Это был предупредительный флажок «Я не могу работать в таких условиях», указывающий на то, что Корбин вот-вот сорвется с катушек. Настало время ставить его обратно на рельсы.
– Корбин, Харпер не будет нажимать ни на какие кнопки. Она будет лишь составлять донесения и вести документацию, и ничего более серьезного.
– А еще она будет поддерживать связь с пограничной охраной, планетными патрулями и клиентами, просрочившими оплату. Среди тех, с кем нам приходится работать, встречаются очень неприятные люди. Очень ненадежные люди. Нам нужен человек, который сможет постоять за наши права, который при необходимости рявкнет на какого-нибудь выскочку, возомнившего, что он знает правила лучше нас. Нам нужен человек, способный отличить настоящую наклейку, подтверждающую безопасность продуктов, от подделки, изготовленной контрабандистом. Нам нужен человек, знающий, как вести здесь дела, а не какая-то вчерашняя студентка с невинными глазками, которая наделает в штаны, когда поблизости появится сторожевой корабль квелинцев!
Эшби поставил кружку на стол.
– А мне, – сказал он, – нужен человек, который будет держать в порядке всю мою документацию. Мне нужен человек, который будет разбираться с нашими заказами, следить за тем, чтобы мы сделали все необходимые прививки и сканирование перед тем, как пересечь границу, и который в конце концов приведет в надлежащий вид мою финансовую отчетность. Эта работа очень кропотливая, но в ней нет ничего трудного, если Харпер такая аккуратная, как это следует из ее рекомендательного письма.
– Это письмо написано под копирку, я таких повидал целую кучу. Готов поспорить, профессор разослал в точности такие же письма от лица всех тех недотеп, кто приполз к нему, жалобно скуля.
Эшби удивленно выгнул брови.
– Харпер окончила Александрийский университет, как и ты.
– Я учился на научном факультете! – презрительно фыркнул Корбин. – Это большая разница.
– Сиссикс права, Корбин, – рассмеялся Эшби. – Ты действительно сноб.
– Сиссикс может отправляться ко всем чертям!
– Я слышал, как ты вчера говорил ей это же самое. Тебя было слышно по всему коридору.
Однажды Корбин и Сиссикс точно прикончат друг друга. Они никогда не ладили между собой, и ни у него, ни у нее не было ни малейшего желания искать точки соприкосновения. Тут Эшби приходилось быть крайне осторожным. Эшби и Сиссикс дружили еще до «Странника», но когда он стал капитаном, ему пришлось относиться к ней и Корбину одинаково, как к членам своего экипажа. Для того чтобы усмирять их частые стычки, требовался деликатный подход. По большей части Эшби просто старался держаться в стороне.
– Ты не скажешь, в чем дело?
– Она забрала мои последние зубные протезы! – скривил рот Корбин.
Эшби недоуменно заморгал.
– Тебе же известно, что в грузовом отсеке у нас полные ящики зубных протезов.
– Это не мои протезы! Вы закупили дешевые подделки, от которых у меня болят десны.
– Я сам пользуюсь такими каждый день, и с деснами у меня все в порядке.
– А у меня десны очень чувствительные. Если не веришь, спроси у доктора Шефа мою стоматологическую карту. Я вынужден сам покупать себе протезы!
Эшби хотелось надеяться, что он не показал своим видом, как невысоко значится в списке его приоритетов эта печальная история.
– Я понимаю твое недовольство, однако мы сейчас говорим не об упаковке зубных протезов.
– Между прочим, они далеко не дешевые! – продолжал негодовать Корбин. – Сиссикс сделала это мне назло, я в этом уверен! Если эта себялюбивая ящерица не может…
– Стоп! – встрепенулся Эшби. – Так не пойдет! Я больше не хочу слышать это слово.
Слово «ящерица» едва ли можно было считать самым страшным расистским оскорблением, и все же оно считалось достаточно обидным.
Корбин поджал губы, словно сдерживая последующие ругательства.
– Извини.
