Фигурка вздрогнула и отползла в сторону. Но когда вниз спустили легкую плетеную лестницу, все же подалась к свету. Похоже, наступило раннее утро, потому что бледное свечение вползало понемногу в остывший погреб.
Шаг за шагом узница поднималась по веревочным перекладинам. Принцесса хорошо разглядела ее лицо. Девушка была очень похожа на нее, но эти скулы, глаза, лоб не принадлежали Изольде Северин.
Наконец терновая ведьма из сна коснулась земли, и десяток скрюченных рук помог ей покинуть погреб.
— Что вы делаете? Нет! — успела пискнуть бедолага, прежде чем сгорбленные молчаливые старики потащили ее к столбу на краю площади. Храм в центре маячил угрюмой тенью, пламя в очаге гудело в предвкушении.
Во сне принцесса воспарила над землей — душа ее следовала за несчастной девушкой по пятам.
Ловко, будто проделывали это множество раз, люди в звериных одеждах привязали пленную к столбу и медленно отступили. Только сейчас Изольда услышала, как беснуются барабаны за храмом. И снова рядом с ними не было никого. Неведомая злая сила клокотала внутри, тетивой натягивая шкуры на потемневших боках.
Спящей стало совсем не по себе, к горлу подступил комок. Ей хотелось броситься на помощь, растолкать одержимых стариков, но принцесса не ощущала собственного тела. Казалось, она рассеялась в воздухе и могла лишь наблюдать.
Лысый жрец с исступленным взглядом подступил к извивающейся в путах жертве и поднес к ее горлу чудовищный клинок.
Изольда зажмурилась.
— Будьте вы прокляты! — хриплым от воплей и ужаса голосом закричала терновая ведьма на кострище. — Желаю вам сгнить вместе с вашими камнями, обратиться в прах, рассыпаться пылью! Однажды вы не получите новую жертву и, клянусь, истлеете, как горстка тряпья! Прочь, уберите от меня грязные руки!
Она все надрывалась, пока оскалившийся шаман подходил ближе. Но вот вопли оборвались. Принцесса Северин не видела, как старик в волчьей шкуре резанул ножом по белой шее. Но и без того знала: черная кровь шелковичным соком хлынула в воду.
— Как только тебя получит священный огонь, мы напьемся из жертвенной чаши и снова обретем силу, — прошамкал жрец, повелительно протягивая руку.
Седая старуха вложила в нее горящую головешку, извлеченную из храмового очага заранее. Ведьма полыхнула мгновенно. Видимо, костер обложили травой, которая занималась от первых же искорок. Но бедная узница не видела пламени. Голова ее безвольно повисла, руки больше не пытались скинуть веревки.
Дрожа, словно в лихорадке, Изольда наблюдала, как горит высокое пламя, как бьющийся в ритуальном экстазе шаман водружает широкую чашу на каменную ножку.
— А теперь, братья и сестры, испейте зелье, подаренное нам ведьмой в Тарнтейнов день. И пусть оно омолодит ваши тела.
Один за другим хуторяне подходили к чаше, зачерпывали темную жидкость и жадно пили, стараясь не проронить ни капли. Руки их тряслись, губы нервно сжимались.
Онемев от страха и омерзения, Изольда глядела, как цепочка изувеченных старостью людей меняется на глазах. Спины выравнивались, руки наливались мощью. Старцы в меховых одеждах скидывали на землю свои плащи, представая пред миром юными и свежими. Только желтые глаза выдавали вчерашних немощных стариков.
Последним из чаши напился шаман. И когда со дна его чашки исчезла последняя капля, он будто стал выше, темнее, страшнее. Скривив белые зубы в жестокой усмешке, жрец медленно поднял взгляд к небесам и уставился прямо на принцессу.
В этот самый миг она, к счастью, проснулась. Кажется, девушка кричала во сне, щеки ее были мокрыми от слез. Она попыталась встать, но крупная дрожь сотрясала тело — руки не слушались.
— Изольда, Изольда Северин… — стучала кровь в ее ушах.
Прошло немало времени, прежде чем девушка поняла, что тихий низкий голос — вовсе не отзвук ее кошмаров. Принцессу звал Таальвен Валишер. Луна освещала его, превратив волчью фигуру в длинную пугающую тень на камнях. Но, завидев ее, пленница бросилась к полосе света.
— Таальвен! — задыхаясь от рыданий, прошептала она. — Мне нужно выбраться отсюда. Если я сейчас же не покину это место, они убьют меня…
Она зажала рот рукой и беззвучно всхлипнула.
— Успокойся, — ровным голосом произнес волк.
Он припал к прутьям еще ниже.
— Теперь, когда смолк ненавистный гул, а тошнотворный запах улетучился, я наконец могу соображать. Обещаю вытащить тебя, но расскажи толком, что произошло.
Изольда уперлась ладонями в холодный камень и попыталась взять себя в руки. Таальвен совсем рядом, а значит, есть шанс на спасение. Через минуту голос ее окреп, а слезы перестали реками течь по лицу.
Усевшись в кругу лунного света, она тихонько заговорила, стараясь не привлекать к погребу лишнего внимания. Девушка рассказала о том, что жители Волчьей пасти обманными чарами заманили ее в круг из белых камней, поведала, как век за веком они возвращают себе юный облик, глотая зелье из черной крови. Захлебываясь ужасом, принцесса говорила о костре и видениях, которые заморочили ей голову на площади у храма. Когда она закончила, волк помрачнел больше обычного.
— Ты уверена, что не можешь колдовать?
— Я пробовала не один раз. — Она обняла колени.
— Хорошо. — Таальвен пытался говорить как можно более мягко. — Тогда вытри слезы и попытайся снова.
Изольда кивнула и принялась размазывать соленую влагу по щекам.
Еще никогда ей не было так страшно — ни во владениях Хаар Силлиэ, ни в омуте болотного короля, хотя не раз спутникам грозила нешуточная опасность. Но только раньше девушка ощущала могучие ветви под кожей — силу, способную прийти на выручку в любую минуту. Теперь же успокаивающее колючее чувство пропало, и вернуть его невозможно, сколько ни старайся.
— Не выходит, — заключила Изольда после бесплодных попыток.
— Ничего. — Лютинг скребанул лапой железо. — Это не единственный способ освободить тебя.
Она подняла измученное бледное лицо к прутьям, сердце принца вспыхнуло от ненависти к обитателям деревеньки. Ах, он бы разорвал их в клочья, кинулся на толпу иссохших стариков, убивая без разбору. Ради такого Лютинг готов был стать зверем, спустить с привязи свирепого волка, который затаился в душе.
Но что-то подсказывало, что хуторяне не так просты, как кажется на первый взгляд. Вряд ли живущие под открытым небом без стен и оружия боятся диких животных.
— Изольда, — умерив свою жажду мести, вымолвил принц. — До рассвета осталось не так много времени. Я разыщу ветряную башню, о которой ты говорила, и позову верховного ветра на помощь.
— Не уходи, — закусила губу девушка. — Прошу, не оставляй меня! Вдруг ветер не явится? Может, мне показалось, что башня та самая?
— Если это так, — возразил волк ласково, — я вернусь и защищу тебя.
