7
Анна была раздета до нижней юбки и бюстгальтера, ее волосы были ужасным образом острижены. Оставшиеся клочья торчали на голом черепе. На губах было столько помады, что она казалась каким-то персонажем мультипликационного фильма. Ее ужас усилился, когда она увидела расстрельный взвод, услышала толпу, требующую ее смерти.
– Нет, – сказал Пино, а потом крикнул: – Нет!
Но его голос утонул в диком вое жаждущей крови толпы во дворе Кастелло Сфорцеско, этот вой оглушал приговоренных, стоящих у стены. Толпа снова подалась вперед и сжала Пино со всех сторон. Беспомощный, в миг ослабевший, не верящий своим глазам, он увидел, как Анну поставили рядом с Долли.
– Нет, – сказал он. Его горло сдавил спазм, глаза наполнились слезами. – Нет.
Анна впала в истерику, ее тело содрогалось от крика. Пино не знал, что ему делать. Он хотел броситься вперед, крикнуть партизанам, чтобы они освободили Анну. Но перед его глазами стояла старуха, которая обозвала его нацистом и предателем. И письма при нем не было. Они могли и его с таким же успехом поставить к стенке.
Командир партизан вытащил пистолет и выстрелил в воздух, чтобы успокоить толпу. Анну от страха отбросило к стене, ее трясло, она рыдала.
Командир прокричал приговор:
– Обвинения против этих восьми – измена, коллаборационизм, проституция и получение выгод от оккупации Милана нацистами и чернорубашечниками. Справедливым наказанием для них будет смерть. Да здравствует Итальянская республика!
Толпа радостно заулюлюкала. Пино не мог этого вынести. Слезы жгли ему глаза, он принялся в отчаянии пробиваться вперед, работая локтями, коленями, пока не оказался на передней линии.
Один из партизан увидел его напористость и упер ствол винтовки ему в грудь.
– У меня было письмо, но я не могу его найти, – сказал Пино, похлопывая себя по карманам. – Я работал в Сопротивлении. Произошла ошибка.
Партизан почти и не посмотрел на него.
– Я тебя не знаю. Где письмо?
– Было у меня в кармане прошлым вечером, но я… была вечеринка и… позвольте мне поговорить с вашим командиром.
– Сначала покажи мне что-нибудь, что обязывало бы его говорить с тобой.
– Нам нужно поесть! – раздался женский голос. Пино посмотрел через плечо партизана и увидел первую женщину на веревке, она кричала умоляющим голосом: – Мы хотим есть! Мы хотим есть и жить! Неужели это слишком много?
Долли, казалось, смирилась с судьбой. Она откинула назад волосы и попыталась поднять голову, но у нее не получилось.
– Готовы? – спросил командир.
Анна закричала:
– Нет! Я не шлюха! Я не коллаборационист! Я горничная. Только и всего. Поверьте мне, кто-нибудь. Я всего лишь горничная. Долли, скажите им. Долли, скажите!
Долли, казалось, не слышала ее. Она смотрела на партизан, которые приставили приклады к плечу.
– Боже мой! – вскричала Анна. – Кто-нибудь, скажите им, что я всего лишь горничная!
– Целься.
Руки у Пино опустились. Он смотрел на партизана, который теперь внимательно разглядывал его. Пино напрягся и хотел крикнуть, что так оно и есть, что она ни в чем не виновата, что это ошибка и…
– Пли!
Выстрелы прозвучали, как удар в литавры.
Пуля пронзила сердце Анны-Марты.
Ее отбросило назад, на лице появилось удивленное выражение, а потом она вроде бы увидела Пино, словно ее душа почувствовала его присутствие и призвала в это последнее мгновение, а потом она скорчилась под стеной в пыли и умерла.
Глава тридцатая
1
Увидев, как дернулось тело Анны, как кровь растеклась по ее груди, Пино почувствовал, что сердце его разорвалось, вся любовь, вся радость, вся музыка ушли из него.
Толпа вокруг него одобрительно улюлюкала, а он стоял, ссутулившись, плача в мучительной агонии, которая скрутила его, он даже подумал, что все это ему снится, что его возлюбленная не лежит там в луже крови, что он не видел, как пуля сразила Анну, как жизнь в одно мгновение покинула ее, что он не слышал мольбу любимой к нему, чтобы он спас ее.
Теперь, когда шоу закончилось, толпа двинулась в обратную сторону. Пино остался на месте, глядя на тело Анны, распростертое у стены, он видел ее потухший взгляд, словно обвинявший его в предательстве.
– Уходи, – сказал ему партизан. – Все закончилось.
– Нет, – сказал Пино. – Я…
– Уходи, если жизнь дорога, – сказал партизан.
Бросив последний взгляд на Анну, Пино, вздрогнув всем телом, развернулся и поплелся прочь в хвосте толпы. Он прошел через ворота, по мостику. Он не мог принять того, что случилось. Словно это ему выстрелили в грудь, но настоящая боль пришла к нему только сейчас. Потом явилось понимание, вся тяжесть случившегося легла на его плечи, угрожая уничтожить его. Он не защитил Анну. Он не умер, защищая ее, как это делали трагические герои классических романов и пьес.
Пино страдал от собственной беспомощности. Сердце терзала ненависть к самому себе.
«Я трус», – думал он в темном отчаянии, не понимая, за что ему достался такой ад.
Он бродил вокруг замка и наконец не выдержал. Голова у него закружилась, его затошнило. Он поплелся к сухому фонтану. Его вырвало, потом еще раз. Он понимал, что плачет и что на него смотрят люди.
Когда Пино наконец поднялся, кашляя, сплевывая и вытирая глаза, какой-то парень по другую сторону фонтана сказал:
– Ты знал кого-то из них?
Пино увидел подозрительность и угрозу в выражении его лица. Пино хотел было заявить о своей любви к Анне и принять благородный конец. Но тут человек двинулся к нему, ускоряя шаг, потом указал пальцем на Пино.
– Кто-нибудь, задержите его! – прокричал он.
2
Первобытный инстинкт самосохранения взял верх, и Пино бросился прочь, по диагонали от фонтана, к Виа Белтрамини. Послышались крики. Кто-то попытался схватить Пино, но тот ударил его кулаком, и человек распростерся на мостовой. Пино бежал без оглядки, зная, что люди гонятся за ним, потом заметил, что кто-то пытается перехватить его сбоку.
Пино ударил локтем в лицо этого человека, другого саданул в пах коленом и, обогнув машины, ушел на Виа Джузеппе Поццоне. Он перепрыгнул через капот одной из машин, а потом коротким путем бросился к Виа Ровелло, где перепрыгнул через наполненную водой воронку от бомбы, отрываясь от своих преследователей. Заворачивая за угол на Виа Сан-Томазо, он оглянулся: за ним гнались шесть человек с криками: «Он предатель! Коллаборационист! Остановите его!»
Но Пино знал эти улицы как свои пять пальцев. Он прибавил скорости, сделал правый поворот на Виа Бролетто, потом левый – на Виа дель Босси. Впереди на Пьяцца делла Скала стояла небольшая группа людей. Пино решил не рисковать и свернул в «Галерею» до того, как до ушей донеслись крики «предатель».
