Теория эволюции очень правильно объясняет такое явление, как утренняя тошнота на ранних сроках беременности. В этот критический период внутриутробного развития плода иммунная система матери подавлена, и важно, чтобы в ее организм не попадали никакие вредные вещества. Поэтому желудок более интенсивно отвергает потенциально опасную пищу. Я настаивал на том, чтобы Рози отказалась от лекарств, нарушающих естественное течение процесса.
– Слышу, слышу, – сказала Рози. Она была в ванной, где, стоя на коленях, двумя руками упиралась в унитаз. – Ладно, откажусь от талидомида
[2].
– Ты принимаешь талидомид?
– Я шучу, Дон, шучу.
Я рассказал Рози, что многие лекарства проникают через плаценту, привел ряд примеров и описал возможный вред для плода. Я не думал, что Рози принимает эти препараты, а просто делился интересной информацией, почерпнутой много лет назад, но она захлопнула дверь. Вдруг я понял, что одно вещество она наверняка принимала. Я заглянул в ванную.
– А алкоголь? Как давно ты беременна?
– Около трех недель, я полагаю. Я не буду пить с сегодняшнего дня, хорошо?
Судя по ее тону, возражения не принимались. Но налицо был ярчайший пример того, какие последствия влекут за собой провалы в планировании. Это явление заслуживает специального уничижительного термина даже в нашем мире, где идея планирования ценится прискорбно низко. В данном случае речь шла о незапланированной беременности. Если бы она носила плановый характер, Рози могла бы заранее отказаться от употребления алкоголя. Она также могла бы пройти медицинское обследование для выявления возможных рисков, и мы бы действовали согласно научным рекомендациям, в соответствии с которыми ежедневный секс улучшает качество ДНК, содержащейся в сперме.
– Ты курила? А марихуану?
Рози бросила курить меньше года назад, но время от времени нарушала собственный запрет, как раз когда употребляла алкоголь.
– Прекрати меня доставать. Нет. Знаешь, о чем ты должен беспокоиться? О стероидах.
– Ты принимала стероиды?
– Не принимала. Но из-за тебя у меня стресс. При стрессе выделяется кортизол, а это стероидный гормон. Он проникает через плацентарный барьер, а высокий уровень кортизола у младенцев чреват депрессиями во взрослом возрасте.
– Ты изучала этот вопрос?
– Всего лишь последние пять лет. О чем, по-твоему, моя диссертация? – Выйдя из ванной, Рози показала мне язык, что не принято в среде авторитетных ученых. – Твоя задача на ближайшие девять месяцев – избавить меня от стрессов. Повторяй: Рози не должна волноваться. Давай!
Я повторил.
– Собственно, я прямо сейчас испытываю небольшой стресс. Чувствую, кортизол повышается. Я полагаю, мне нужен массаж, чтобы расслабиться.
Оставался еще один важный вопрос. Разогревая массажное масло, я постарался задать его так, чтобы не спровоцировать стресс.
– Ты уверена, что беременна? К врачу ходила?
– Я учусь на медицинском факультете, если ты забыл. Я дважды проверялась. Неделю назад и перед тем, как сказать тебе. Два ошибочных положительных результата – вариант крайне маловероятный, профессор.
– Это так. Но ты же принимала противозачаточные.
– Может, забыла принять. Или у тебя такая мегапотенция.
– Ты один раз забыла или несколько?
– Как я могу помнить то, что забыла?
Я видел упаковку этих таблеток. Это была одна из женских вещей, которые появились в моей жизни вместе с Рози. Каждая таблетка предназначалась для определенного дня недели и была соответствующим образом маркирована. Система выглядела продуманной, хотя привязка к конкретным датам не помешала бы. Возможно, следовало бы выпустить специальный дозатор, снабженный звуковым сигналом. Но и в нынешнем виде эти таблетки исключали ошибку при приеме, даже если их употребляли женщины гораздо менее интеллектуально развитые, чем Рози. Не заметить промашку было сложно. Но она перевела разговор на другую тему:
– Я думала, ты рад, что у нас будет ребенок.
Я радовался примерно так же, как если бы на борту самолета услышал сообщение капитана, что ему удалось запустить один двигатель после того, как оба отказали. Я был бы доволен, что, вероятно, выживу, но потрясен, что такая ситуация вообще возникла, и ожидал бы, что обстоятельства будут тщательно расследованы.
Я, очевидно, затянул с ответом.
– Вчера вечером ты сказал, что рад, – не унималась Рози.
В тот день, когда мы с Рози приняли участие в свадебной церемонии, которая – в память об ирландских корнях ее матери-атеистки – проходила в церкви, где отец Рози Фил дал ритуальное согласие на наш брак, очевидно ущемляя этим феминистские убеждения своей дочери, надевшей невероятной красоты белое платье и фату (в первый и, как она рассчитывала, последний раз в своей жизни), и где на входе нас не осыпали конфетти только из-за местного (разумного) запрета на их использование, – так вот, в тот день я понял, что в браке гармония важнее разума. Если бы конфетти были разрешены, я бы на них согласился.
– Конечно, конечно.
Я старался поддерживать взвешенный, спокойный разговор, одновременно намазывая Рози массажным маслом и восстанавливая ход событий.
– Мне просто интересно, как это произошло. Как ученому.
– Это было утро субботы. Ты выходил за едой к завтраку, а потом изображал Грегори Пека в «Римских каникулах».
Рози попыталась скопировать меня: – «Тебе так идет моя одежда…»
– Когда это случилось, я был в рубашке?
– Вот ты и вспомнил. Все верно. Мне пришлось просить тебя снять ее.
Первое июня. День, когда моя жизнь изменилась. Опять.
– Я не думала, что сразу получится. Думала, понадобятся месяцы, может быть, даже годы, как у Сони.
Только потом я понял, что это был отличный момент, чтобы сообщить Рози о приезде Джина. Тогда же я не сообразил, что она призналась в преднамеренном отказе от контрацепции, что давало мне возможность выступить с собственным признанием. Но я был поглощен массажем.
– Стресс ослабевает? – спросил я.
Рози расхохоталась.
– Наш ребенок вне опасности. Временно.
– Хочешь кофе? Твой черничный кекс в холодильнике.
– Продолжай делать то, что делаешь.
Я выполнил ее просьбу, и закончилось это тем, что промежуток между завтраком и занятиями айкидо куда-то подевался и времени на обсуждение проблемы Джина не осталось. Когда я вернулся домой, Рози предложила отказаться от похода в музей, чтобы она могла заняться своей диссертацией. Я посвятил освободившееся время изучению пива.
