У двери, едва не столкнувшись с полковником, он кивком головы указал себе за спину, тихо, сказав:
— Полковник, ты вроде мужик умный, а своих людей в черном теле держишь. Перегорят ведь.
— Не верю я местным, — неожиданно признался Ремезов.
— С чего вдруг? — растерялся Влад.
— Молчат, и улыбаются. Улыбаются и, снова молчат. Странные они, эти поселенцы.
— Дурак ты, хоть и полковник. Они месяцами в лесу торчат, где, словом перекинуться не с кем. Вот и приучаются молчать постоянно. А то, что с тобой не разговаривают, так не знают они тебя, а значит, не доверяют. Ты бы хоть поинтересовался, куда едешь. Эта планета почти три сотни лет только и делала, что воевала за свою свободу. Думаешь, это так просто проскочит? — яростно зашипел на Ремезова разведчик.
— Мое дело, охранять, а не истории разные читать, — огрызнулся Ремезов.
— Вы чего опять сретесь, господа полковники? — спросил Кудасов, выходя из соседней комнаты.
— Да так, не сошлись во взглядах на порядок несения службы, — ушел от ответа Влад.
— Что там у Мишеля с нашим гостем? Получается что-нибудь? — сменил тему Кудасов.
— Сегодня будет очередной этап, — ответил Влад так, словно ничего не произошло.
— Как думаешь, получится у него?
— Если у Мишеля не получится, то не получится ни у кого, — отрезал разведчик.
— Не слишком ли круто? — удивился Кудасов.
— В самый раз. Мишель разрабатывал лекарства от болезней, лечить которые в большом мире не берется никто. Если про человека можно сказать, что он гений, так это только про него.
— Ну, дай-то бог, — подумав, кивнул граф. — Так что, выдвигаемся?
— Да, пора, — ответил Влад, поправляя висевшее на плече ружье.
— Это что за фузея? — с интересом спросил Кудасов, заметив его огнестрел.
— Отличная штука, — ответил разведчик, неожиданно тепло улыбнувшись. — Можно сказать, что на планете я прижился только благодаря этой штуке.
— Это, еще в самом начале? — осторожно уточнил Кудасов.
— Ага. Я тогда у кузины Мишеля жил. Вот она мне мужа покойного ружье и отдала. Точнее, винтовку. Ну, да от названия сути не меняется. Я с ее помощью и себя, и их, а потом и свою семью кормил.
— А сегодня зачем взял?
— Мясо требуется.
— Так я вроде всю свою добычу им отдаю, — не понял Кудасов.
— Вы отдаете в промысловую артель. Эта добыча на продажу пойдет. А я для еды, в поселок добывать буду, — пояснил Влад.
— Что-то у вас тут все запутано, — проворчал Кудасов, почесав в затылке.
— Ничего сложного. Промысловики добывают для продажи, а жители поселка, для еды. И не только себе, но и всем тем, кто не способен добывать зверя. Вдовам, например.
— Ладно. Только, мой выстрел первый, — сказал Кудасов, азартно, улыбнувшись.
— Договорились, Виктор Алексеевич, — рассмеялся разведчик.
Мужчины вышли из дома и, погрузившись в снегоходы, караваном отправились к лесу, где поселенцы уже давно прикормили большое стадо лосей. На этот раз, Влад забрал у Санни ее «снежка», безжалостно отказав девочке в просьбе сопровождать его на охоту. При помощи лебедок, установленных в ее снегоходе, разведчик собирался облегчить охранниками работу по погрузке добычи. Как не крути, но взрослый лось, весит без малого тонну, и втащить такую тушу в кузов снегохода без помощи специального оборудования, проблематично.
Загнав снегоходы в небольшую лощину, охотники распределились по номерам, взобравшись на специально сооруженные помосты. Как и в прошлый раз, главную роль в этой охоте должна была сыграть приманка. Уже убедившийся, что уловка промысловиков работает, Кудасов согласился, что ползать по пояс в снегу, загонщикам будет более чем сложно.
Устроившись поудобнее, граф проверил ружье, и убедившись, что полностью готов, принялся ждать. Сидевший на соседнем помосте разведчик, в своем меховом комбинезоне словно слился с окружающим ландшафтом. В очередной раз, обернувшийся в его сторону граф, неожиданно понял, что не знай, он точно, где именно находится помост, ни за что не увидел бы разведчика.
— Опыт, его не пропьешь, — еле слышно прошептал граф, удивленно качнув головой.
В этот момент, на поляну, отведенную для охоты, вышел матерый самец, с огромными, разлапистыми рогами. Постояв минуту, он громко фыркнул, и из кустов показалась старая самка. Кудасов знал, что обычно, лоси не ходят большими стадами. Несколько взрослых самок сбившись в стадо, выкармливают и защищают лосят, и рядом с ними, держатся молодые лоси, еще не достигшие полной силы. Взрослые самцы, одиночки, и пересекаются только в период гона. Но на этой планете все было не так.
* * *
Результат своей работы, верховный увидел спустя ровно семь дней, после того, как сумел внедрить разведчику знания. Появившиеся гости, оказали настолько неожиданными, что техножрец растерялся. Первая мысль, мелькнувшая в его голове, прозвенела набатом:
— Все, сейчас все эксперименты закончатся, и его в срочном порядке отправят обратно в сектор Ксены.
Но, все оказалось не так плохо. Мягкотелые не собирались прерывать союз с ксеносами, даже несмотря на открывшуюся им страшную правду. Освобожденные рабы не собирались молчать, и, как сообщил верховному Влад, среди самых разных слоев общества разных государств все чаще звучали призывы к войне с ксеносами, и всеми теми, кто оказывает им помощь.
Впрочем, торговых выгод от такого союза было больше, а значит, крупные торговцы сумеют удержать ситуацию под контролем. Особенно в том случае, если нападения иных участятся. Обществу нужен враг. Живой, осязаемый, и тогда, оно будет изливать на него всю свою ненависть, забыв о других проблемах. Это ему объяснил разведчик в один из долгих вечеров, когда врач в очередной раз был занят своими опытами.
Приехавший гость, задав верховному несколько вопросов, быстро завершил встречу, и вышел из отведенной ксеносу комнаты. А задержавшийся разведчик, сделав глубокий вдох, разразился пронзительным шипением, удивительно ласкавшим верховному слух. Выслушав все претензии разведчика, техножрец насмешливо встопорщил шейный гребень и, покачав головой, ответил. Их спор был не долгим, но верховному удалось убедить Влада, что все сделанное, было необходимо.
Сообщив, что не сможет приезжать, пока гости из митрополии находятся на планете, разведчик ушел, оставив техножреца наедине со своими мыслями. Но долго размышлять, ему не дали. Вошедший Мишель, присел на стоявший в комнате стул и, помолчав, осторожно спросил:
— Думаю, мне нет смысла долго объяснять, что иного пути избавиться от вашей беды, нет, кроме как срезать панцирь.
— Так давайте срежем его, — оскалил в усмешке клыки верховный.
— Надеюсь, я больше не допущу ошибки с анестезией, — смущенно пробурчал врач.
