Иногда в календарном архиве обнаруживались исключительные по полезности советы. Чего, например, стоила голливудская маска для лица, описанная на страничке из лохматого 1973 года. Вроде тогда и слово Голливуд считалось почти ругательным, а рецепты голливудских масок – печатали. И каких масок – после нее кожа просто светиться изнутри начинала! Будь Надина воля, она б ее каждый день делала – всего-то: смешать молотый геркулес, желток, мед и оливковое масло. Но ей то времени не хватало, а то и денег: оливковое масло – это вам не подсолнечное, стоит недешево.
…Зарплату в этом месяце, к счастью, не задержали.
Но никаких надбавок-премий тоже не начислили, и Надя, вздыхая и калькулируя так и эдак, поняла, что отложить ничего не удастся. Новая юбка нужна как воздух (ноги постройнели, можно короче купить!). У Родиона полностью иссякли запасы "Чаппи" – а со "взрослого" стола, спасибо мамуле, разбаловавшей пса, он есть никак не желал. Закончилась пудра, нужен новый шампунь.., подарок Наташке.., в Интернет-кафе ходить – тоже недешево. В общем, только двести свободных рублей у Нади осталось – как раз на оливковое масло. Ну и чудненько: никаких тебе богатейских забот, как разместить и приумножить капиталы.
– Ну и зарплата у нас! Убожество! – пожаловалась Надя Машке из газетного зала.
В день зарплаты весь молодой состав библиотеки вел себя одинаково. В бухгалтерии, когда расписывались в ведомости и пересчитывали деньги, девчонок охватывала эйфория. Но потом они разбредались по рабочим местам, делали несложные прикидки, пытались вписать в бюджет хоть какую модную новинку, понимали, что денег ни на что не хватает, – и собирались в курилке поругать власть: держит библиотекарей на голодном пайке.
Дружно перемывали косточки и директору, и премьеру с президентом, и заодно расфуфыренным читателям-студентам, раскормленным на родительских харчах.
Машка на рабочее место явно не спешила, хотя работала одна, без помощницы. Надя сегодня по графику возилась с фондами – лично ее очередь читателей у стойки не касалась. Она попыталась урезонить подругу:
"Смотри, народу накопишь, потом не разгребешься!"
Коллега только фыркнула: "Пусть себе копятся. Надоели…" Она смолила уже вторую сигаретку, а Надя украдкой рассматривала ее очередной новый костюмчик. Когда Машка наклонилась к огоньку зажигалки, удалось разглядеть лейблик: "Альберто Феретти". Ну, эту фирму даже разыскивать по бутикам не нужно: дорогой итальянский модельный дом, на "Динамо" такие вещички точно не продаются.
Надю вдруг охватила волна раздражения: "Ну, Машка! Мерзавка! Клянет свою зарплату – а сама у Феретти одевается. Неужели это она? Она обокрала библиотеку?
Но как? У нее в отдел рукописей даже доступа нет…"
Митрофанова терзала свою интуицию и украдкой буравила Машку въедливыми взглядами. Коллега, кажется, не чувствовала ее подозрений. Она жадно затягивалась едким дымком и очень правдоподобно причитала:
– И не говори уж, подруга, про эту зря-плату… К Наташке на день рожденья идти, а что купить не знаю, только триста рублей свободных осталось…
"Интересно только, где ты пятьсот долларов на костюмчик взяла?" – хотелось спросить Наде, но она благоразумно прикусила язычок.
Машка элегантно-небрежно расправила оборку на рукаве, протянула:
– У тебя триста, у меня триста. Может, на сковородку скинемся? Или на кастрюльку?
– Зачем же Наташке сковородка? – удивилась Надя.
Помнится, Наталья всегда кривилась, когда речь вдруг заходила о готовке.
Машка выверенным жестом осмотрелась – нет ли поблизости кого из коллег – и зашептала:
– А Натка вроде замуж выходит!
– Иди ты! – не удержалась Надя. Она немедленно представила огненно-рыжие Наташкины волосы, выбивающиеся из-под нежной белой фаты, и фыркнула.
– Правда-правда! – обиделась Маша и зашипела, склонившись к Надиному уху:
– Сама видела! Дедок, старый совсем, седой! У библиотеки ее встречает, на "Октавии"!
– На чем? – не поняла Надя.
– "Шкода Октавия", балда, машина такая.
– Встречает – и встречает, – пожала плечами Надя. – Мало ли кто кого встречает… С чего ты решила про замуж? Тебе Наташка сама сказала?
Маша разочарованно покачала головой:
– Нет, Натка молчит. Но замуж – точно пойдет. У меня, Надька, на это дело нюх. Знаешь, как этот кощей на нее пялится? Рожа у него никакая, и старый – полтинник минимум. Поди ему кисло молодую деваху в жены заполучить?
Надя усмехнулась, перед глазами сверкнуло циничное лицо Полуянова, и она ответила, как ей показалось, его словами:
– Зачем же замуж, если она и так дает?!
Машка услужливо хихикнула и выложила решающий аргумент:
– А еще он ей кольцо подарил! Между прочим – с бриллиантом. Неужели не видела?
– Нет.
– Она его камнем внутрь носит, но я уж разглядела, там целый карат, не меньше! – триумфально доложила Мария.
"Сплошное разбогатение у нас в Историчке", – устало подумала Надя. И сказала:
– Ну вот у нее на дне рождения на жениха и посмотрим.
Машка задумалась, замолчала… Потом сказала – и даже, кажется, смутилась, чуть ли не впервые на Надиной памяти:
– Да кто его знает, может, он не придет… Наташка-то молчит, не колется. Говорит, глупости это все.
– Так есть жених или нет? – потеряла терпение Надя.
Машка опустила глаза, буркнула:
– Вот прицепилась… Ну, ладно, пусть не жених. Просто видела я, как они с хрычом под ручку ходят. Ну, и кольцо опять же…
– Тю-у, – разочарованно протянула Надя. – Так с чего ж ты ее замуж выдаешь? От кольца до замужа – знаешь ли, дорожка дальняя!
Маша выразительно скосила глаза на Надин браслет, подаренный Полуяновым, и едко ответила:
– Это уж точно!
Наде удалось пропустить иронию мимо ушей и не покраснеть. Но про себя она возмутилась: "Ах ты ехидина!!" И немедленно нанесла ответный удар. В конце концов, сколько можно тянуть и ходить вокруг да около?!
– Я, между прочим, тоже много чего видела, – зловеще произнесла Надя. Она выдержала эффектную паузу и продолжила:
– Например, твой костюмчик. В бутике на Тверской он продается – а вовсе не на "Динамо". Напомнить, сколько стоит?
Машкины глаза вспыхнули. Надя с удовольствием наблюдала, как полыхнули огнем ее уши.
– Чего? – хрипло пролепетала Маша.
– Да того, – зловеще откликнулась Надя. – Пятьсот зеленых долларов твой костюм стоит. Самой тебе за полгода столько не заработать – а сидишь, на зарплату жалуешься. Давай, колись, Манюня: тоже поклонника завела? Или обменку грабанула? А может, наши рукописи?!
