Вампирка снисходительно улыбнулась оживившимся однокурсникам, затем окинула рассеянным взглядом столовую. Три месяца каникул явно пошли ей на пользу – она постройнела, немного подросла. Каждый жест, каждое небрежное движение было наполнено спокойной уверенностью истинной принцессы, ненадолго сошедшей со своего трона, чтобы осчастливить вампиров и смертных. Если добавить к этому правильные черты лица, обрамленного длинными серебристыми волосами, горделивую осанку, платье, подчеркивающее линии стройной фигуры, то неудивительно, что почти все, находящиеся в столовой, потеряли дар речи, глядя на неё.
«Это просто вампирские чары, усиленные наследием древних существ, – убеждал себя Симон. – Конни совсем не привлекательна… Небо, что я несу…»
Впрочем, кроме внешности Конни, Симон заметил еще одну вещь. Магическая аура Эммы изменилась. Будучи одной из чистокровных вампиров, она всегда была сильна магически, хоть и не старалась этого демонстрировать. И сейчас Симону показалось, что потенциал Конни значительно вырос, по сравнению с их последней встречей.
«Возможно, это из-за способности партнера чувствовать существо…»
Впрочем, не только он обратил внимание на перемены в облике Конни. Повернув голову, Симон перехватил полный тревоги взгляд учителя Грейса. Преподаватель нервно смял в ладонях салфетку, потом осторожно покосился в сторону пившего чай директора. Но старик улыбался так безмятежно, словно во внезапном появлении принцессы из рода Конни нет ничего особенного.
За время обеда Эмма ни разу не встретилась взглядом с Симоном. Более того, она лишила этой привилегии весь «утренний курс», сосредоточив внимание исключительно на вампирах.
А вот Симон не мог выбросить Конни из мыслей: «Как она себя чувствует? Три месяца без партнера – большой срок. Может, Анита ошиблась, и чистокровные сами нашли выход? Лекарство, заклятье или артефакт, блокирующий связь? И все же, я должен с ней поговорить, и как можно скорее».
Оставив недопитый бокал с соком, Симон поднялся из-за стола и направился к выходу, не заметив, что за ним по пятам следует Ким.
***
Эмма вышла из столовой в сопровождении Кортни и Джелли, двух верных вассалов их рода. Отец приставил их к ней еще на первом курсе.
Вампирка мечтала, как можно быстрее вернуться в свою комнату, забраться в постель, под одеяло, и забыться неспокойным сном. Стоило оказаться в одном помещении с партнером, как гены магического существа вновь дали о себе знать, а она об этом и думать забыла.
Эмма никому, даже матери, не рассказывала, как её встретили в общине целителей. Потому что угрюмые вампиры отнюдь не обрадовались появлению чужака на своей территории. И, если бы не вмешательство старейшины, кто знает, как бы закончилось для Эммы эта поездка.
Но самым важным оказалось то, что «напитка отказа», который, по словам отца, мог ей помочь, у старейшины не нашлось. Более того, он никогда о таком не слышал. Вместо этого вампир предложил Эмме зелье, хранившееся в общине на протяжении сотен лет. Согласно сохранившимся записям, оно было приготовлено одним из древних существ…
«Если оно тебе не поможет, то больше не поможет ничто», – «ободрил» её вампир. Он еще говорил о возможных побочных эффектах и даже «возрождении второй души», но Эмме, уставшей от борьбы с собственными чувствами, было не до этих тонкостей. В тот момент она так измучилась, и душевно, и физически, что, даже если зелье могло её убить, вампирка бы не остановилась.
Но ничего подобного не случилось. Напротив, Эмма почувствовала прилив сил, словно неизвестный благодетель снял с её плеч непомерный груз.
Вскоре по возвращению домой Эмма подхватила непонятную болезнь, плохо поддававшуюся лечению, как заклятьями, так и артефактами. Возможно, это стало одним из побочных эффектов старинного зелья, о котором предупреждал старейшина. Поэтому Эмма и опоздала к началу учебного года. Что касается тоски по партнеру, то она никак себя не проявляла с тех пор, как девушка покинула общину целителей. Эмма надеялась, что на этом ее муки закончились. Но, стоило только переступить порог школьной столовой, и кошмар начался заново.
***
Симон выступил из тени, отбрасываемой большой колонной, поддерживавшей потолок, сбив с толку не слишком сообразительных телохранителей Конни. Он собирался поздороваться и спросить о её самочувствии, но, встретившись взглядом с холодными светло-серыми, точно родниковая вода, глазами Эммы, почувствовал, что не может произнести ни слова. Ему показалось куда важнее прикоснуться рукой к прекрасному лицу и нежно смахнуть ресницу, упавшую на щеку…
– Уйди с дороги, – раздраженно бросила Конни, старательно отводя глаза в сторону.
«Темная кровь! Что за невезение! Откуда он взялся? Зачем пришел, чего хочет? Нет, только не это, и только не сейчас!»
– Не уйду. Я знаю, что тебе нужна помощь, Конни. Я хочу сказать, что, если другого выхода нет…
– Заткнись, что ты вообще несешь! – Симону показалось, что за секунду до этого на лице Эммы промелькнуло удивление, смешанное с надеждой, но стоило ей вспомнить, что рядом находится верная свита, жадно прислушивающаяся к разговору, как девушка взяла себя в руки. – Убирайся прочь, человек!
– Только если ты приложишь силу, чтобы убрать меня со своего пути. Давай, попробуй, вдруг, у тебя получится справиться с суще…
– Замолчи, Спенсер, – не дав ему договорить, Эмма бросилась вперед и закрыла узкой ладонью рот Симона. На мгновение они оказались совсем рядом.
Хлопнули двери обеденного зала, пропуская учеников. Многие из них останавливались, чтобы поглазеть на немыслимую пару – чистокровного вампира и самого обычного человека. Хоть и считающегося, самым обаятельным и умным парнем «утреннего курса». Несмотря на совместное обучение, которое, как утверждал директор, должно способствовать установлению дружеских отношений между расами, смертные и вампиры не торопились сближаться.
Краем глаза Эмма успела заметить недоброе лицо вампирки Морис и ошеломленное – полукровки Арама Джонсона. Помянув сквозь зубы «темную кровь», она наклонилась ближе к Симону, прошептав так тихо, чтобы услышал лишь он:
– Ты мне больше не нужен, Спенсер. Слишком поздно, понял? У меня все прекрасно, я нашла средство избавиться от родового проклятья. Сделай милость, не мешай мне больше, хорошо? А то на нас уже и вампиры, и люди косятся… Думаю, сплетни не нужны, ни мне, ни тебе…
Симон замер, пораженный. Готовясь к этой встрече, он и представить не мог, что Эмма будет так холодна и высокомерна, а ее слова так больно ранят. В это мгновение подбежавший Ким оттолкнул друга в сторону, а затем, нахмурившись, повернулся к Конни.
На его пути тут же встали телохранители принцессы. Эмма небрежно махнула им рукой, мол, отойдите, и неожиданно улыбнулась Киму:
– Куда ты лезешь Берли, если ничего не знаешь? Впрочем, спасибо, что убрал от меня это человеческое недоразумение. Присматривай за ним впредь, чтобы не путался у меня под ногами.
