На 1-м Белорусском фронте он оценил две новинки: во-первых, марш-бросок массы артиллерии на 500 и 1000 километров, а во-вторых, поддержку атаки методом двойного огневого вала. Суть состояла в том, что перед атакующими танками и пехотой создавалась сплошная огневая завеса одновременно на двух рубежах, удаленных один от другого на 400 метров. По мере продвижения войск они переносились в глубину, при этом между основными рубежами огня создавались еще и промежуточные. Маршал Воронов тут же приказал обобщить передовой опыт в инструкциях и разослать их по всем фронтам.
Тогда же он пришел к выводу, что в составе ряда противотанковых бригад целесообразно иметь полк самоходных установок СУ-85. Артиллерия получила мощное маневренное средство, способное эффективно действовать там, где танки противник применял особо массированно.
Но были упущения и недоработки, в преддверии столь важной операции совершенно недопустимые. Командующих артиллерией 3-го Прибалтийского, 2-го и 3-го Белорусских фронтов пришлось заменить, а для устранения недостатков направить в войска хорошо подготовленных офицеров из академии и центрального аппарата.
Гитлеровское командование по-прежнему ожидало очередного советского наступления на юге, поэтому первый удар оказался особенно сокрушительным. Что же касается артиллерийского огня, то о качестве его подготовки говорит то, что только в полосе 65-й армии сразу были уничтожены 80 батарей противника, а батальоны первого эшелона продвигались столь быстро, что огневой вал зачастую приходилось переносить через два рубежа.
«Артиллерийская и авиационная подготовка, проведенная русскими 24 июня 1944 года, являлась одной из сильнейших, которые мне пришлось пережить за Первую и Вторую мировые войны», — вспоминал опытный военный, генерал-лейтенант барон Курт Йорген фон Лютцов...
— Ну, Василий Иванович, — сказал при встрече маршал Воронов командующему артиллерией 1-го Белорусского фронта генералу Казакову, — ваша теория проверена жизнью. Вы были дирижером и искусно руководили оркестром артиллерии.
Да, огневая симфония и в самом деле удалась на славу. Советские артиллеристы научились управлять тысячами орудий и минометов.
В ходе Белорусской операции артиллерия отличилась не только огнем, но и маневром. Крупные соединения совершали стремительные марши, переходя с одного направления на другое, и четкие перегруппировки, быстро сосредоточивались в новых районах.
Наступление развивалось успешно. Николаю Воронову казалось, будто с плеч свалилась огромная тяжесть, как вдруг... приступы боли заставили его улечься в блиндаже. Но управление родом войск маршал держал в своих руках по-прежнему крепко. В те дни ему доложили, что командующий артиллерией Западного фронта генерал-лейтенант И. П. Камера тоже серьезно болен и тоже осуществляет руководство, лежа в блиндаже.
— Безобразие! — искренне возмутился маршал. — Немедленно на самолете отправляйте его в Москву! Надо беспокоиться о здоровье!
Советская армия шла вперед под аккомпанементы артиллерийских залпов, и ничто уже не могло остановить ее победной поступи.
Маршал Воронов отправился в войска, едва отступила болезнь. Он встречался с фронтовыми офицерами, обстоятельно расспрашивал их об эффективности различных образцов оружия. Большинство доказали свое высокое качество, но останавливаться на достигнутом было нельзя. В Москву он вернулся, имея точное представление о направлениях дальнейшего развития вооружения.
Однажды Воронову представили автомат, конструкция которого показалась специалистам весьма перспективной.
— Надо изготовить один экземпляр, — решил маршал. — Потом испытаем и убедимся в его качествах.
Автомат участвовал в конкурсных испытаниях, сначала под шифром «МихТим» (Михаил Тимофеевич), а затем получил официальное название «7,62-мм автомат конструкции старшего сержанта Калашникова». Он оказался лучшим из предложенных образцов и впоследствии был принят на вооружение.
Маршал Воронов пригласил молодого сержанта; беседовали они долго.
— Что больше вам помогло: одаренность или трудолюбие? — спросил Николай Николаевич конструктора.
— Одаренность лишь тогда чего-то стоит, когда сочетается с трудолюбием, — ответил создатель оружия века. — Это слова Василия Алексеевича Дегтярева. Его я считаю своим учителем...
1944 год завершался; он принес немало блестящих побед. Их основу заложил огонь советской артиллерии. В знак признания заслуг рода войск 19 ноября был учрежден праздник Дня артиллерии, а ее командующий награжден орденом Суворова 1-й степени.
Вечером этого дня Николай Николаевич вместе с женой пришел на Красную площадь. В назначенный час грянул раскатистый залп, и ночное небо расцвело множеством разноцветных огней. Первый в истории страны День артиллерии! А 9 декабря, во время банкета в честь прибывшего в Москву главы временного правительства Франции генерала де Голля, Сталин поднял бокал за здоровье Главного маршала артиллерии Воронова и произнес:
— Вот человек, который командует нашей артиллерией. Он победил фашистскую Германию огнем наших пушек.
Высокий гость был приятно удивлен хорошим французским языком советского военачальника, оценил его манеры, и вскоре между ними возникло чувство симпатии.
— Для Франции и России быть объединенными значит быть сильными, — говорил де Голль. — Быть разъединенными значит находиться в опасности.
Он поинтересовался, использует ли советская артиллерия опыт французской.
— В начале тридцатых годов мы усиленно штудировали французские правила стрельбы наземной артиллерии, — ответил Николай Николаевич. — Но сейчас разработали свои. И они во многом превосходят ваши, ведь в них заложен опыт Великой Отечественной войны. Мне придется перевести их на французский язык, если господин президент пожелает...
Между тем советские войска неуклонно приближались к победе; речь шла о последних, завершающих операциях, но забот от этого не убавилось. Маршал Воронов уже смотрел на Дальний Восток, исподволь направляя туда орудия и боеприпасы, так как Сталин сообщил ему о решении Ялтинской конференции. Кроме того, командующий артиллерией провел удачное перевооружение противотанковых бригад: они получили мощную 100-мм противотанковую пушку, способную успешно поражать самые тяжелые танки противника. Но тут старые раны снова дали знать о себе, пришлось лечь в постель.
Некоторые историки считают, что причиной поражения Наполеона при Ватерлоо стала болезнь полководца. Пожалуй, доля истины в этом есть. Любой командир, побывавший в сложной, динамичной обстановке, подтвердит, насколько усложняют и без того нелегкий процесс принятия решения чрезмерная усталость, ранение или болезнь. Быть может, поэтому очередная идея реорганизации дивизионной артиллерии и оказалась не совсем удачной?
Первоначально казалось, что если свести все артиллерийские подразделения в бригаду, командование которой будет отвечать за управление всей артиллерией дивизии, то можно будет сократить аппараты начальников артиллерии соединений и получить значительную экономию ценных кадров. На деле же командиры бригад не желали заниматься приданными частями и подразделениями, так как им и со своими подчиненными забот хватало. Управление огнем артиллерии сразу же резко ухудшилось. Маршал Воронов сообщил командующим артиллерией фронтов об отмене приказа, но... ведь он был подписан Верховным главнокомандующим!
