(Т. Шанин)
Именно осмысленность крестьянских восстаний вызвала такую панику в верхах. В самом деле, революционные организации охранка неплохо контролировала. Потому-то ничего путного сделать им не удалось. Не считать же таковым вакханалию бессмысленных террористических актов, раскрученную эсерами с анархистами. Тем более, как уже упоминалось, нередко террористы стреляли в очень даже нужную кое-кому из высших чиновников сторону.
Кроме того, крестьянские выступления полностью уничтожали иллюзию, в которой пребывали власти, – что «простой народ» их любит, а бунтуют только революционеры. Впрочем, Николай II так ничего и не понял до самого конца…
Предтечи Нестора Махно
А вот крестьянская организация выходила за рамки понимания. В самом деле – на крестьян привыкли смотреть как на тупое быдло. Или, в лучшем случае – как на неразумных детей, которые сами ничего не могут и не умеют. А тут такое… Чиновники чесали в затылках. Кто же за этими крестьянами стоял?
А никто! Община вполне умела самоорганизовываться. Благо она существовала веками. Стоит вспомнить эпизод из иного времени. В 1918 году, после оккупации Украины немцами, партизанский командир Нестор Махно в кратчайший строк создал в Гуляйольском уезде великолепно действующую подпольную организацию – сеть так называемых повстанческих комитетов. Эти комитеты вели разведку, а затем, выбрав удобный объект для атаки, они давали знать батьке. Одновременно крестьяне доставали из схронов винтовки, садились на коней, соединялись с небольшим, а потому мобильным постоянным отрядом Махно – и наносили по оккупантам мощный неожиданный удар… Создать такую структуру за пару месяцев возможно было только в случае наличия традиций самоорганизации.
Так что за крестьянскими выступлениями стояла именно община. Тем и определялись движущие силы. Этой силой были отнюдь не самые бедные и голодные, как может показаться.
«Середняки, в соответствии с точным определением этого слова, были решающей силой в российском селе и большинства в его общинах. Безземельные и “бобыли“ не имели достаточного веса в деревнях и не могли оказать в одиночку длительного сопротивления в сельской борьбе. Восстание совершалось не маргиналами, а теми, кто отказывался превращаться в таковых. Сила общинного схода была такой, что наиболее богатые обычно не могли удержать контроль над этими общинами. Что касается кулаков в сельской местности России, по крайней мере в крестьянском значении этого термина, они были не обязательно самыми богатыми хозяевами или работодателями, но “не совсем крестьянами“, стоящими в стороне от общин или против них. Наиболее близким крестьянским синонимом термину “кулак“ был в действительности “мироед“ – “тот, кто пожирает общину“…»
(Т. Шанин)
Впрочем, Шанин тут не совсем прав. Как мы увидим дальше, кулаки очень даже участвовали в крестьянском движении. Другое дело – они далеко не всегда «светились». Кулаки имели в деревне большую экономическую власть – а значит, могли действовать чужими руками, оставаясь в тени.
В самом деле, происходившее было выгодно прежде всего кулакам! Ведь идея «выкурить помещиков» и поделить их землю была все-таки достаточно сомнительной в смысле её реализации. Хотя, если бы не крутые действия Столыпина – власть могли бы дожать.
Но ведь имелась и иная, более реальная перспектива. Итак, помещикам жить в усадьбах становится всё более неуютно. Да и дохода в таких условиях имения не приносят. Значит, самое умное – избавиться от такой недвижимости. Продать. При массовых продажах цены на землю упадут. Да и кто станет покупать поместье в «неблагополучной» местности? А значит – под шумок можно земельку скупить… У большинства крестьян денег не было – а вот у кулаков-то они имелись. Кулаки были совсем не глупыми и прекрасно понимали ситуацию. Впрочем, правительство подсуетилось, дабы этого не произошло. Имения продавались Крестьянскому банку, который финансировался правительством. Так вот, руководство банка стремилось избежать падения цен на землю. Как видим, когда начинались интересы помещиков, «рыночные отношения» тут же заканчивались.
А еще имелась такая структура, как Крестьянский союз.
«…В 1905 году возникла общероссийская организация. Организация загадочная, поскольку ее деятельность редко сопровождалась какими-либо документами – крестьяне не хотели плодить бумаги, а часто и не могли по причине неграмотности.
Единственный легальный съезд Крестьянского союза состоялся в ноябре 1905 г. Большинство делегатов были середняками, 25 человек принадлежали к сельской интеллигенции. Из 317 местных организаций ВКС 224, или 70 %, создавались на общинных сходах. Кстати, большинство членов Союза были беспартийными».
(Е. Прудникова)
Вот как описывает очевидец этот съезд:
«Стена крестьянских поддевок и бород; две женщины в платках (представляющие сход крестьянок из деревни неподалеку от Воронежа), делегат без ноги, который прошел весь путь на костылях, несколько интеллигентов в костюмах (в основном сельские учителя), священник в черной рясе (сразу после съезда лишенный духовного сана и сосланный в монастырь “за непослушание”) и единственный в парадной форме армейский офицер в отставке крестьянского происхождения – делегат, который вызвал панику, явившись по такому случаю в мундире, которым он гордился».
«Крестьянские делегаты продемонстрировали высокую степень ясности своих целей. Идеальная Россия их выбора была страной, в которой вся земля принадлежала крестьянам, была разделена между ними и обрабатывалась членами их семей без использования наемной рабочей силы. Все земли России, пригодные для сельскохозяйственного использования, должны были быть переданы крестьянским общинам, которые установили бы уравнительное землепользование в соответствии с размером семьи или “трудовой нормой”, т. е. числом работников в каждой семье. Продажу земли следовало запретить, а частную собственность на землю – отменить».
(Т. Шанин)
Но наиболее интересным в крестьянских выступлениях было то, что они стали брать власть на местах. Тут они явились предшественниками Нестора Махно. Последний ведь был не только талантливым партизанским командиром. В августе 1917 года – то есть до большевистского переворота, Махно захватил власть в Гуляйпольском уезде, где установил порядки, вполне соответствовавшие крестьянским интересам. Помещиков разогнали, землю поделили, всех чиновников и комиссаров
[27] (чрезвычайных представителей) Временного правительства послали по известному адресу – и установили «вольные Советы» – по сути, общинное самоуправление.
Ничего особо нового батька не придумал. То же самое происходило и во время первой русской революции. Причем ни анархистами, ни кем-либо иным крестьяне себя не называли.
«…Уже 17 октября 1905 года в Марковской волости Дмитровского уезда Московской губернии на сходе тамошнего сельского общества крестьяне попросили местного агронома выступить с рассказом о манифесте. Аудитория сообщение выслушала и разошлась по домам – думать.
