Девушка поежилась.
– Я не умею стрелять.
– Мы тебя научим, – сказал Медведь. – Это проще простого. Ничего мудреного не требуется.
– И это очень весело! – произнес голос у них за спиной.
На склад вошла Зола, покрытая зеленой слизью, с головой кетлинга в руке, и начала копаться в куче металлических стержней. Держа голову за усики, она поочередно подносила ее к стержням, пытаясь выбрать нужный размер для вертела.
– Зола! – окликнул сестру Клюв. – Пожалуйста, успокой меня и скажи, что ты не оставила выпотрошенного кетлинга валяться на солнце.
– Мясо в стазе, – сказала Зола.
Медведь понимающе взглянул на нее.
– Пожалуйста, успокой меня и скажи, что ты не оставила груду кишок валяться на солнце.
Отложив стержень, младшая сестренка виновато улыбнулась и деланой походкой на цыпочках покинула склад.
Медведь со вздохом закатил глаза.
– Я жду не дождусь, когда она повзрослеет!
– А я нет, – сказал Клюв. – Ты хоть представляешь себе, как трудно будет с ней управляться, когда ей стукнет двадцать?
– У меня к вам вопрос, – сказала Сиссикс. – Совершенно на другую тему.
– Выкладывай!
– Во время нападения акараков у нас был поврежден один из ротационных стабилизаторов. Мы собирались найти замену во время ближайшей остановки, но мне очень не нравится лететь с неисправным стабилизатором. Ребята, а у вас ничего такого случайно нет?
– У нас нет, но на этой каменной глыбе мы не единственные техники, – сказал Медведь. – Тебе нужно поговорить с Джесс и Мики.
– С тем самым Мики, который обирает бедных путешественников с помощью ИИ?
– С тем самым. Но ты не держи на него обиду, эти двое знают свое дело. Корабельные механики старой школы. Сейчас уже отошли от дел, но по-прежнему не выходят из своей мастерской. Жуткий народ. Они живут где-то в часе езды отсюда. Если хочешь, я могу связаться с ними и выяснить, на месте ли они. Вы можете одолжить ялик, смотаться туда и вернуться к ужину.
Эшби вопросительно посмотрел на Сиссикс. Та кивнула.
– А почему бы и нет, раз уж мы все равно здесь, – сказал он. – Вы точно ничего не имеете против, если мы воспользуемся вашим яликом? – спросил он, обращаясь к братьям.
– Никаких проблем. Если вы, ребята, умеете тыкать кнопки в открытом космосе, уверен, вы вернете мой ялик целым и невредимым.
– Эй! – окликнула появившаяся в дверях Зола. – Кто-нибудь хочет посмотреть, как выглядит нервный столб кетлинга?
– Нет! – проревел Медведь.
– Нет, никто не хочет! – поддержал брата Клюв.
– Да! – воскликнул Дженкс. Он бросился на улицу, таща за собой Киззи.
Клюв виновато пожал плечами.
– Приносим свои извинения за полный бардак, – сказал он.
– Ничего страшного, – ответил Эшби. Снаружи донеслись крики Киззи и Дженкса, проникнутые отвращением и в то же время радостью. – Я уже привык к этому.
У Розмари сложилось впечатление, что Зола знает жизнь гораздо лучше, чем она, и все-таки в одном девушка ошиблась. Кетлинги не стали ждать еще несколько дней. Примерно через час после того, как Медведь отправил в огонь выпотрошенную, политую маринадом тушу, сородичи убитого кетлинга, словно взбесившись, вырвались из расселин и ущелий в скалах. В считаные минуты небо потемнело. Издалека мечущиеся тучи гигантских насекомых напоминали скопления вышедших из строя пикселей. Оплодотворяясь, кетлинги будто сумасшедшие метались по небу, убивая, а иногда и пожирая друг друга. Вдоль всего горизонта одна за другой мелькнули яркие вспышки: это обитатели Сверчка активировали защитные поля вокруг своих жилищ. Кетлинги устремлялись прямо на щиты, хотя их действия были неосознанны. Так же в точности они атаковали скалы, растения, брошенные машины и даже своих собратьев. Казалось, гигантские жуки испытывают лютую ненависть ко всему, что посягало на их способность двигаться в том направлении, в каком им заблагорассудится.
Эшби и Сиссикс не успели покинуть поселение Джесс и Мики, когда налетел рой. Розмари с помощью видеосвязи через скриб выяснила, как у них дела. Им не оставалось ничего другого, кроме как переночевать в качестве непрошеных гостей. Впрочем, хозяева, похоже, ничего не имели против. Наоборот, судя по всему, Джесс и Мики были счастливы принять пришельцев из другого мира. По словам Эшби, они сразу же принялись доставать из шкафов припрятанные деликатесы, а после того как Сиссикс выяснила, что пожилая пара немного говорит на рескиткише, они тотчас же сдружились. По видеосвязи Розмари услышала на заднем плане разговор двух женщин – Сиссикс говорила медленно и раздельно, Джесс упорно мучилась со свистящими согласными. По их заразительному смеху девушка заключила, что беседа проходит хорошо.
Семейство модификантов также было в восторге.
– С нашествием кетлингов ничего нельзя поделать, – философски заявил Клюв. – Это просто означает, что мы проведем еще день-два в обществе новых друзей.
Братья отнеслись к миазмам кусающихся, мечущихся, изрыгающих личинки насекомых как к каникулам. Зола и Киззи вытащили из погреба ящик домашнего кикка (кикком угостил один из соседей, что на Сверчке было обычным делом). Медведь жарил на улице добычу сестры, пользуясь защитой силового поля. Это была странная картина: мужчина в фартуке поливает шипящее мясо маринадом, а обезумевшие твари яростно колотят в пузырь энергии у него над головой. И насекомых нисколько не пугал вид насаженной на стержень головы кетлинга, выставленной напоказ рядом с воротами.
Поначалу Розмари чувствовала себя неуютно, застряв в поселении модификантов, и дело тут было не только в зловещем рое, заполнившем все небо. Киззи и Дженкс были близкими друзьями хозяев, но сама Розмари была здесь лишней. От одной мысли, что она на день-два навязалась этим незнакомым людям, будет есть их еду, спать на грубой койке, слушать шутки, понятные только посвященным, ей было неловко. Однако гостеприимство хозяев быстро развеяло эти чувства. Особенно старался включить девушку в компанию Медведь: он объяснял ей суть непонятных историй (практически все истории относились к одной из двух групп: «когда мы мастерили эту замечательную штуковину» или «когда мы обкурились смэшем и сморозили эту глупость»). Как только Розмари избавилась от воспоминаний об источающей зловонную слизь туше кетлинга, она обнаружила, что полоски сочного мяса насекомого, подрумяненные на огне, завернутые в кусочки воздушного лаваша и запитые терпким кикком, являются восхитительным лакомством. К концу обеда девушка неожиданно поймала себя на том, что полностью расслабилась. Кресло, в котором она сидела, было пыльным и протертым. От мерцающего рядом искусственного растения веяло полной безвкусицей. Розмари не могла внести свой вклад в возбужденную болтовню о технике и модификантах. Но, какой бы непривычной ни была обстановка, не вызывало сомнений, что ее товарищи чувствуют себя как дома. Насытившись, девушка смеялась над не понятными ей шутками, делая вид, будто она здесь тоже своя.
