– Говорите, – недовольно бросил Быков.
– Мы боремся с кражами. Чтобы не допустить разворовывания колхозного хлеба, мы даже перепахали поля, – пояснил председатель колхоза. – Людей так и тянуло ночью что-нибудь стащить с полей, поэтому мы все перепахали, так сказать, чтобы неповадно было.
– Это хорошо, – сказал Быков. Было непонятно, одобряет он их решение или нет. – Я продолжу. К таким колхозам будут применять натуральные штрафы. И скажу вам, что отделаться малым штрафом уже не получится. Один пример: могут быть применены натуральные штрафы порядка дополнительного задания с мясозаготовок размером в пятнадцатимесячную норму сдачи данным колхозом мяса, в одинаковой мере как обобществленного, так и колхозного скота.
От услышанного собравшиеся замерли на месте. Прокрутив в голове услышанное, первым овладел собой парторг. Он попросил слова.
– Да, у нас есть определенные недоработки, – сказал он, откашлявшись, – но и сделано немало. Для выполнения плана партии по хлебозаготовке мы изъяли земли у середняков, единоличников, кулаков и подкулачников. Для выполнения плана были также изъяты пшеница и рожь. Однако и эти мероприятия не позволили нам полностью выполнить план. У населения уже нечего изымать. Поэтому скажите мне, пожалуйста, как нам действовать дальше? И что делать для выполнения плана?
– А вы уверены, что весь хлеб изъяли? – Быков прищурил глаза.
– Да, – ответил парторг. – Работала специальная комиссия.
– А я так не думаю. Для выполнения задачи, поставленной перед колхозами, направлены на места такие принципиальные коммунисты, как я! Мы не допустим срыва плана хлебозаготовок! Для этого по приказу Молотова и Кагановича мы создадим чрезвычайные комиссии, в которые привлечем молодежь, то есть комсомольцев. Нужно создать такую ячейку активистов, которые станут надежной опорой. Бригады активистов пойдут по дворам принудительно изымать остатки зерна. Сгребем все под метлу, но план выполним! Главное – привлечь таких комсомольцев, у которых есть настоящая большевистская твердость и готовность любой ценой выполнить поставленную перед нами политическую задачу. В актив ни в коем случае не должны попасть мягкотелые комсомольцы, которые проявляют сомнения и колебания. Нужно будет действовать уверенно, решительно, не обращая внимания на крокодиловы слезы. Надеюсь, найдутся такие? – Быков бросил орлиный взгляд на собравшихся.
Щербак сидел, склонив голову, так что за всех пришлось отвечать Лупикову.
– Да, Григорий Тимофеевич, подберем надежных комсомольцев.
– Хорошо, – довольно потер ладони Быков. – Немедленно приступим к созданию комбедов.
– Простите, чего? – спросил Лупиков.
– Комитетов бедноты[20], – объяснил вновь назначенный, – куда войдете вы и надежные комсомольцы. Я хочу сейчас же познакомиться с такими людьми.
– Так… – председатель колхоза услужливо заглянул в глаза Быкову, – все же на работе.
– Сделаем перерыв, – сказал он. – Часа вам хватит?
– Хорошо. Да, хватит! – закивал головой Семен Семенович.
– Объявляю перерыв на один час! – громко объявил Быков.
Глава 47
Друг за другом подтягивались комсомольцы к новому помещению сельсовета. На крыше недавнего дома Павла Черножукова развевался красный флаг. Между нынешней и бывшей усадьбой Павел Серафимович собственноручно возвел символический забор. Редко набитые доски позволяли видеть весь небольшой двор Черножукова и старую хату. Михаил быстро проскочил в помещение, бросив пугливый взгляд на двор. На его счастье, отца во дворе не было, а то еще начнет упрекать, что не пришел на похороны родной матери.
Быков предложил комсомольцам сесть.
– Представьтесь, – приказал он.
– Михаил Черножуков, комсомолец! – Он поднялся первым.
– Семен Петухов, комсомолец.
– Осип Петухов, комсомолец.
– Богдан Коляденко, комсомолец.
– Ганна Теслюк, комсомолка!
– Попенко Сергей, комсомолец, – представился последний.
– Вот и хорошо, – сказал Быков, внимательно приглядываясь к каждому.
Григорий Тимофеевич до мелочей разъяснил стоящую перед ними задачу.
– Есть ко мне вопросы? – Быков на каждом из комсомольцев задержал взгляд.
– Товарищ Быков, – поднялся Михаил, – можете на меня положиться. Я с первых дней работаю в колхозе, тогда же вступил в ряды комсомола. Задача нелегкая, но мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы ее выполнить. Заверяю, я не подведу!
– Да, – закивал головой Ступак. – Михаил – надежный комсомолец.
Он еще хотел прибавить, что Михаил – сын кулака, но по идейным мотивам отрекся от родителей, однако вовремя понял, что этим может все испортить.
– Хорошо! Ты будешь в комиссии.
– Я только хотел спросить, – сказал Михаил. – Я на работе с пяти утра до семи вечера, работаю бригадиром. Так когда ходить по хатам и изымать зерно?
– Вы будете освобождены от основной работы и, как я уже отмечал, получите награду, проценты от изъятого, – объяснил коммунист.
– Я тоже буду честно изымать остатки зерна у богачей! – бодро начала Ганна. – Я с детства батрачила. Хватит гнуть спину! Государству нужен хлеб – мы его добудем!
– Да! – подхватил Осип Петухов. – Заставим кровопийц отдать хлеб в города, где его ждут дети!
– Я полностью поддерживаю своего брата! – Семен подхватился как ужаленный.
– Я тоже согласен, – тихо сказал неразговорчивый Попенко.
– А ты почему сидишь такой молчаливый? – Быков обратился к Коляденко, не проронившему ни слова.
– Мне кое-что непонятно. – Юноша поднялся.
– Так спрашивай!
– Некоторые люди хотят выехать в город, чтобы там работать, но на работу можно устроиться лишь по оргнабору, – начал парень.
– А кто эти люди? – перебил его Быков. – Лодыри, которые саботируют планы заготовок. Думают, в городе не нужно трудиться? Там введена карточная система на хлеб, а в колхозе можно вдоволь заработать его на трудодни.
– Сейчас прекратили выдачу хлеба, – заметил Богдан.
Быков вопросительно посмотрел на Ступака.
– Да, – кивнул головой председатель колхоза, – потому что не выполняем план.
– Вот видишь, юноша! Правление было вынуждено пойти на такой шаг. И почему? Потому что одни хотят жить в городе, ничего не делать, а другие саботируют сдачу хлеба на селе, – объяснил Быков.
– И все же, – упрямо продолжил Богдан, – почему крестьяне не имеют паспортов и не могут жить в своей стране там, где они хотят?
– По мнению нашего великого вождя Иосифа Виссарионовича, крестьяне должны жить не там, где им хочется, а там, где требуют интересы государства, – недовольно, чеканя каждое слово, объяснил Григорий Тимофеевич. – Теперь у меня к тебе вопрос. – Он впился в парня глазами. – Ты идейно готов быть членом комиссии?
