Итак, Нельсон вновь, как и в Квебеке, готов бросить службу и карьеру ради создания семьи с любимым человеком. Ради этого он унижается перед своим дядей, умоляя его помочь, чем он только может. Он практически шантажирует дядюшку, намекая на самоубийство и прекрасно понимая, что любящий своих племянников дядя Уильям сделает все, чтобы он, Горацио, остался жив. Самое удивительное во всем предприятии Нельсона, что, распланировав суммы, необходимые на семейную жизнь, он не удосужился не только узнать, пойдет ли мисс Эндрюс за него замуж, но даже отвечает ли она на его пылкие чувства.
Только отослав письмо, Нельсон наконец-то решается сделать предложение и получает категорический отказ красавицы, которая не без оснований посчитала отставного капитана не слишком выгодной партией для себя. Нельсон был буквально раздавлен. В одно мгновение ему расхотелось путешествовать, расхотелось оставаться во Франции. Униженному и оскорбленному, ему пронзительно захотелось вернуться домой.
Ряд историков считает, что причина отказа девушки была совсем иной: во время предложения руки и сердца с Нельсоном случился эпилептический припадок, он упал и бился в конвульсиях, изо рта его шла пена. Насмерть перепуганная мисс Эндрюс попросту убежала от него.
Как раз в день столь неудачного сватовства пришло письмо от дяди, в котором благородный Саклинг конечно же выражал готовность материально поддержать племянника. Но деньги дядюшки Нельсону уже не нужны. Он благодарит дядю за доброту, а заодно сообщает, что отныне его просьба потеряла всякий смысл, так как никакой свадьбы не будет.
Спустя несколько дней Нельсон уже оказывается в Лондоне, где снимает недорогую квартиру. Теперь его уже ничто и никто не сдерживает, и он решает вкусить всех прелестей веселой жизни, насколько позволят не слишком большие доходы. Вскоре он, уже вполне оправившись от полученной сердечной раны, пишет брату: «В Лондоне столько соблазнов, что жизнь мужчины уходит на них целиком».
* * *
В этот период, впервые по-настоящему соприкоснувшись со столичной жизнью и начав увлекаться политикой, Нельсон вдруг принимает достаточно неожиданное для всех, кто его знал, решение стать парламентарием. Молодому капитану импонировали более консервативные тори. На дворе стоял 1784 год, время выборов в английский парламент. В начале Нельсон надеется получить поддержку влиятельного семейства Уолпол, но те к его просьбам отнеслись достаточно прохладно. У них и без него было кому помогать. Тогда Нельсон решает добиться приема у первого лорда Адмиралтейства и попробовать заинтересовать его своей особой, обещая, что в случае своего избрания как моряк будет всегда лоббировать в парламенте интересы Адмиралтейства. Лорд Худ не одобряет намерений Нельсона, но содействует тому, чтобы его бывший капитан был принят. К радости Нельсона, первый лорд не отказывает в приеме. Однако когда Нельсон принялся с жаром рассказывать о своей будущей деятельности в парламенте, лорд Хау прервал его речь.
— Не хотите ли вновь вернуться на службу, молодой человек? — спросил он кандидата в парламентарии.
Нельсон на мгновение запнулся, а затем сказал лишь:
— Да, сэр!
— Вот и хорошо! — кивнул головой первый лорд. — На днях вам подберут свободное судно!
Произошедшее вскоре сокрушительное поражение тогдашнего политического кумира Нельсона премьер-министра Уильяма Питта Младшего навсегда успокоило политические амбиции нашего героя.
Из письма Нельсона: «Господин Питт выстоит против любой оппозиции; честный человек всегда побеждает злодея. Однако я с политикой покончил, пусть ею занимается кто хочет, а я устраняюсь».
