У Золы на какую-то долю секунды забегали глаза, но она быстро взяла себя в руки.
– Мм, знаешь, иногда одиночки бродят вокруг колодцев…
– Вздор! – скрестил руки на груди Медведь. – Где?
Зола сглотнула.
– В ущелье Пересохшая глотка, – сказала она. – Но все было в порядке, слишком близко я не подходила.
Шумно вздохнув, Медведь поднял взгляд к небу. Клюв нахмурился.
– Зола, ты же знаешь!
Щеки у Золы стали пунцовыми. Она угрюмо пожала плечами:
– Но он же мертв, правильно?
– Дело не в этом… – начал было Медведь.
– Поговорим об этом потом, – остановил брата Клюв, мельком взглянув на гостей.
Дженкс изучил голову кетлинга, перевернув ее ногой. При движении голова захрустела.
– Матерь божья! – пробормотал Дженкс. – Ты попала ему прямо в башку! Киззи, взгляни.
Он указал на два отверстия, одно сбоку челюсти, второе рядом с лишенными век глазами.
Зола снова пожала плечами, однако взметнувшиеся вверх уголки ее губ свидетельствовали об удовлетворении.
– Да. Он несся прямо на ялик, поэтому мне пришлось действовать быстро.
– Проклятие! – выругался Медведь. Он выразительно покачал головой, но вслух больше ничего не сказал.
– Вряд ли я смогла бы сделать хоть что-нибудь, если бы это чудовище напало на меня, – заметила Киззи, указывая на расколотый панцирь. Она посмотрела на Золу. – О звезды, мне так страшно хочется обнять тебя прямо сейчас, но я боюсь, что эта зеленая дрянь меня отравит.
– Она не ядовитая, – успокоила ее Зола. – Просто липкая.
– Да, но липкой я тоже не хочу быть.
Эшби оглянулся на Розмари. Девушка стояла, скрестив руки на груди.
– Как ты? – спросил он.
– Все в порядке, – покачала головой Розмари. – Просто у него такой рот…
Она поежилась.
– Это вы верно подметили, – сказал Медведь. – Если эта тварь вцепится, она уже не отпустит, особенно если бешеная. Если она доберется до горла или живота, считай, тебе крышка. А когда у них гон, они жрут все что ни попадя. Стены, машины, мусор, топливные шланги, насосы – абсолютно все.
– Вот почему, когда кетлинги пробуждаются, возникают такие проблемы, – сказал Клюв. – В спящем состоянии они просто собираются в скалах. Выходят они только тогда, когда к ним подходят слишком близко и досаждают. – Он выразительно посмотрел на сестру. – Но раз в один-два года кетлинги вылетают огромными стаями, повсюду разбрасывая свое потомство и пожирая все, что им попадается. Продолжается это всего пару дней, но если должным образом не защитить свое имущество, можно потерять все. Именно это произошло с первыми поселенцами здесь. Они прибыли во время периода сна и оказались совершенно не готовы к первому налету.
Эшби захотелось узнать, с какой стати поселенцы потратили столько усилий, чтобы отстроиться заново на этом негостеприимном спутнике; однако ответ уже был известен ему наперед. Есть люди, которые за надежду обзавестись собственным клочком земли пойдут на что угодно. Как это ни странно, подобное поведение предсказуемо. У человечества долгая, сложная история освоения новых мест, сопряженного с огромными трудностями.
– Видите, сколько жижи в мешке? – сказала Зола. – Эта тварь определенно была готова произвести потомство.
Клюв согласно кивнул.
– Новая чума должна накатиться со дня на день.
– Как только эта жижа оплодотворится, она превратится в личинок, – с готовностью объяснила Зола. – Кетлинги держат их ближе к голове, чтобы было легче защищать. Личинок очень много! Кетлинги целыми днями просто летают, натыкаясь друг на друга головами.
– Зола! – строго окликнул ее Медведь. – Не забывай о гостях!
Не обращая на него внимания, Зола продолжала с упоением:
– А когда все готово, кетлинги просто выплевывают жижу изо рта. Готова поспорить, очередное нашествие начнется в ближайшую десятидневку.
– Что вы делаете в этом случае? – спросила Сиссикс.
– Прячемся и пережидаем, – сказал Медведь. – После того как мы переселились сюда, мы с Клювом усовершенствовали защитные щиты у всей колонии. Как только щиты включены, кетлинги уже не могут их преодолеть. Конечно, на улицу ни в коем случае выходить нельзя. Но стаи кетлингов очень живописно смотрятся на видео.
– А как насчет личинок?
– Мы их отстреливаем. Или поджигаем. Понимаю, звучит жестоко, но поверьте, это все равно никак не сказывается на популяции кетлингов. Они неизменно возвращаются целыми полчищами. И они не относятся к разумным видам.
Клюв кивнул на дохлого кетлинга.
– Нужно убрать его, прежде чем он протухнет, – сказал он, обращаясь к Золе.
– Я так и собиралась, – ответила та, доставая из ножен на ремне большой нож. – Просто я хотела показать его ребятам перед тем, как отправить в холодильник.
– Вы собираетесь его съесть? – Розмари была не в силах оторвать взгляд от липких лужиц, натекших из разбитой головы кетлинга.
– Ничем не отличается от маленьких жуков, – сказала Зола. – А чистить проще.
Без предупреждения она опустилась на корточки и принялась отрезать кетлингу голову. Наружный панцирь был толстым, и Золе пришлось несколько раз покрутить голову, чтобы отделить ее от туловища. Розмари скорчила гримасу.
Хмыкнув, Клюв потрепал ее по плечу.
– Если вы останетесь на ужин, возможно, мы поможем вам переменить свое мнение.
– Уух, да, пожалуйста! – оживилась Киззи. – У меня припасен целый миллион рассказов!
Медведь усмехнулся.
– Мы будем рады, если вы у нас останетесь. Если вы ничего не имеете против барбекю, я приготовлю безумно вкусный маринад. – Он перевел взгляд на сестру, которая с восхищением рассматривала жутко уродливую голову кетлинга, и обреченно вздохнул. – Может, тебе нужен вертел? У нас в мастерской осталось несколько лишних шестов. Ты можешь заточить на нем острый наконечник.
– Да, черт возьми! – обрадовалась Зола. – Но сначала я должна его выпотрошить.
– Не будем тебе мешать, – сказал Клюв, быстро взглянув на Розмари. – Думаю, для одного дня наши гости уже насмотрелись на мерзости.
Улыбнувшись, Зола кивнула. Как только все повернулись к ней спиной и сделали несколько шагов к дому, сзади донесся тошнотворный звук острого лезвия, вспарывающего мягкие ткани. Эшби не стал оборачиваться. Он был не из брезгливых, и все-таки были в галактике вещи, которые он не хотел видеть.
– Черт возьми, эта девчонка – настоящая сорвиголова, – одобрительно заметила Киззи. – Помню, было время, она не могла попасть из винтовки в огромную скалу. И была она – ну вдвое меньше меня!
