Карлетто фыркнул:
– Почему бы тебе не оставить это занятие?
– Никогда, – ответил Пино, затрусил к окну пекарни и заглянул внутрь.
Девушка укладывала хлеб в сумку. Он увидел, что обручального кольца на ее левой руке нет, и остался ждать, пока она не расплатится и не выйдет.
Когда она появилась, он встал перед ней, приложил руку к сердцу и сказал:
– Прошу прощения, синьорина. Ваша красота пленила меня, я должен с вами познакомиться.
– Слушаю вас. – Она усмехнулась, обошла его и двинулась дальше.
Проходя мимо Пино, она обдала его таким женским жасминовым запахом, что у него голова пошла кругом, чего раньше не случалось.
Он поспешил за ней со словами:
– Это правда. Я вижу много красивых женщин, синьорина. Я живу в квартале моды Сан-Бабила. Там много моделей.
Она скосила на него взгляд:
– Сан-Бабила – шикарное место.
– Мои родители владеют магазином, продают сумки – «Сумочки ди Лелла». Знаете такой?
– Моя… моя нанимательница купила там сумочку на прошлой неделе.
– Правда? – спросил довольный Пино. – Так что, как видите, я происхожу из уважаемой семьи. Не хотите сегодня вечером сходить со мной в кино? Показывают «Ты никогда не была восхитительнее». Фред Астер. Рита Хейворт. Танцы. Песни. Так прекрасно. Как вы, синьорина.
Наконец она повернула голову и посмотрела на него пронзительным взглядом:
– Сколько тебе?
– Почти восемнадцать.
Она рассмеялась:
– Ты для меня слишком юн.
– Это же только кино. Мы пойдем как друзья. Для этого я ведь не слишком юн?
Она ничего не ответила – продолжала идти.
– Да или нет? – спросил Пино.
– Вечером объявлена светомаскировка.
– Когда фильм начнется, будет еще светло, а потом я провожу вас домой – можете не опасаться, – заверил ее Пино. – В темноте я вижу, как кошка.
Несколько шагов она сделала молча, и сердце у Пино упало.
– А где идет этот фильм? – спросила она.
Пино назвал ей адрес и спросил:
– Вы придете, да? В половине седьмого у билетной кассы?
– Ты забавный парень, а жизнь коротка. Почему нет?
Пино усмехнулся, приложил руку к груди и выпалил:
– До вечера.
– До вечера, – сказала она, улыбнулась и перешла на другую сторону улицы.
Пино, у которого от радости перехватило дыхание, проводил ее взглядом, но тут вдруг понял кое-что – она в этот момент остановилась в ожидании трамвая и удивленно посмотрела на него.
– Синьорина, простите меня, – закричал он. – Как вас зовут?
– Анна, – крикнула она в ответ.
– А меня Пино! – крикнул он. – Пино Лелла!
Трамвай со скрежетом остановился, заглушив его фамилию и загородив ее от него. Когда трамвай поехал дальше, Анны уже не было.
– Она ни за что не придет, – бросил Миммо, который все это время тащился за ними. – Она так сказала, чтобы отделаться от тебя.
– Конечно же она придет, – сказал Пино, потом посмотрел на Карлетто, который тоже шел за ними. – Я видел это по ее глазам, по глазам Анны. Ты разве не заметил?
Его брат и его друг не успели ответить, как сверкнула молния и первые капли быстро усиливающегося дождя упали на землю. Они припустили бегом.
– Я домой! – крикнул Карлетто и побежал в сторону.
Глава вторая
1
Разверзлись небеса, и начался потоп. Пино со всех ног бежал за Миммо к кварталу мод, он промок, но ему было все равно. Анна пойдет с ним в кино. Она сказала «да». У него голова пошла кругом.
Братья были мокры до нитки, а молния сверкала вовсю, когда они нырнули в мастерскую, совмещенную с магазином их дяди в здании цвета ржавчины по адресу: Виа Пьетро Верри, дом семь, – «Продажа чемоданов Альбанезе».
С парней капала вода, когда они вошли в длинный, узкий магазин, воздух в котором был насыщен густым запахом новой кожи. На полках стояли превосходные кейсы и сумки, чемоданы и саквояжи. На стендах за стеклом лежали кожаные бумажники, портсигары с красивыми узорами и портфели. В магазине находилось два посетителя – пожилая женщина у дверей, а за ней, в дальнем конце, немецкий офицер в черно-серой форме.
Пино смотрел на него, но слышал слова пожилой женщины:
– Так какую, Альберт?
– Слушайтесь своего сердца, – сказал ей человек за прилавком. Крупный, с широкой грудью, усатый, в великолепном костюме мышиного цвета, крахмальной белой рубашке и изящном галстуке-бабочке в горошек.
– Но мне нравятся обе, – сказала посетительница.
Он погладил усы, ухмыльнулся и воскликнул:
– Тогда покупайте обе!
Она подумала, хихикнула:
– Что ж, может, и куплю.
– Отлично! Отлично! – сказал он, потирая руки. – Грета, принеси мне коробки для этой великолепной синьоры с безупречным вкусом.
– Я сейчас занята, Альберт, – ответила Грета, австрийская тетушка Пино, она обслуживала немца. Это была высокая худая женщина с короткими каштановыми волосами и легкой улыбкой. Немец курил, разглядывая портсигар в кожаном футляре.
– Я принесу коробки, дядя Альберт, – сказал Пино.
Дядя Альберт стрельнул в сторону Пино глазами:
– Вытрись сначала.
Пино, думая об Анне, двинулся к двери в мастерскую, минуя тетушку и немца. Офицер повернулся и посмотрел на Пино, на его лацканах мелькнули полковничьи дубовые листья. На околыше офицерской фуражки красовался Totenkopf – маленький череп с костями, под орлом, держащим в когтях свастику. Пино знал, что этот высокопоставленный офицер служит в Geheime Staatspolizei – гестапо, секретной службе Гитлера. Среднего роста и сложения, с тонким носом и надменными губами, гестаповец смотрел на мир пустыми темными глазами, по которым ничего нельзя было прочесть.
Пино, чувствуя испуг, открыл дверь и вошел в мастерскую – большое помещение с высоким потолком. Мастерицы и резальщики заканчивали работу. Он нашел ветошь и вытер руки. Потом взял две картонные коробки с логотипом Альбанезе и направился обратно в магазин, его мысли снова радостно вернулись к Анне.
Она была красивой, старше его и…
Он помедлил, прежде чем открыть дверь. Полковник гестапо как раз выходил из магазина под дождь. Тетушка Пино стояла у дверей, провожая полковника взглядом и кивая.
Когда она закрыла за гестаповцем дверь, Пино почувствовал себя лучше.
Он помог дяде упаковать две сумочки. Клиентка ушла, и дядя Альберт попросил Миммо запереть входную дверь и повесить табличку «Закрыто» в окне.
