Не раздумывая ни минуты, гостья Железного дома сжала в пальцах зачарованный звоночек и затрясла что есть силы. Взъерошенный Либ мигом примчался на зов.
— Уверяю тебя, она и не думала грубить! — накрывая невидимый табурет принесенной только что скатертью, хихикал Ветер ущелий.
— Но вид у нее был суровый. — Изольда уселась на жесткое сиденье, ставшее для нее более-менее осязаемым.
— Не обращай внимания, — наколдовав из воздуха низенький столик, отмахнулся юноша. — Недаром мы зовем ее Колючий ветер.
Принцесса глянула на него с любопытством.
— Лэлле не слишком дружелюбна. Целыми днями носится по миру, сопровождая самую мерзкую погоду, какую только можно придумать. Моросящий дождик, холод и затвердевшие на морозе капли — вот ее обычное окружение.
— Весьма печально. — Юная принцесса поерзала на стуле.
— Не то слово. Потому и характер у нее не сахарный. Иначе растаяла бы посреди ненастья.
— А как ее настоящее имя? — Изольда налила себе кипятка из чайника, который Либ снял с огня минутой раньше.
— Огненный ветер. И это странно, учитывая, что она — младший северный. Но, честное слово, когда ощущаешь на себе колючий мокрый ураган Лэлле, понимаешь, за что ее так величают.
Юноша придвинул стол поближе к табурету и развел руками.
— Приношу извинения за нехитрую мебель. Это все, что я могу. И то, боюсь, к завтрашнему дню она растворится бесследно.
— А я думала, любой ветер умеет создавать предметы из ничего.
— Не любой. — Либ покраснел. — В основном верховные. Но я научился, пока служил у повелителя.
— А воздушного коня наколдовать сможешь? — Девушка поглядела с надеждой.
— Не-ет, — протянул светловолосый. — Ничего из того, что могло бы быть живым, — двигаться, размышлять.
— Жаль. — Она вздохнула, теряя надежду ускакать из Железного дома.
— Но повелитель способен на большее. Когда он прибудет, попросишь себе лошадь, а я погляжу на выражение его лица. — Ветер скалистых ущелий прыснул.
— Издеваться надо мной вздумал?
Либ примирительно водрузил на стол поднос с ужином.
— Нет. Просто впервые слышу, чтобы о Хёльмвинде говорили, как о старом знакомом. Да и девушек он на моей памяти ни разу в Сеам Хор не приносил.
Изольда отхлебнула чаю.
— Будем надеяться, ему не составит труда вернуть меня обратно тем же путем.
Ее собеседник загадочно промолчал.
* * *
Но Хёльмвинд не появился ни назавтра, ни в следующие три дня. Принцесса маялась от безделья и тревоги за Таальвена, блуждала по ветряному чертогу, открывая все двери подряд. И старалась не сталкиваться в коридорах с рыжеволосой Лэлле, которая исправно доставляла во дворец еду. Раз уж ветресса такая затворница, не стоит нарушать ее одиночество.
Поначалу Изольде казалось, что кроме них троих в Железном доме нет ни души. Но очень скоро она научилась различать в шорохах сквозных коридоров воздушную поступь северных ветров. Как-то раз даже видела плащ, мелькнувший в окне башни, слышала голоса в дальних залах.
А когда направилась проверить свои догадки, поняла, почему никого не встречает в холлах. Дело в том, что многие двери и коридоры находились высоко в стенах, а лестниц или других путей к ним не было. Значит, некоторые ярусы дворца закрыты для нее. Попасть на них может лишь тот, кто умеет летать.
Принцесса высказала свои предположения Либу, и юноша нехотя подтвердил их.
— Я поместил тебя здесь, потому что центральная часть дома самая безопасная. В боковых флигелях есть обрывающиеся коридоры, двери, ведущие в пропасть.
Этим объяснением приходилось довольствоваться, хотя девушке страстно хотелось исследовать скрытую сторону замка.
Однажды, услышав тонкий девичий смех, она бросилась вверх по лестнице и вышла на внутренний крохотный балкончик, возвышающийся над залом. В противоположной стене виднелся такой же, но попасть на него не было никакой возможности. Расстояние в пятьдесят саженей преодолеешь разве что верхом на летающем волке.
Изольда прикрыла глаза и попыталась представить сухой колючий мост из дикой сливы, соединивший оба парапета. Замысел казался нелепым, но уж больно хотелось узнать, кому принадлежал звонкий голосок.
— Эй! — оборвал он ее колдовские начинания. — Чем ты там занимаешься?
На балконе стояла смуглолицая красавица со светлыми песочными глазами. Даже со своего места принцесса видела, как дивно они сияют.
— Поди-ка сюда, — властно потребовала незнакомка.
«Ох, уж эти ветра — любители приказывать», — поморщилась от ее тона Изольда и ответила:
— К сожалению, я не умею летать…
Девица прищурилась. В следующую секунду она перемахнула через перила, сделала несколько танцующих шагов в сторону принцессы и замерла в вышине, заставляя Изольду запрокинуть голову.
— Ты, видимо, та самая гостья Хёльма, о которой твердил Либ. — Ветресса протянула девушке темную руку.
Не зная, что следует делать, Изольда уверенно пожала ее.
— Человек, — заключила собеседница задумчиво.
Она была странно и слишком легко одета: длинная юбка с сотней разрезов и бахромой едва прикрывала лодыжки. Казалось, ткань вот-вот соскользнет с мягких округлых бедер. Живот незнакомки оставался голым, тесная туника начиналась чуть выше пупка и тоже была украшена махристой тесьмой. Ни тебе накидки, ни перчаток, защищающих от холода, — свирепая погода явно не тревожила смуглую ветрессу.
В ушах у нее болтались длинные серьги, состоящие из множества колец и камней. Запястья охватывала дюжина браслетов. Вдобавок в пышных кудрявых волосах красовалась тиара с нитками жемчуга, которые расходились во все стороны, незаметно переплетаясь с локонами.
— Меня зовут Изольда Северин. — Принцесса выпрямилась, чувствуя себя нескладным котенком рядом с фигуристой девицей.
— О! — все еще пристально ее разглядывая, выдохнула ветресса. — А я — Фару.
Она вдруг опустилась на балкон и лукаво улыбнулась.
— Очень приятно.
Изольда растерянно пыталась решить, как вести себя с этой особой. Слишком странно горят охристые глаза. Кто знает, что у нее на уме? Возможно, нрав у смуглолицей покруче, чем у Лэлле.
— Так необычно видеть здесь кого-то, не принадлежащего к семейству ветров, — заговорила нараспев Фару. — Учитывая, что люди в Сеам Хор вообще не должны появляться…
— Я попала сюда не по своей воле, — возразила принцесса резковато. — Тащить меня в Железный дом Хёльмвинда никто не просил.
— Ну, разумеется, — подняла темные ладони в примирительном жесте ветресса. — Я и не пытаюсь обвинить тебя. Лишь выражаю искреннее изумление.
