Это было приглашение – о чем свидетельствовало слово «Приглашение» на конверте. Внутри я обнаружил небольшой тонкий блокнот в красной обложке. На первой странице почерком Рози было написано: «Дон, я хочу, чтобы для тебя это был сюрприз, но не стану испытывать твое терпение. Листай страницы, пока не почувствуешь себя счастливым. Чем меньше пролистаешь, тем лучше».
Похоже, семья Джармен решила поддерживать со мной связь с помощью посланий, написанных от руки. Я перевернул страницу.
«Годовщина нашей свадьбы завтра. Отвечаю за мероприятие я».
Я уже забронировал столик в ресторане, так что теперь от него придется отказаться. Удивление и смятение стали результатом действий, которые должны были оградить меня от этих ощущений.
Джин постучал, как раз когда я собирался перелистнуть страницу.
– С тобой все в порядке, Дон?
Я открыл дверь и объяснил ситуацию.
– Как честный человек ты не можешь прочитать все до конца, а потом притвориться, что ты этого не делал, – заявил Джин.
– Я намерен минимизировать стресс, а потом сказать Рози.
– Неправильное решение. Ты должен принять вызов. Рози не сделает ничего, что может тебе повредить. Она только хочет удивить тебя. И получить от этого удовольствие. Если ты немного расслабишься, ты тоже получишь удовольствие.
Джин выхватил у меня блокнот.
– Теперь у тебя выбора не осталось.
Я отменил бронь в ресторане и начал готовиться к неожиданному.
Неожиданное началось в воскресенье в 15.32. В дверь позвонили. Это оказались Исаак и Джуди Эслер, с которыми после Происшествия с голубым тунцом я не виделся. Они направлялись в музей «Метрополитен» на выставку «В поисках единорога» и зашли спросить, не хочу ли я пойти с ними.
– Иди, – сказала Рози. – Мы с Джуди видимся каждую неделю. А я пока поработаю над диссертацией.
До музея мы добрались на метро. Выставка оказалась умеренно интересной, но выяснилось, что главная цель этого похода состояла в том, чтобы подтвердить неизменность наших дружеских отношений после Происшествия с голубым тунцом. Говорила в основном Джуди:
– Я не ожидала, что Лидия так себя поведет. Она пропустила уже три заседания книжного клуба. Мне очень жаль, Дон.
– Не стоит извиняться, – ответил я. – Вы все делали правильно, а я виноват в том, что проявил бесчувственность при выборе блюда. Рози тоже возражала бы, если бы я заказал голубого тунца.
Я решил не сообщать им, что мы встречались с Лидией в ходе обследования. В любом случае у нас была более важная тема для обсуждения.
– Вы рассказали Рози, к каким выводам Лидия пришла в отношении меня?
– Я сказала Рози, что говорила Лидия и что Исаак поставил ее на место.
– Это сделал Сеймур, – возразил Исаак.
– Это был ты, я твердо помню. Не важно. У Лидии свои проблемы. Я думала, что они с Сеймуром подойдут друг другу. Ему плохо, если рядом нет кого-то, кто в нем нуждается, а у нее появился бы собственный лечащий врач. Забудьте, что я это говорила, но, по-моему, он бы ей не помешал.
Джуди не ответила на мой вопрос, во всяком случае, не обнародовала нужную мне информацию.
– А ты сказала Рози о том, как Лидия оценила мою способность быть родителем?
– Я не помню, чтобы Лидия об этом говорила. А что она сказала?
Я вовремя остановился.
– Это очень интересные картины.
Джуди явно не заметила, как поменялась тема разговора. Мое мастерство росло.
Я вернулся домой в 18:43, купив по дороге одну высококачественную красную розу, призванную символизировать первый год нашего брака. Когда я открывал дверь, мне пришло в голову, что Рози могла подговорить Эслеров увести меня из дому, пока она готовила какой-то сюрприз. Я оказался прав. Более того, оправдались мои худшие ожидания: Рози была на кухне!
Она готовила или по крайней мере собиралась этим заняться. Или пыталась приступить к подготовке. На нашем первом свидании Рози призналась, что под страхом смерти не подойдет к плите, и с тех пор никаких данных, опровергающих это утверждение, я не получал. Последняя кулинарная катастрофа случилась в день Происшествия с апельсиновым соком, когда я не мог заниматься готовкой из-за потери самоконтроля и последующего секса. Гребешки тогда просидели в духовке лишнюю пару часов.
Я направился на кухню, чтобы предложить свою помощь и советы, но Джин перехватил меня, затолкал в свою комнату и захлопнул дверь.
– Ты ведь шел на кухню, чтобы помочь Рози?
– Совершенно верно.
– И ты собирался начать со слов: «Тебе чем-нибудь помочь, дорогая?»
Я задумался. На самом деле я оценил бы ситуацию и попытался определить, что надо делать. Так поступил бы любой здравомыслящий человек, прибыв на место происшествия.
Джин заговорил раньше, чем я сформулировал ответ:
– Прежде чем ты выйдешь отсюда, реши, что для тебя важнее: качество отдельно взятого блюда или качество ваших с Рози отношений. Если выберешь второе, тебя ждет одно из самых замечательных блюд в твоей жизни, приготовленное безо всякой твоей помощи.
Естественно, я бы выбрал еду. Но в доводах Джина усматривалась своя логика.
– То, что розу купил, – это ты молодец, – похвалил меня Джин.
Мы вышли из его комнаты.
– Ребята, с вами все в порядке? – поинтересовалась Рози.
– Конечно, – ответил я и без лишних слов протянул ей розу.
– Дон по дороге наступил в собачье дерьмо. Я спасал ковер, – сообщил Джин.
Рози велела мне одеться официально, что означало рубашку и строгий пиджак. Кожаные туфли тоже были необходимы.
– Я думал, мы ужинаем дома, – сказал я из спальни.
Опять вмешался Джин:
– Я сейчас ухожу. Оденься так, будто идешь куда-нибудь, где есть дресс-код. Делай все, что тебе говорят. Выражай неподдельную радость по поводу всего. Плоды будешь пожинать десятилетиями.
Я пошел за парадной одеждой.
– Выходи на балкон, – крикнула Рози.
Перед этим я отступил в свой кабинет, где опасность причинить вред нашим отношениям сводилась к минимуму. Если рассуждать рационально, в худшем случае нам грозило отравление и медленная мучительная смерть. Но с точки зрения статистики наиболее вероятным исходом стало бы просто несъедобное блюдо – далеко не первое в моей жизни. В отдельных случаях их появление, надо признать, оказывалось результатами моих ошибок. Некоторые подобные блюда я даже предлагал Рози. Но все равно по каким-то необъяснимым причинам я испытывал напряжение.
В 19:50 Рози поставила на балконе маленький стол – один из ненужных предметов мебели, хранившихся в ее кабинете, – и накрыла его на двоих, как в ресторане. По моим подсчетам, температура воздуха составляла двадцать два градуса по Цельсию. Было очень светло. Я сел за стол.
