Удалось установить, что турецкие пехотинцы имели на вооружении 5-зарядные винтовки системы Джамбозар (по образцу винтовки системы Маузер), патроны с остроконечной пулей, из расчета 150 штук на человека при себе и 120 штук в запасе (в обозе). Неприятель имел ручные гранаты (по образцу болгарского офицера Тюфенчиева). Форма одежды была защитного цвета.
Бригада вошла в город Урмия и встала там биваком, пользуясь трофейным провиантом и фуражом. Здесь ожидался подход чернозубовского Азербайджанского отряда. Вперед и на фланги были высланы разъезды от (бурятского) 3-го Верхнеудинского полка. Они то и дело имели стычки с небольшими отрядами конных курдов. Те, обстреляв с вершин гор казаков, тут же скрывались.
Рейд русской конницы (36 драгунских эскадронов и казачьих сотен) с 22 конными орудиями под командованием генерал-майора Чернозубова западнее озера Урмия по территории остана Западный Азербайджан преследовал немаловажную цель — заставить приграничные курдские племена Персии сложить оружие. Демонстрация значительной силы конницы возымела свое действие: полукочевые племена курдов на какое-то время притихли, отказавшись даже от разбоев на горных дорогах.
Обманчивая тишина позволила генералу от инфантерии Н.Н. Юденичу перебросить большую часть усиленного Азербайджанского отряда из северо-запада персидской территории на линию фронта севернее озера Ван. Турецкое командование, делавшее большую ставку на «партизанство курдов в тылу у русских», было неприятно удивлено появлением значительных сил кавалерии противника в горах Турецкой Армении.
Полки и батареи чернозубовского Азербайджанского отряда в новых боях с турками проявили себя с самой лучшей стороны. О напряженности боев в горах с турками может свидетельствовать такой показательный факт. В двухдневном бою 6 и 7 июля казаки 2-го Аргунского полка израсходовали около 26 тысяч патронов.
3-я Забайкальская казачья бригада вновь оказалась на территории Персии в конце июля 1915 года. Она была отведена на отдых после боев у озера Ван. Местом отдыха был назначен город Дильман (там находились тыловые продфуражные склады и санитарные учреждения) на западном берегу озера Ван.
Забайкальцы расположились не в самом небольшом городке, а в верстах 30 от него, у селения Кегнешагр, в местности, где имелись пастбища для лошадей. Конский состав бригады после нескольких месяцев боев в горах нуждался в отдыхе и «ремонте» не менее, чем люди. Так, командир 3-го Верхнеудинского казачьего полка полковник Веттерштрандт в своем донесении по команде писал буквально следующее:
«Вследствие систематического неполучения от интендантства зернового фуража… невозможности приобрести таковой покупкой строевые лошади не кормятся зерновым фуражом около месяца… при настоящей усиленной службе полка число лошадей, способных к работе, в скором времени выйдет до минимума — полк в конце концов будет не способен нести службу».
Бригадный начальник генерал-майор К.Н. Стояновский делал все от него возможное для восстановления боеспособности казачьих полков и артиллерийской батареи, поскольку последние недели люди сражались на пределе своих возможностей. Но его, пожалуй, более заботило состояние конского состава, без которых конники могли обратиться в пехоту. Которой, к слову сказать, на войне в горах «без лошадей делать было нечего». Стояновский докладывал выше:
«…Во 2-м Аргунском полку годных к походу лошадей — 108; неудовлетворительных, нуждающихся в отдыхе не менее месяца — 270; нуждающихся в отдыхе не менее 2 месяцев — 97 и негодных— 178.
В 3-м Верхнеудинском полку первых — 73, вторых — 238, третьих — 115, четвертых — 219; в штабе бригады в той же последовательности — 21, 33, 5, 12. В это число включены все лошади — строевые и обозные.
В батарее все артиллерийские лошади негодны…
Требуется ковка лошадей, а запаса подков нет…»
Бригада, расположившаяся на непродолжительный отдых у Дильменда, спокойной бивачной жизни не знала. Полторы казачьей сотни были задействованы на постах «летучей почты». Постоянно выделялись конвои для охраны транспортов и сопровождения начальствующих лиц. Много людей приходилось выделять на заготовку топлива и для прочих хозяйственных нужд.
Отдых на войне для людей, уставших морально и физически, материально плохо обеспечиваемых, порой негативно сказывался на состоянии воинской дисциплины и организованности. То есть речь шла о прозе любой войны во все времена и эпохи. В силу этого генерал-майор Стояновский отдал полковым командирам приказ такого содержания:
«…Ячмень для лошадей дробить на мельницах…
Отточить шашки и не рубить ими дрова…
Немедленно пополнить недостающие пики…
Пересмотреть вьюки, захламленные казаками, все, обременяющее коня, безжалостно выбросить, уложить седельные подсумки…
Соблюдать, чтобы казаки всегда ходили в поясах…
В Дельман уволнять только командой с ответственным старшим и по записным сотенных командиров, неблагонадежных в пьянстве совсем не увольнять».
Для поддержания воинского порядка и дисциплины приходилось принимать и «хирургические меры», которые популярными назвать никак было нельзя. Был наказан «за развал сотни» 14 сутками домашнего ареста сотенный командир 3-го Верхнеудинского полка подъесаул князь Ухтомский. Все младшие командиры этой сотни — урядники и вахмистры были разжалованы в рядовые и переведены в другие подразделения. На их места были назначены «добросовестные казаки».
На бригадное начальство во время отдыха у Дельменда свалилась еще одна дисциплинарная «беда». Из-за отсутствия дров для приготовления пищи «по своей безграмотности» казаки спиливали и рубили шашками на дрова телеграфные столбы. Связисты ставили новые столбы, которые исчезали в следующую же ночь. С этой «бедой» удалось справиться только отданием под суд казаков, уличенных в таком способе добывания топлива.
В начале августа отдых у Дильменда для бригады, которой придавались две добровольческие армянские дружины, закончился с получением приказа сосредоточиться в селении Кегнешагры. Турецкие войска грозили новым вторжением в Иранский Азербайджан, а местные курдские племена опять взялись за оружие.
Чтобы исключить внезапное появление перед собой неприятеля, от бригады в боевое охранение был выделен сводный отряд есаула Мыльникова. Ему предписывалось выступить к селению Хаптиану для наблюдения за Бажергинским ущельем, через который должна была прорываться с гор в Урмийский район курдская конница. Однако боевые действия на этом направлении возобновились только в середине сентября.
Постоянно велась разведка в горных районах. Для этой цели использовались казачьи разъезды. Большую помощь оказывали добровольцы айсоры, отважно «ходившие» по вражеским тылам. Так было установлено передвижение больших турецких сил на Багдад — на юг Месопотамии против англичан и к границам Персии.
В это время в экспедиционных войсках стали делать противотифозные прививки. Люди плохо переносили их. Вспышки эпидемии тифа в ряде мест приводили к тому, что отдельные воинские части «отбывали карантин».
