Мужчины всегда делали то, что хотела она.
– Как вы сюда попали? – резко спросил Барсинский.
– Меня пригласил Н.Н., – не задумываясь ответила Оксана. – Он слегка перегрузился и уехал домой. – Незадолго до разговора Оксана видела, как рекламный режиссер Н.Н. «на бровях» выползал из зала.
– Кто вы такая? – столь же быстро спросил Барсинский, колюче осматривая ее.
– Оксана Берзарина.
– Работаете? – Барсинский бесцеремонно оглядывал ее и выбрасывал вопросы один за другим – стремительно, как на допросе.
– Да. Я главный бухгалтер в компьютерной фирме «Венцель энд Хайес».
– Ваша визитка?
Оксана достала из маленькой сумочки визитку и протянула ее олигарху.
Барсинский отвернулся от нее, давая понять, что разговор окончен.
Издалека улыбаясь, он заспешил к Пугачевой с Киркоровым, которые собрались уходить.
…Через три дня Оксане под большим секретом шепнула заместительница директора ее фирмы, что о ней наводили справки. «Кто?» – деланно изумилась Берзарина.
– Из компании Барсинского, – был ответ.
… А еще через четыре дня, 31 декабря, за полтора часа до боя курантов, Оксане позвонила секретарша Барсинского и почтительным голосом известила, что госпожа Берзарина приглашается на работу главным бухгалтером головной компании Барсинского – с окладом шесть тысяч долларов ежемесячно.
Эта новость стала хорошим новогодним подарком.
Глава 5
Сразу после рождественских каникул Оксана оформила увольнение в своей компьютерной фирме и приступила к работе в головной компании Барсинского, называющейся на смеси французского с нижегородским: «Бард инвестмент». «Бар» – очевидно, было сокращением от «Барсинского», "д" взялось неизвестно откуда, а «инвестмент» означало по-английски «инвестиции».
Работа в империи Барсинского оказалась отнюдь не сахаром – даже для Оксаны, привыкшей к нагрузке, царившей в американской компании, где она прежде служила. Те запредельные оклады, которые Барсинский платил своим служащим, он заставлял отрабатывать на полную катушку.
Сам босс обыкновенно прибывал на службу ровно в восемь утра, а покидал кабинет в одиннадцать-двенадцать вечера.
Оксане также приходилось появляться в своем кабинете в восемь.
Опоздания абсолютно исключались. Из офиса сотрудники уходили обычно в восемь-девять вечера. Оксана обыкновенно засиживалась до полуночи. Ей требовалось время для того, чтобы войти в курс дел компании, а, кроме того, она мечтала добиться хоть каких-то результатов и тем самым доказать олигарху, что ее назначение не являлось ошибкой. И может, тем самым немного приблизиться к нему.
Времени не оставалось ни на что. С Велиховым они встречались лишь субботними вечерами – днем в субботу Оксана, как и многие сотрудники «Бард инвестмент», работала.
Магнат, кроме того, требовал, чтобы личные сотовые телефоны и пейджеры сотрудников были включены в любое время дня и ночи. В любой момент она должна быть готовой прибыть на службу. Оксану предупредили, что ее рабочий, домашний и сотовый телефоны отныне будут время от времени прослушиваться.
Все это ее напрягало и не давало полностью Расслабиться даже в самые интимные моменты.
К тому же она так уставала, что даже секс с Велиховым – прежде такой яркий – не давал привычной ослепляющей радости. Просто временное облегчение, разрядка перед сном…
Воскресенье Оксана посвящала подготовке к будущей рабочей неделе: косметичка, солярий, массажистка, парикмахер, маникюрша… На шейпинг времени и сил не оставалось, и Оксана с ужасом почувствовала, что, несмотря на бешеный рабочий ритм, она, вместо того, чтобы похудеть, набрала еще пару килограммов.
При этом в течение двух месяцев работы Оксане довелось видеть олигарха всего трижды. Два раза это происходило на расширенных совещаниях, где, кроме нее, присутствовало никак не меньше десяти сотрудников.
За полтора месяца службы у Барсинского Оксана настолько не приблизилась к своей цели, что даже стала сомневаться: а тот ли путь она избрала?
* * *
Наконец Барсинский вызвал в кабинет одну Оксану. В приемной Бориса Сергеевича дожидалось несколько человек – одного из них Оксана видела по телевизору: он, кажется, заседал в Думе. Однако длинноногая секретарша Наташка провела ее мимо тех, кто ожидал приема, прямо в кабинет.
Барсинский запросил финансовый отчет о текущих делах «Бард инвестмент».
Сперва Оксана волновалась. Как в тумане колыхалось перед ней лицо босса. Однако после первых нескольких фраз она взяла себя в руки. Голос перестал дрожать.
Ровно и четко она принялась докладывать о ситуации с финансами компании.
Барсинский не перебивал, устало полуприкрыв глаза.
По окончании задал вопрос:
– На сколько удалось снизить налоги по сравнению с предыдущими двумя месяцами? Оксана, не заглядывая в бумаги, сказала:
– На 2,38 процента.
– Мало, – устало бросил Барсинский и пошевелил ладонью. – Вы свободны.
Возвращаясь, она заглянула в свой отдел. Девочки в бухгалтерии сказали, что ей повезло: предыдущего главбуха после визита в кабинет Барсинского увезли на «Скорой» с обширным инфарктом.
* * *
Через час после доклада у Барсинского его секретарша принесла Оксане запечатанный пакет.
«Извещение об увольнении?» – мелькнуло у Оксаны. Но пакет был слишком объемистым.
Оксана нетерпеливо вскрыла его.
В пакете оказались два туристических ваучера на двухдневный отдых в египетском приморском местечке Шарм-эль-Шейх в отеле «пять звезд – люкс» по системе «за все заплачено». К ваучерам были приложены: два авиабилета первым классом по маршруту Москва-Каир – Шарм-эль-Шейх; конверт с двумя тысячами долларов наличными; официальное, напечатанное на принтере, извещение от зама Барсинского о том, что на два дня (пятницу, 19 февраля и понедельник, 22 февраля) ей предоставляются отгулы в счет будущего отпуска. Плюс записка, написанная небрежным почерком самого Барсинского. В ней было несколько слов:
«Спасибо! Развейтесь с кем хотите».
* * *
Москва проводила Оксану и Велихова снегом с дождем.
В самолете они оба, усталые после рабочей недели, беспробудно спали.
В Каире, объявила стюардесса, разбудившая их при посадке, было плюс восемнадцать. Над красноватой безжизненной пустыней гулял ветер. Отчего-то пустыня казалась из иллюминатора «Ил-86» продолжением московских ровных снегов.
В песчаном тумане блекло светило солнце. Оно было ослепительно белым.
В аэропорту они пересели на рейс до Шарм-эль-Шейха и спустя три часа, уже в полной темноте, въезжали на присланном за ними в аэропорт «Мерседесе» на территорию отеля.
