– Смогу. Пусть идут… Я ментов не люблю, только когда больше литра выпью. А сегодня я почти не пил… Выдвигайся, капитан, и жди нашей атаки. Мы еще пару дымовых завес выставим, чтобы тебя прикрыть. Вперед!
– Вперед, капитан! – повторил я. – Питиримов, отправь с капитаном Яковлевым одного из солдат для поддержания связи.
В бинокль я увидел, как капитан Яковлев стремительным бегом стал приближаться к остаткам своего уже основательно потрепанного отряда. Бежал он при этом легко и сильно, показывая хорошую физическую подготовку. К этому бы добавить боевую подготовку… При этом Володя не забыл снять шлем и передать его подполковнику Штеменко, который тут же водрузил его на голову. Питиримов отдал приказ одному из солдат своего отделения. Тот выпрыгнул из окопа и быстро догнал капитана. Все же у моих солдат физическая подготовка лучше, чем у ментов.
– Мы двинули… – согласился капитан и отдал распоряжения командирам взводов. За секунды сформировалась колонна, к которой пристроился и мой солдат из второго отделения, и отряд двинулся. Яковлев держался сбоку, рядом с моим бойцом, чтобы связь всегда была под рукой.
– Старлей! – только водрузив шлем на голову, сразу спросил подполковник. – Перед остальной частью отряда какая задача?
– «Знать бы прикуп, можно было бы не работать», – ответил я картежной поговоркой. – Мы не знаем, товарищ подполковник, что надумают бандиты. У нас еще две тропы, которые следует перекрыть. Но помимо этого, у них есть еще и возможность атаковать наши позиции. Это их четвертый возможный путь. Я бы на месте их эмира выбрал именно его. Но к счастью, я не эмир, а эмир не владеет моей информацией. Если бандиты задумают атаку и будут двигаться в эту сторону, авиация нас предупредит.
– Предупредит, – согласился подполковник Фанфарников.
– Предупредим… – пообещал и майор Луковников, голос которого я только в этот момент услышал впервые. – Сможем и огнем остановить, если надо. Я тут посмотрел, чему их Рудаковский научил. Хорошо отработал. Думаю, они тем же путем идти побоятся. А другой путь – это большой обход, а потом и крутой подъем. Потому, старлей, можешь оставить в окопах пять человек, а остальных выдвигать на тропы.
– Десять человек, – поправил я, – шесть бойцов и Питиримов из моего взвода. То есть все второе отделение остается на месте, поскольку один боец ушел с капитаном Яковлевым. И троих выделит подполковник Штеменко. Устроит, Виктор Афанасьевич?
– Устроит, – согласился командир ментовского спецназа почти радостно. Он ожидал, что я заберу у него больше. Но я привык полагаться на своих, проверенных и подготовленных. А в отделении младшего сержанта Питиримова служат только контрактники. Значит, в их подготовке сомневаться не приходится. И даже трое ментов, если что-то случится, погоды не испортят…
* * *
– Товарищ подполковник, у нас с вами схожие задачи. Карта у вас есть? Выбирайте любую тропу и выступайте с оставшимися людьми на ее перекрытие. Я с двумя отделениями возьму на себя вторую тропу.
– Для осуществления связи мне кого-то выделишь?
– Да. С сожалением, выделю.
– Того же младшего сержанта, если можно. Который с минометом хорошо справлялся. Он с моими парнями уже сработался.
– Намырдин, слышишь? Тебя требуют на выход. Будешь свое соло на «бис» исполнять. Готов?
– Так точно, слышу, товарищ старший лейтенант. Только я бы хотел со своими солдатами остаться. У меня они совсем молодые, необстрелянные. Может, я кого-то из них на связь определю?
– А из миномета они так же, как ты, стреляют?
Младший сержант промолчал. И только через несколько секунд сообщил:
– Понял. Готов к выступлению.
– Где находишься?
– Рядом с минометом. Как только скажут, мы выступим.
– За вами слово, товарищ подполковник. На какую тропу выступаете? Выбрали?
Мне со скалы в бинокль было хорошо видно, как Штеменко склонился над раскрытым кожаным планшетом с картой. Его сомнения я понимал. Одна тропа была достаточно близко, но устраивать там засаду было сложно – мало скал. А зарываться в землю менты не обучены. И вообще не умеют, как показывала практика, на местности маскироваться. Но до второй тропы добираться было несравненно дальше, к тому же сложно: слишком близко предстояло идти от бандитских позиций. Повторное прикрытие группы с помощью вертолетов нежелательно. Повторение всегда чревато раскрытием. И именно из-за этого, понимая уровень подготовки спецназа МВД, который там могут заметить и попросту расстрелять, я сам предложил:
– Выбирайте ближнюю тропу, товарищ подполковник. Только отходите дальше в горы. Там будет где устроить засаду. Но сами тропу не затопчите, а то они поймут, что перед ними большая группа прошла и подготовятся к встрече. Это опытные вояки, у них наверняка есть кто-то, кто умеет читать следы.
– Да, – согласился Виктор Афанасьевич. – Я сам хотел эту тропу выбрать. Мои бойцы устали в предыдущем бою – с самого рассвета мы здесь, им сложно идти на дальнюю тропу.
– Мои бойцы предыдущую ночь провели в бою. А потом сразу, без отдыха, поспешили на помощь вам. Только слегка вздремнули и перекусили в вертолете во время перелета. Но даже перекусить успели не все. Тем не менее мы дойдем. Вы уже можете выступать. Не забудьте троих оставить в окопе. Хорошо бы им выделить ручной пулемет. Я отделению оставляю свой взводный. – Уточнять, что у меня во взводе имеется еще два пулемета, я не стал. – Шлем пока верните в окоп младшему сержанту Питиримову. Вам другой предоставят. Или Намырдин посчитает лучше передавать вам мои слова. Как ему будет удобнее.
– Удобнее, думаю, будет мне общаться с тобой в шлеме, – решил подполковник.
– Я так не считаю. Все-таки шлем – это достаточно прочное индивидуальное средство защиты в большей степени, чем узел связи. Я своими бойцами весьма дорожу и не желаю их подставлять. Давайте сразу договоримся: шлем останется у младшего сержанта.
– Как хотите… Я сам привык больше без шлема обходиться. Голове легче. Глаза видят больше. Я согласен.
Раньше я тоже так думал. Думал, что шлем будет мешать. Но тогда нас заставляли носить металлические тяжеленные шлемы, лишенные к тому же средств связи.
– Все, товарищ подполковник. Если что-то будет непонятно, если возникнут непредвиденные трудности, обращайтесь ко мне через младшего сержанта Намырдина. Работаем…
Я вообще-то не сомневался, что подполковник не станет обращаться к старшему лейтенанту с какими-то вопросами, но, так закамуфлировав свое обращение, я просто еще раз напомнил, что настаиваю, чтобы шлем оставался на голове Намырдина. Но пока на голове Штеменко оставался другой шлем. И ему нравилось им пользоваться.
– Мне не нравится, что мы так распыляем силы, – все же проворчал напоследок Штеменко. – Так бандитам будет легче прорваться…
Высказав свое мнение, он снял шлем и вернул его Борису Питиримову, не пожелав выслушивать мое ответное мнение. А напрасно. Это мнение тоже было значимым.
