблюдает и за нами.
Пино стало нехорошо. Он видел, что и остальные восприняли это предположение так же, как и он.
– Тогда решено, – сказала Порция так, словно провозглашала указ. – Пино, завтра утром ты пойдешь в вербовочную комиссию, поступаешь в немецкую армию. Так ты сможешь не подвергать опасности свою жизнь до конца войны.
– А что потом, мама? – воскликнул Пино. – Меня убьют союзники, увидев в форме со свастикой?
– Когда союзники будут близко, ты снимешь форму, – сказала мать, недовольно глядя на него. – Будешь делать, что я говорю. Ты еще несовершеннолетний. Решения за тебя принимаю я.
– Мама, – запротестовал Пино, – ты не можешь…
– Могу и сделаю, – резко сказала она. – И хватит спорить.
Глава четырнадцатая
27 июля 1944 года
Модена, Италия
1
Спустя более одиннадцати недель после того, как родители приказали ему завербоваться к немцам, Пино с полуавтоматической винтовкой «Гевер-43» на плече маршировал к вокзалу в Модене. На нем была летняя форма «Организации Тодта»: черные кожаные сапоги, оливкового цвета брюки, рубашка и фуражка, кобура с пистолетом вальтер. Красно-белая лента на левой руке завершала это одеяние и словно клеймила его.
На верхней, белой части было написано «ОРГ. ТОДТА». На красной полосе ниже красовалась большая черная свастика. Нашлепка на другом плече свидетельствовала о звании Пино: форарбайтер
[14], или рядовой первого класса.
