— Шли бы мы отсюда прочь, — стараясь унять усиливающийся гул в ушах, предложил он. — Ты это слышишь?
Изольда покрутила головой. Вот звенят колокольчиками козы, ветер качает хлипкую дверцу калитки, вода из старого рукомойника капает в ржавое корыто… Нет, принцесса не различала надоедливого тревожного шума, который с каждой минутой оглушал Таальвена Валишера все больше.
— Может, тебе после службы у Хаар Силлиэ нездоровится? — сочувственно предположила путница. — Давай купим у лекаря каких-нибудь трав и заварим целебный чай?
— Ха-ха! — От такой перспективы волк развеселился. — Уже вижу, как ты просишь составить зелье для своего пса, поскольку у него из-за небесных скачек разболелась голова…
Он затрясся от рычащего смеха.
— Думаю, знахарь в довесок даст и настойку, помогающую против безумия.
— Я не собиралась объяснять, что травы для тебя, — обиженно надула губы девушка. — Можем просто купить мяты, липы или крапивы… Что там еще помогает от мигрени?
— С моей головой все в порядке, — ощетинился принц. — Если бы не этот рокот…
Изольда замолчала и еще раз хорошенько прислушалась: тихий звон металла, квохтанье кур… и ни звука, о котором говорит друг.
— Может, местные разводят пчел и их жужжание улавливают чуткие волчьи уши?
— Не похоже на улей… — Он повел носом. — А запах тоже не замечаешь?
Принцесса принюхалась. Пахло едой и разогретой на солнце травой — очень приятно.
— Ну, ладно. — Волк переступил с лапы на лапу. — Возможно, мне действительно кажется.
Он шагнул на утоптанную травяную дорожку и нехотя двинулся в сторону селения. Ясно ведь, девушке не терпится поговорить с нормальными людьми, поесть в трактире чего-нибудь горячего, выспаться в человеческой постели… Только вот…
— Изольда, — он оглянулся, — а как же терновые узоры?
Она озадаченно нахмурилась и вмиг сделалась печальной.
— Я не подумала о дурацких колючках! Жалко, плащ остался в болоте Давена Сверра.
Завидев разочарование на девичьем лице, Лютинг показательно оглядел спутницу с ног до головы, будто встретил впервые.
— Не так уж они видны. — Он обошел ее по кругу. — В конце концов, вдруг ты из тех земель, где принято размалевываться.
— А что, бывают такие? — сделала большие глаза Изольда.
— Ага. Только обычно там еще и бреются наголо.
— Иди ты! — не разобрав, шутка это или правда, хихикнула принцесса.
Даже себе она не могла объяснить, почему так хочет попасть в эту деревню. Словно невидимая рука тянула ее, ласковый голос уговаривал оказаться в кольце из белых камней.
— Давай подойдем к воротам, — Таальвен кивнул на старые деревянные створки, косо висящие на ржавых петлях, — и поздороваемся с кем-то из местных. Если бедолага убежит прочь с жуткими воплями, значит, за ограду лучше не соваться.
— Хорошо, — покорно вздохнула девушка.
Она искренне надеялась, что не испугает никого своим обликом. Сердце радостно екнуло.
— А вообще, странно, зачем здесь ворота, если между валунами по всему кругу зияют дыры? Почему бы не построить забор?
— Может, их для порядка поставили? — пожал плечами Лютинг. — Чтобы парадный вход обозначить.
Он и сам подумал об этом, но озвучивать мысли не стал. Каменный круг смущал его все сильнее, а шум пробуждал внутри неприятное чувство. Хотелось немедленно броситься наутек, волоча принцессу за собой. Но Таальвен изо всех сил боролся с волчьими инстинктами.
«Что, если звериная сущность боится подходить к людской стоянке? — с дрожью подумал он. — Вдруг я дичаю понемногу? Или проклятье решило доконать меня окончательно, а гул — его рук дело».
Он тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли вкупе с набатом от невидимого барабана, и потрусил за девушкой.
Изольда, с любопытством глядя на низкие каменные домики, направилась в долину. Косы она распустила и, распушив волосы, старательно прикрыла исполосованные шипами скулы. Получилась отличная маскировка, только на лбу красовалась веточка да руки окольцовывали чернильные разводы.
Створки на въезде выглядели совсем трухлявыми. Крепились они к двум замшелым покосившимся столбам из древнего камня. При желании можно было легко втиснуться в проемы между ними и соседними белыми валунами.
Затаив дыхание, принцесса толкнула грубо сколоченное дерево и заглянула за дверцу. Кривая вытоптанная дорожка вела через всю деревню, петляя, словно пьяная, от домика к домику. А те бежали вдаль цепочкой, тесно прижимаясь друг к другу, словно землистые поганки.
Некоторые постройки можно было с легкостью принять за сараи, такими крошечными они были, другие возводили более надежно — выкладывая вместо куцего порога каменные крылечки. Но даже ребенку пришлось бы хорошенько пригнуться, чтобы ступить на них и не задеть головой остроконечную крышу.
Почти к каждой хижине примыкали огороды, до смешного маленькие, огражденные плетеными заборчиками. И снова ни одного угла.
Всего избушек было не больше двадцати. Загоны для овец и коров располагались дальше, у самой кромки каменного кольца. Их спутники обнаружили благодаря протяжному мычанию с другой стороны хутора.
Все тропинки спиралями вели на площадь в центре. Посреди нее высился круглый чертог в два этажа, стены пирамидой сходились на вершине. Соломенной крыши-шляпки у него не было, зато камни покрывали охристые узоры, а вход украшали гирлянды из цветов и колосьев, звериные рога и волчьи шкуры.
Девушка затрепетала, постаравшись прогнать неприятные воспоминания об улеб-хёстах, которым костяные короны пришлись бы впору. Но за круглыми стенами виднелся очаг в полу, обложенный камешками. Высокое пламя полыхало весело и жарко — вряд ли ледяные монстры рискнули бы к нему приблизиться.
«Должно быть, это храм», — решила Изольда, делая еще один осторожный шажок.
У ворот не было никого. Да и вообще, деревенька не полнилась обитателями. Только на крылечке ближайшей хижины лениво лизала бок ободранная худая кошка.
— Кис-кис, — позвала Изольда.
На что та лишь презрительно отвернулась.
— А ты кто еще такая? — внезапно послышалось из-под камня.
Подстелив под голову дырявый мешок, в тени спал седой старичок простецкого вида: изношенная заплатанная рубаха чернеет на локтях, штаны обтрепались и давно не стираны.
— Эм, извините. — Принцесса опасливо попятилась. — Я только мимо проходила.
— Да не стой на пороге, девушка, — поспешно пряча хищный блеск желтых глаз, воскликнул дед.
Он живо подметил колючую полоску на лбу пришелицы. Медленно поднялся на ноги, придерживаясь за спину, и отряхнул насквозь пропыленную одежду. А затем распахнул ворота пошире, как бы приглашая войти.
