По взмаху ее руки восьмиглазая принялась открывать ларцы и сундуки, развязывать мешки, бросая к ногам помощницы рубины и изумруды.
— Вот хрустальные цветы, которые никогда не вянут, и ледяные, как шапка гор, покрывала, — приговаривала она. — Волшебные кувшины, отравляющие любое питье. Сделаешь лишь глоток — упадешь замертво. Удушающие бусы и браслеты… с таким оружием у тебя не останется врагов! А хочешь, бери самоцветные камни и костяные короны, красивее которых не найти.
Глаза Хаар Силлиэ загорались алчным огнем при взгляде на мельчайшую побрякушку. Но принцесса наблюдала отстраненно.
Паучиха швыряла гребешки и серьги, платья, башмачки, ожерелья, даже уздечку из позолоты с сапфирами.
— Понравилась? — приметив интерес девушки, проворно подскочила она. — Этой вещице не будет сносу. Любой зверь под ней станет ласковым и послушным.
— Не знаю, — протянула в притворной задумчивости Изольда. — Сокровища Хаар Силлиэ хороши, но я ищу нечто особенное…
Хозяйка метели грозно сдвинула брови.
— Не гневайся, прекрасная госпожа, — поспешила умилостивить ее принцесса. — Просто у меня и дома-то нет, куда мне столько богатств?
— Чего же ты желаешь?
— Однажды я видела, как ты несешься по небу на санях, запряженных семеркой белоснежных волков, — заговорила Изольда как можно спокойнее. — И это зрелище пробудило в моей душе трепет. Вот бы и мне прокатиться хоть на одном из них…
Поначалу Хаар Силлиэ не поняла, к чему ведет ее работница, но та не умолкала.
— С тех пор я мечтаю о том, чтобы завладеть таким зверем. Могу ли я попросить его в качестве платы?
— Волка? — Изумлению Метели не было предела.
Принцесса кивнула.
— На что тебе он?
Жадность сковала ледяное сердце госпожи крепкими оковами. Ей не хотелось расставаться даже с такой малостью, как никчемный ездовой зверь. Правда, она порадовалась глупости златовласой прислужницы, которая не обратила внимания ни на одно из бесценных сокровищ в ее закромах.
Девушка тем временем пустилась в объяснения:
— Волк стал бы моим защитником. С ним не страшны чужие далекие земли. Я буду ездить на нем верхом, а по ночам греться от тепла сильного тела…
«Что-то тут нечисто, — глядя на зардевшиеся щеки принцессы, решила Хаар Силлиэ. — Надо выяснить, отчего девчонка так встревожилась».
Но вслух согласилась:
— Будь по-твоему. Можешь выбрать любого волка из моей упряжки.
— Любого, — вторила сладкоголосо Пайян-Жен, выталкивая принцессу из комнаты. — Пойдем на псарню.
И она снова повела свою помощницу темными затхлыми закоулками дома. Холод здесь пробирал до костей, от колючей пыли в воздухе хотелось кашлять.
— Сюда, — приоткрыла дверцу в стене паучиха, пропуская Изольду.
Впереди виднелся загон, окруженный высоким забором. Ворота снаружи были крепко заперты, так что попасть внутрь, не имея ключа, можно было только из терема или перелетев по воздуху.
Принцесса ступила на снег и замерла. Она была готова к чему угодно, только не ко встрече с семью абсолютно одинаковыми волками. Пока девушка со своей провожатой пробиралась по лабиринтам усадьбы, Хаар Силлиэ первой добралась до псарни, вывела волчью упряжку на задний двор, а сама уселась на сани.
— Вот и волки, — загоготала Пайян-Жен. — Бери того, который приглянется.
Вслед за девушкой она выползла на улицу и устроилась у ног своей госпожи. Та выглядела вполне довольной.
Изольда вопросительно глянула в фарфоровое лицо, и Метель кивнула.
«Наверное, она догадывается о чем-то», — заключила принцесса, рассматривая белоснежных зверей, похожих как две капли воды. Ни один не походил на Таальвена Валишера: застывшие остекленевшие взгляды, неподвижные фигуры…
— Поторопись, — нетерпеливо поскребла когтями Хаар Силлиэ.
— Не до утра же госпоже с тобой возиться, — зашикала подобострастно паучиха.
Изольда двинулась нерешительно вдоль ряда скованных чарами животных. Она знала, что шанс всего один, потому важно сделать правильный выбор. Но пушистый мех и голубые, как хрусталь в волшебных печах, глаза ни о чем не говорили.
— Дай мне еще минуту, — сжав трясущиеся от волнения руки, попросила принцесса.
— Всего одну, — склонила голову в тонкой короне госпожа.
Терзаемая сомнениями, девушка закрыла глаза и снова прошлась мимо волков. В тишине вечера она слышала их едва различимое дыхание, чуяла лед, исходящий от душ. Все они давно замерзли, уснули… Есть ли среди этих несчастных ее верный защитник, названный в честь Западного ветра?
Вдруг отметины на теле девушки ожили. Изольда почувствовала их движение, словно кто-то легко потянул ее за руки. Поначалу она удивилась, но сопротивляться не стала. Терять ей было нечего, пусть же колючий терновник ведет свою хозяйку. И принцесса шагнула, повинуясь желанию древнего колдовства.
— Что происходит? — испуганно взвизгнула Пайян-Жен.
Метель подалась вперед, чтобы лучше разглядеть происходящее, но вокруг все плыло, как в тумане, а неизвестно откуда взявшийся свет слепил глаза. Тогда госпожа сотворила колючую вьюгу, чтобы разогнать пелену, но буран улегся, стоило ему лишь коснуться девичьей фигурки.
— Чары! — Темные волосы Хаар Силлиэ поседели от ярости.
Однако принцесса ничего не замечала. Будто в трансе, плыла она мимо белоснежных зверей, попеременно останавливаясь рядом с каждым. Терновник владел ее естеством, заставлял двигаться дальше, пока не пришел черед последнего волка.
Приблизившись к нему, терновая ведьма подняла голову и увидела вместо зверя на четырех лапах человеческую фигуру, окутанную мглой. За ее завесой невозможно было ничего разглядеть, только глаза сияли из темноты. Зеленые, они воззрились прямо в душу, заставив Изольду отступить на шаг.
Девушка махнула головой, и видение рассеялось. На мгновение она почувствовала себя беглянкой из снов, в которых ее преследует зеленоглазый незнакомец. Но бежать прочь не хотелось.
«Таальвен Валишер, — вертелось в спутанных мыслях, — судьба, проклятье…»
— Время вышло! — гневно воскликнула госпожа метели.
Она слетела с саней, выпустив птичьи когти.
— Это он! — Изольда поспешно указала пальцем на последнего волка. — Отдай его мне, как обещала.
Паучиха застыла в нерешительности, готовая броситься и разорвать помощницу по малейшему указанию. Но Хаар Силлиэ не стала возражать.
— Хорошо, забирай. Только прежде с него нужно снять заговоренный ошейник. Пока он стягивает шею зверя, волк послушен и верен лишь мне. — Она картинно протянула руку в сторону восьмилапой ткачихи. — Подай-ка мне ключ, Пайян-Жен.
