Положение же кавказских войск России было в начале 1917 года. По данным штаба Кавказского фронта, представленным в Могилевскую Ставку Верховного главнокомандующего, только с 1 по
18 апреля из строя от цинги и тифа, особенно свирепствовавшего в рядах баратовского корпуса, убыло до 30 тысяч бойцов. В Персии при минимуме боевых потерь санитарные потери были устрашающими. В частях, стоявших в малярийном районе у реки Дияла, заболеваемость доходила до 80 процентов.
Стал все более заметен развал тылов. В кавказских войсках недокомплект обозных повозок доходил до 55 процентов, вьюков — до 24, лошадей тоже до 24, а обозных служащих — до 52 процентов. Это напрямую относилось и к экспедиционному корпусу в Персии.
Генерал от кавалерии Н.Н. Баратов, беря всю ответственность на себя, отвел войска в здоровые по климатическим условиям горные районы Персии. Для наблюдения за неприятелем были оставлены отдельные конные сотни. На них же возлагалась в случае надобности связь с англичанами.
Мосульская операция русских войск проводилась силами 7-го Кавказского армейского (сосредотачивавшийся у Сакиза) и экспедиционного 1-го Кавказского кавалерийского (удар наносил от Сене) корпусов. Наступление должно было вестись на Пенджвин, Сулеймание, Керкук, то есть на современный Иракский Курдистан. По замыслу операции, русские войска отвлекали на себя значительную часть турок на севере Месопотамии, что давало англичанам хорошие шансы успешно наступать на север от Багдада, тоже в направлении Мосула.
Русские войска, не поддержанные вопреки обещаниям союзниками, начали наступательное движение с 10 по 13 июня. 22-го числа турки ответили контрударом и заставили противника вернуться на исходные позиции. Этому были веские причины: в начале лета подножный корм в предгорьях хребтов Курдистана выжигается солнцем и исчезает, и десятки тысяч лошадей оказались на голодном пайке.
В том наступлении были немалые боевые успехи. Так, русский Курдистанский отряд 18 июня занял город Пенджвин. На этом участке фронта ему противостояли следующие неприятельские силы: до 4 тысяч турок, 2 тысячи конных курдов и 2 персидских жандармов и сарбазов (солдат). Этим же отрядом были разбиты турки, оборонявшие Горанский перевал.
Возможностей закупать фураж (ячмень и другой зерновой фураж) в Персии становилось все меньше и меньше: курс русского бумажного рубля (керенок) упал совсем, а золотая монета (червонцы) и серебро перестали поступать в корпусную казну.
Британцы предлагали открыть кредит в английской валюте для русских экспедиционных войск в Персии. Но с одним условием — снять с должности командира русского корпуса генерала от кавалерии Н.Н. Баратова за его «несговорчивость» с союзниками, которые требовали «сверхусилий» для обеспечения их наступления в Месопотамии. Командование Кавказского фронта от такого кредитования отказалось.
Баратов был действительно в начале марта убран из Персии… на должность «Главного Начальника Снабжений Кавказской Армии и Главным Начальником Кавказского Военного Округа». Во главе экспедиционного корпуса был назначен генерал-лейтенант А.А. Павлов, командир 6-го конного корпуса. Через три месяца, в июне, Баратов был возвращен на прежний пост.
Летом курдские племена Персии в очередной раз «заявили себя друзьями России». Еще весной генерал от кавалерии Н.Н. Баратов предложил влиятельным вождям на западе и юге страны подписать договор. Этот «мирный договор» был подписан после того, как в окрестностях городов Германшаха и Сенне прошли съезды представителей кочевых племен. Так в тылах экспедиционного корпуса воцарилось «хлипкое спокойствие».
Осенью 1917 года англичане в лице нового главнокомандующего войсками Британии генерал-лейтенанта Мода Фредерика Стенли (заменил Лейка) предложили свой план проведения Мосульской операции. Русские войска (14 тысяч войск с 6 тысячами лошадей) выходят на рубеж реки Дияла с ее малярийными болотами и там получают снабжение от английской экспедиционной армии для последующего наступления на Мосул. При этом англичане предлагали даже автомобили для переброски русских войск.
Кавказское командование с таким планом генерала Мода было согласилось. Британцы надеялись в случае успеха союзной наступательной операции выйти на берега рек Заб-эс-Сагир и даже Большой Заб. Операция должна была начаться осенью 1917 года.
Однко 5 октября Ставка Верховного главнокомандующего А.Ф. Керенского предложила Лондону перенести Мосульскую наступательную операцию на начало следующего, 1918 года. Причины назывались могилевской Ставкой (на основе докладов из Тифлиса) следующие:
— полная дезорганизация тылового транспорта: закупленные в Персии и Туркестане обозные верблюды гибли в горах;
— в кавказских войсках на передовой возникла угроза голода; в безлесистых горах порой не находилось топлива для приготовления пищи;
— дисциплина и организованность в войсках стала удручающе падать: Русская армия, прежде всего в ее тылах, стала «распропагандироваться». Хотя на Кавказе положение с этим заметно отличалось от того, что происходило на Северном и Западном фронтах, не говоря уже о революционно настроенном Балтийском флоте. В конце 1917 года любые наступления на фронтах с их большими людскими потерями не могли быть популярными в солдатской массе. Различные комитеты стали вмешиваться в управление войсками и приказы командного состава.
Начиная с марта, с Кавказского фронта началось дезертирство. Казачьи заставы снимали с поездов, которые шли от фронта из Карса и Сарыкамыша в тыл, «самодемобилизованных» солдат и возвращали их на фронт. Часть их, поставленных в строй, направлялись на Персидский фронт, как это было с прибытием в Казвин 517 человек дезертиров из 279-го запасного полка в июне.
Конец 1917 года русские экспедиционные войска в Персии боев почти не вели, если не считать, разумеется, дел с разбойными курдами на больших и малых дорогах. Турки тоже утратили боевую активность: их 2-я и 3-я армии, воевавшие на Кавказе, понесли большие санитарные потери от эпидемий.
Затем наступил Октябрь 1917 года, установление на большей части России советской власти. В том же году вспыхнули первые сполохи Гражданской войны в России. Развал Русского фронта начался еще до сепаратного Брест-Литовского мира. В войска экспедиционного баратовского корпуса в Персии он «пришел с большим запозданием».
Зимой Персидский фронт еще держался как таковой. Казачьи полки с 6-сотенного состава были переформированы в 4-сотенные, а пехотные полки из 4-батальонного состава стали 3-батальонными. Баратов стал задумываться над тем, чтобы из остающихся на фронте добровольно создать «Персидский. Отдельный Добровольческий Отряд» под командованием генерал-майора В.Г. Ласточкина, командира 4-й Кавказской стрелковой дивизии.
Однако этот отряд создан не был. 6 февраля 1918 года Баратов в своем приказе по корпусу «объявил для сведения телеграмму исполняющего должность Командующего Кавказским фронтом» (с декабря 1917 года по май 1918 года) генерал-майора Е.В. Лебединского. В этой телеграмме предписывалось:
1. Состояние финансов и политическая ситуация в Персии требуют немедленного и полного вывода всего корпуса из пределов этой страны.