У Эшби шерсть встала дыбом, но, если честно, только так и можно было вести разговор с Корбином. Отделить его от остальных членов экипажа, дать ему выпустить пар, дождаться, когда он переступит черту, после чего строго отчитать, пока он еще будет испытывать раскаяние.
– Я поговорю с Сиссикс, но ты должен быть с людьми вежливее. И я тебя предупреждаю: как бы ты ни злился, подобные слова у меня на корабле недопустимы!
– Я просто вышел из себя, только и всего.
Корбин по-прежнему злился, но даже он понимал, что не следует кусать руку, которая тебя кормит. Он знал себе цену, однако в конечном счете именно Эшби переводил кредиты на его счет. А «ценный» еще не значит «незаменимый».
– Да, ты вышел из себя, но ты являешься членом многовидового экипажа, и необходимо об этом помнить. Особенно учитывая то, что на борту скоро появится новичок. И раз уж об этом зашла речь, я сожалею о том, что ты тревожишься насчет Харпер, однако, если честно, она не твоя забота. Да, ее предложило нам транспортное управление, однако окончательное решение принимал я. Если она нас не устроит, мы найдем кого-нибудь другого. Но до тех пор мы будем считать ее хорошим специалистом ввиду отсутствия доказательств обратного. Как бы ты к ней ни относился, я жду, что ты встретишь ее радушно. Больше того… – По лицу Эшби медленно расплылась улыбка.
– Что такое? – встревожился Корбин.
Подавшись вперед, Эшби сплел пальцы на столе.
– Корбин, я тут вспомнил, что наш новый делопроизводитель прибывает завтра около половины шестого. Так вот, я распорядился, чтобы в семнадцать в кабинете приготовили сиб для связи с Йоси, а ты знаешь, какой он разговорчивый. Сомневаюсь, что я успею разобраться со своими делами до того момента, как Розмари Харпер причалит, а ей будет нужен тот, кто покажет ей, где что.
– Нет, только не это! – ошеломленно воскликнул Корбин. – Пусть этим займется Киззи. Она это любит.
– У Киззи своих забот полно. Она должна заменить воздушный фильтр в лазарете, и я сомневаюсь, что она управится с этим до завтра. Дженкс будет помогать Киззи, так что на него также нельзя рассчитывать.
– Ну тогда Сиссикс.
– Мм, Сиссикс предстоит много подготовительной работы перед завтрашним пробоем. Наверное, у нее не будет времени. – Эшби усмехнулся. – Не сомневаюсь, ты устроишь Харпер увлекательную экскурсию по кораблю.
Корбин с ненавистью посмотрел на капитана.
– Знаешь, Эшби, порой ты бываешь просто невыносим!
Взяв кружку, Эшби допил остывшие помои.
– Я знал, что на тебя можно рассчитывать.
Прибытие
День 130-й, стандартный год ГС 306
Розмари потерла переносицу, забирая стаканчик воды из раздатчика на стене. У нее в голове все еще стоял туман от последействия снотворного, и пока что от стимуляторов, которые вроде бы должны были с этим бороться, у нее лишь учащенно колотилось сердце. Затекшие мышцы жаждали потянуться, однако пока глубинная капсула продолжала движение, расстегнуть ремни безопасности было нельзя; к тому же в такой тесноте все равно не удалось бы выпрямиться во весь рост и пройтись. Застонав, Розмари откинула голову назад. С момента старта капсулы прошло уже почти трое суток. Солнечных суток, напомнила себе Розмари. А не стандартных. Нужно приучаться отличать одно от другого. Сутки длиннее, год длиннее. Однако в настоящий момент у нее были более насущные заботы, чем различие календарей. У нее болела голова, затекли мышцы, она хотела есть, и она не могла припомнить, чтобы за все двадцать три года своей жизни – солнечных, не стандартных, – она так сильно хотела в туалет. Бесцеремонный служащий-аэлуонец в космопорту заверил ее в том, что снотворное подавит это желание, ничего не упомянув о том, что будет, когда его действие закончится.
