Им вслед донесся голос Дженкса:
– Порадуйтесь, козлы, грабя наше имущество! Розмари, не хочешь перевести мои слова?
Девушка ничего не ответила.
Эшби лежал на койке в лазарете, стараясь не шевелиться. Обе его руки были заняты. Правую он протянул к медицинскому сканнеру, где широкая полоска света указывала, куда поместить браслет. Доктор Шеф сидел перед экраном, ворча себе под нос и вводя инструкции для иммуноботов. Где-то под кожей два взвода ботов оторвались от регулярного патрулирования тела Эшби и приступили к заживлению повреждений, нанесенных подбородку и головному мозгу. Доктор Шеф что-то долго рассказывал о «гранулированных тканях» и «остеовспышках», но Эшби все равно ничего не понял бы из его разъяснений, даже если бы не дрейфовал в неспешном потоке болеутоляющих препаратов. И все-таки у него в сознании отложилось то, что он должен лежать неподвижно и не шевелить челюстью. Ну, с этим он как-нибудь справится.
Вторая его рука была крепко стиснута у Сиссикс в когтях. Она сидела рядом, подробно рассказывая обо всем, что произошло после того, как он отключился. Время от времени Сиссикс отпускала руку Эшби, чтобы он смог набрать вопрос на скрибе. Доктор Шеф на время запретил ему говорить.
Кроме капитана, никто из экипажа не пострадал. Амби, продовольствие – все это не имело значения. Это вещи, а вещи можно заменить. В отличие от членов экипажа. Облегчение, которое испытал Эшби, узнав, что лишь он один загремел в лазарет, многократно превзошло действие любых болеутоляющих средств.
«Где все?» – написал капитан.
– Киззи и Дженкс восстанавливают поврежденный шлюзовой люк. Они говорят, ничего серьезного. Навигационный узел уже отремонтирован и работает исправно. Корбин приступил к выращиванию новой партии водорослей, как только акараки улетели. Розмари, полагаю, инвентаризирует наш ущерб. – Сиссикс фыркнула. – И догадайся, где Охан?
«В каюте?»
Сиссикс покачала головой.
– Они сидят в грузовом отсеке вместе с техниками.
Эшби недоуменно заморгал, уставившись на нее.
– Знаю. Охан ничего не говорят, просто сидят в углу, на своем месте, как всегда. Но они не возвращались к себе в каюту, и когда Киззи ходила за каким-то инструментом, они ходили вместе с ней. Никогда бы не подумала, но сейчас Охан не хотят оставаться одни.
Эшби снова заморгал.
«Ха!» – написал он.
Прошел час. Удовлетворенно кивнув, доктор Шеф развернул монитор так, чтобы было видно Эшби. На экране было изображение с видеокамеры одного из иммуноботов, который делал… что-то с большой белой губчатой стенкой (костью челюсти, предположил Эшби). Рядом суетились другие боты, похожие на водяных пауков.
– Все идет хорошо, – произнес доктор Шеф.
Эшби вынужден был поверить ему на слово. Он понятия не имел, что здесь происходит, а зрелище собственных внутренностей неизменно производило на него неприятное впечатление.
– Теперь ты можешь говорить, но никаких резких движений, пожалуйста! Перелом еще не полностью сросся. И с твоим мозгом еще необходимо немного поработать.
– Говорила я тебе! – сказала Сиссикс.
– Спасибо, – произнес Эшби, осторожно шевеля ртом. – Признателен тебе за сочувствие. – Он облизнул губы. Во рту у него оставался неприятный привкус. – Можно воды?
Наполнив в раковине стакан, Сиссикс поднесла его Эшби к губам, помогая пить.
– Больше ничего не нужно?
– Нет, – сказал Эшби. – Впрочем, подожди. Ты можешь позвать сюда Розмари?
Сиссикс склонила голову к воксу.
– Лови, ты все услышала?
– Я ее позову, – сказала Лови. – Эшби, я рада снова слышать твой голос.
– Спасибо, Лови, – сказал Эшби.
Через несколько минут в дверь просунулась курчавая голова.
– Вы хотели меня видеть?
– Заходи, Розмари, – сказал Эшби. – Садись.
От обезболивающих препаратов речь его стала невнятной, словно он слишком много выпил. Ему хотелось надеяться, что у него изо рта не течет слюна.
Розмари пододвинула к койке табурет.
– С вами все в порядке? – участливо спросила она.
– Все замечательно. Ублюдок разбил мне челюсть, но это лучше, чем получить заряд импульсной винтовки. – Эшби откинул голову на подушку, стараясь собраться с мыслями, несмотря на сотрясение мозга и туман, вызванный лекарственными препаратами. – Не знаю, почему этот тип меня ударил.
Он потер глаза, пытаясь прогнать головокружение.
– Наверное, просто чтобы запугать нас, – предположила Сиссикс. – Показать нам, кто хозяин. Могу сказать, что лично мне было страшно.
Она положила голову Эшби на плечо.
Розмари всмотрелась в лицо капитана. Что-то привлекло ее внимание.
– В чем дело? – спросил Эшби.
– Вы прикасались к своему лицу, когда говорили с командиром акараков? Вот так, как вы делаете сейчас?
– Мм… ну да, наверное. – Эшби рассеял туман, стараясь вспомнить. – Не могу сказать, все произошло так быстро.
– Может быть, сделали вот так? – Розмари потерла глаза ладонью, словно у нее болела голова.
– Возможно. Да. Да, сейчас я точно вспомнил!
Розмари поморщилась.
– Это все объясняет. Понимаете, вот этот жест… – Она отвела большой палец назад, а остальные выпрямила, изображая своей рукой грубое подобие конечности хармагианина, и дважды провела ею по глазам, – он для хармагиан крайне оскорбительный. А речь и жестикуляция акараков подверглись очень сильному воздействию хармагиан.
– Что он означает?
Розмари смущенно кашлянула.
– Он означает, что вы скорее вотрете в глаза свои испражнения, чем будете говорить с этим существом.
Эшби заморгал. Затем они с Сиссикс расхохотались.
– Ой! – воскликнул Эшби, хватаясь за подбородок. – Ой-ой-ой!
Его челюсть еще не была полностью готова к смеху.
– Осторожнее! – напомнил доктор Шеф. – Если сейчас не срастется правильно, придется переделывать все заново.
Сиссикс все еще хихикала.
– За такое и я тоже хорошенько врезала бы тебе!
– Точно, – согласился Эшби. Он сомкнул губы, стараясь не слишком шевелить челюстью. – Взаимно.
– По крайней мере ты им все высказал, правильно?
– Правильно, – сдержанно улыбнулся Эшби. – Уверен, мое непреднамеренное оскорбление нанесло акаракам глубокий психологический удар.
– Кстати, об ударе, – сказала Розмари, доставая скриб. – Я составила подробный перечень ущерба, подготовила донесение о случившемся, а сейчас я составляю список для транспортного управления, пусть покроют все наши убытки…