Как и обещал первый лорд, спустя несколько дней Нельсон был приглашен в адмиралтейский департамент укомплектования, где сухонький старичок из бывших капитанов, пошелестев бумагами, предложил Нельсону старенький 28-пушечный фрегат «Борей», который готовился сейчас на верфи к отправке для несения дозорной службы к Подветренным островам Вест-Индии.
— Я понимаю, что раньше у вас были суда большего ранга! — сказал он, откашлявшись. — Но сейчас времена мирные, а потому, сами понимаете, с хорошими вакансиями плохо. «Борей» — это единственное, что мы можем вам предложить!
— Я согласен! — выпалил Нельсон, боясь, как бы старичок вдруг не сказал, что ошибся и фрегат уже отдан другому капитану.
О большем Нельсон в его ситуации не мог и мечтать! Радостный, он тут же известил о своем новом назначении старшего брата. Тот, однако, решил извлечь из назначения Горацио собственную пользу.
Не забыв о своей давней мечте приобщить матросов к Богу, Уильям решил увязаться судовым священником вместе с братом. Нельсону его просьба удовольствия не доставила, он принялся отговаривать Уильяма от бредовой затеи, и между братьями произошел неприятный разговор. Уильям не без оснований обвинил брата в использовании в личных интересах связей дяди Мориса.
— Если ты вот уже столько времени пользуешься связями нашего дяди, то почему я не могу воспользоваться твоими и осуществить собственную мечту, как ты осуществил свою? — выговаривал он Горацио.
— Новое назначение я получил как награду за свою прошлую безупречную службу, о которой первый лорд Адмиралтейства прекрасно осведомлен! — без особого успеха оправдывался Нельсон.
Уильям ему не поверил. Старший брат оказался настолько настойчив в своем желании нести благую весть английским морякам, что Горацио пришлось в конце концов включить его в штат своего судна. Помимо брата-священника на борту «Борея» оказался еще и младший брат не столь давно отвергнувшей Нельсона мисс Эндрюс — Джордж. Отец мальчика, помня былые отношения с Нельсоном, попросил его взять мальчишку с собой и сделать из него моряка. Нельсон не смог отказать. Помимо этого, ему пришлось включить в состав команды еще три десятка мальчишек-мичманов — детей как своих знакомых, так и их родственников. Три десятка одних мичманов — это слишком много для маленького фрегата, но отказать никому Нельсон не имел права. Такова была старая английская морская традиция. Так когда-то начинал службу и он сам.
Итак, нашему герою предстояло новое плавание, которое во многом определит его последующую карьеру и личную судьбу.
* * *
Начало плавания «Борея» было неудачным. Уже на выходе из порта Чатем фрегат сел на мель, с которой несколько часов не мог сняться. Среди матросов сразу же пошли разговоры, что такое плохое начало не сулит ничего хорошего в будущем. В происшествии капитан обвинил лоцмана: «Чертов лоцман, думая о котором, я сразу начинаю браниться, посадил судно на мель. Под днищем было так мало воды, что вокруг судна можно было гулять. Пришлось ждать следующего прилива». К счастью, днище фрегата оказалось неповрежденным и он смог продолжить плавание.
Спустя несколько дней, пережидая противный ветер у порта Дил, Нельсон узнал от рыбаков, что на стоящем там же голландском торговом судне насильно удерживаются шестнадцать английских моряков, взятых в пьяном виде в одном из портов. Капитан «Борея» действовал решительно. Он отправил на борт голландского судна вооруженный отряд, а для большей убедительности открыл пушечные порты. Голландцы вынуждены были отступить перед силой и отпустить английских моряков, которые сразу же пополнили команду «Борея». Однако, имея на руках расписки матросов, голландец обратился с жалобой на самоуправство Нельсона в английское Адмиралтейство. Если бы делу дали ход, то капитана «Борея» в лучшем случае могли обвинить в превышении полномочий, а в худшем — даже в разбое. Но, к счастью Нельсона, жалобу обиженного голландца положили под сукно.
