Ветер все еще не мог поверить услышанному, и девушка принялась поспешно пересказывать историю своей несостоявшейся свадьбы с Давеном Сверром.
— У вас ведь есть пруд с чудесными кувшинками, которые так любила твоя сестра?
— Д-да, в долине, — дрожащим голосом подтвердил Либ.
— Там-то ее и видели в последний раз?
— Возможно.
— Поверь мне, Лотарэ теперь — пленница Давена Сверра. — Изольда потерла кольцо на пальце. — Но, по крайней мере, она жива. Если утопленницу так можно назвать…
Ветер скалистых ущелий в возбуждении заметался по комнате.
— Моя сестра в плену у болотного короля? Все это время мы искали ее на поверхности, а она томилась в неволе?
— Я обещала освободить ее. — Принцесса участливо тронула его за плечо. — Хотя тогда еще не знала, что зеленоволосая утопленница — северная ветресса.
Она была рада выяснить правду, но начинала тревожиться за пылкого Либа. Вдруг он решит отправиться за сестрой самостоятельно?
— Спасибо за добрые вести, — пробормотал ветер в растерянности. — Я должен подумать…
— Давай расскажем обо всем Хёльму? — осторожно предложила принцесса. — Наверняка он больше знает об отношениях ветров и болотного владыки и подскажет, как поступить.
— Д-да, — согласился ее друг, обкусывая ноготь на пальце. — Я ведь явился сюда по поручению…
Он выглядел настолько ошеломленным, что девушка пожалела о сказанных поспешно словах. Нужно было поведать о своих подозрениях Северному ветру. Наверняка тот воспринял бы их не так болезненно.
— Повелитель приглашал тебя на ужин… — Либ уставился в окно.
— Хм, а который час? — нахмурилась Изольда.
— Немного за полночь.
— И он хочет поесть в такое время?
Юноша пожал плечами.
— Для владыки подобное не имеет значения, он-то не собирался трапезничать…
Принцесса потерла опухшие глаза.
— Все равно, не поздновато ли для бесед?
— Он послал меня раньше, но велел не будить, если ты спишь. Сказал, будет дожидаться в Янтарном зале до утра.
Теперь девушка не на шутку встревожилась. Ради какого срочного разговора Хёльмвинд готов был провести на ногах ночь? Может, узнал правду о ее проклятии? Или решил запереть ведьму в Ветровороте, как советовала Фаруна?
На мгновение новость о пропавшей ветрессе отошла на второй план. Принцесса вновь задумалась о случившемся в Вишневом доме.
— Либ, — наконец позвала она. — Можешь провести меня в этот зал из янтаря? Я обсужу с Хёльмом важные вопросы, а после обещаю рассказать о твоей сестре.
— Да, конечно. — Он грустно закивал. — Я и не думал встревать в дела повелителя со своими заботами.
— Не говори так. Они и его касаются. В конце концов, Северный ветер отвечает за своих подопечных… Я только выясню, что его беспокоит, и сразу потолкую о Лотарэ.
Ветер ущелий открыл перед ней двери с прежним отсутствующим видом. Если бы девушка не была так взволнована событиями накануне и своим сном, она немедленно отправилась бы к верховному и раскрыла правду.
По дороге ее друг молчал. Принцесса решила, что ему требуется время, чтобы переварить неожиданную новость.
— Дверь прямо по коридору, — сдавленно выдохнул Либ. — Можно не провожать тебя дальше?
— Конечно, — спохватилась Изольда. — Только обещай дождаться решения Хёльмвинда. Не предпринимай ничего сам, хорошо?
Она сжала его ладонь. Ветер кивнул.
Когда он исчез, Изольда подкралась ко входу и затаилась в темноте холла. Что скажет ей Северный ветер? Сердце неровно стучало в горле, в голову приходили предположения одно страшнее другого. Отринув сомнения, принцесса толкнула створки и, отбивая ритм каблуками чужих сапог, вошла в зал.
С вечера девушка не переодевалась — теперь костюм был ей не только велик, но еще и немилосердно измят. Прическа тоже оставляла желать лучшего. К тому же, несмотря на умывание холодной водой, на лице виднелись следы слез.
Но насчет внешнего вида Изольда волновалась напрасно. Хёльмвинд выглядел не лучше: уставший, взъерошенный, он полулежал в каменном кресле, застланном меховым покрывалом, и таращился на огонь. Похоже, провел так не один час. Принцессе даже показалось, что он спит, но верховный вздрогнул, когда услышал шаги.
— Не зря этот зал называют Янтарным. — Девушка брякнула первое, что вертелось на языке, пытаясь хоть как-то сгладить тягостную обстановку.
Фраза повисла в воздухе — ее друг не спешил поддерживать светскую беседу.
Принцесса огляделась нарочито внимательно. В отполированном до блеска полу отражался фактурный потолок, выложенный камнями, словно мозаикой. Стены походили на соты, полные янтарного меда. Комната золотилась в отблесках пламени, играя каждым самоцветом. Наверняка от такой красоты у гостей Железного дома захватывало дух. Хотя кому ее показывать, если людей здесь не бывает, а ветра воспринимают убранство как данность.
— Садись, — рассеянно предложил Северный владыка, указывая на трон напротив.
Узкая спинка поднималась выше головы девушки. Она поглядела неуверенно, но все же повиновалась, устраиваясь поудобнее на громадном сиденье. Чувствовала принцесса себя так, словно ненароком нарушила мир между воинственными державами и явилась причиной кровопролитной войны.
— Хёльмвинд, позволь мне сначала…
Он поднял руку.
— Говорить начну я. Ты будешь слушать…
Странно, но выглядел ветер не менее подавленным, чем она. Правда, он умело скрывал чувства за напускным равнодушием, но переживания с лихвой выдавали лихорадочно сияющие глаза.
— Прежде всего, следует извиниться… Мне редко приходится сдерживать свой гнев, очень жаль, что ты сегодня стала свидетелем таких попыток.
Девушка отогнала непрошеную улыбку — как всегда, в словах ее друга звучала высокопарная нотка.
— Ты злился на меня?
— Отчасти… — Он вытащил из уха серьгу и принялся царапать кристаллом каменную поверхность сиденья. — Больше на брата, который возомнил себя повелителем мира. Только потому, что ему достался дар… убеждать.
— У каждого из вас есть какие-то способности?
Принцесса непроизвольно увела разговор в сторону. Ей действительно было интересно.
Ветер кивнул, и она уставилась с любопытством, пытаясь угадать, что же необычного умеет делать он.
— Я получил Железный дом, — нехотя пояснил верховный.
Кажется, ответ разочаровал девушку.
— Но это ведь замок, а не способность!
— Изольда, можешь не перебивать хоть минуту? А то я передумаю говорить, что решил.
