«Как приятно иметь свой собственный дом, такой тихий и уединенный», – делилась Виктория с Леопольдом. Радовали ее не только природа и кристально чистый морской воздух. Здесь, в Осборне, королевская семья не зависела от причуд лорда-камергера. Не нужно было искать ответственного за камины и строчить прошения, чтобы в спальню фрейлины принесли мебель. Осборн не был еще одной резиденцией – он был Домом.
Но сначала его требовалось привести в порядок. Ветхая усадьба годилась разве что на слом, и на ее месте Альберт собирался построить нечто грандиозное. Своими планами он поделился с модным столичным архитектором Томасом Кубиттом, который застраивал фешенебельный район Белгравия особняками с белыми колоннами. В одном из таких особняков проживал секретарь принца Джордж Энсон, чье мнение много значило для принца.
15 сентября 1846 года Осборн был готов принять жильцов. Перед тем как войти в новый дом, одна из фрейлин, шотландка по происхождению, кинула на счастье старый башмак. Принц-консорт, следуя немецкому обычаю, прочел две строфы из Лютера. К окончательному завершению работ в 1848 году супруги потратили на усадьбу около 200 тысяч фунтов, но результат их не разочаровал!
Для венценосных заказчиков Кубитт выстроил виллу в итальянском стиле, с плоской крышей и желтовато-бежевой штукатуркой на фасаде. Усадьба была оснащена по последнему слову тогдашней техники. Из кранов бежала горячая вода – поистине королевская роскошь! – а при спальнях имелись ватерклозеты (в покоях королевы ватерклозет стыдливо прятался за дверью зеркального шкафа).
Безопасность тоже была на высшем уровне. Принц Альберт опасался пожаров, и на то у него имелись причины: в 1839 году они с Эрнстом ночевали в обветшалом дворце Эренбург, как вдруг вспыхнули бумаги, забытые слугой на печке. Если бы не сноровка Альберта, вовремя потушившего пламя, дворец сгорел бы дотла. В своем новом доме он решил не рисковать. По желанию клиента Кубитт сделал усадьбу пожаробезопасной: благодаря конструкции стен, если бы в одной комнате загорелся огонь, он не мог бы перекинутся на другие. Вместо дымящих каминов было проложено центральное отопление – большая редкость по тем временам.
Первый этаж занимала гостиная, выходившая окнами на море: здесь семья собиралась по вечерам, чтобы полюбоваться закатом. Рядом располагались столовые, бальные залы, библиотека, бильярдная и приемные, где королева встречалась с министрами. Над дверью в каждую комнату переплетались инициалы «В» и «А» (за исключением курительной, помеченной только буквой «А», хотя Альберт вообще не курил).
Роскошная мраморная лестница вела на второй этаж, отведенный под личные покои супругов, а на третьем находились детские и комнаты придворных. Отдельные апартаменты на первом этаже были выделены герцогине Кентской, которая часто гостила у дочери: Альберт сделал все, чтобы сгладить их давнюю вражду.
Убранство каждой комнаты было тщательно продумано. Для малой гостиной, в которой королева давала аудиенции, Альберт заказал из Германии огромную люстру в розово-зеленых тонах, увитую искусственными вьюнками, напоминавшими обои в замке Розенау. В другой гостиной вся мебель была инкрустирована оленьими рогами – напоминание об охотничьих заслугах хозяина дома.
Шедевры старых мастеров соседствовали на стенах с портретами придворного живописца Винтерхалтера, под чьей кистью каждая женщина превращалась в красавицу. А на третьем этаже в огромной нише была установлена мраморная статуя Альберта в виде греческого воина. Детище скульптора Вольфа приводило принца в смущение: доспехи были хороши, но уж слишком коротки, открывая не только колени принца, но и ляжки. Виктория против его голых ног ничего не имела, но принц поспешил убрать статую с глаз долой. Пусть стоит возле детских комнат, там, куда редко захаживают гости. На день рождения папы дети клали цветы у мраморных ног.
Вокруг усадьбы располагались террасы в итальянском стиле, украшенные фонтанами и статуями, а дорожки парка спускались в частному пляжу. В садах благоухали розы и хризантемы.
Конечно, нашлись и критики. Любитель каломели доктор Кларк считал, что морской воздух на самом деле вреден для детского организма, а Джордж Энсон возмущался дороговизной строительных работ. Через четыре месяца после того, как в Осборн переехала королевская семья, на остров Уайт прибыл Тайный совет, включая Чарльза Гревилла. Вечно недовольный Гревилл и тут нашел повод для злословия. «Омерзительный дом, – заклеймил он усадьбу. – Для лордов из Тайного совета не нашлось места, кроме прихожей… К счастью, погода была теплой, и они отправились гулять по саду».
Буржуазный вкус Виктории, обожавшей яркие оттенки и позолоту, часто подвергался нападкам. В 1865 году фрейлина Мэри Понсонби записала: «Сочетание цветов в обоях просто невозможное. Повсюду отвратительного вида подарки, которые они когда-то получали, а комнаты обставлены так безвкусно, как мне еще нигде не доводилось видеть. Однако попадаются и прекрасные вещи – в каждой комнате картины Ландсира, Де ля Роша и Шеффера»
[122].
Королевская семья останавливалась в Осборне два раза в год, обычно летом и на Рождество. Даже в загородной усадьбе короля получала «красные ящики» с депешами, но куда приятнее было читать их на свежем воздухе, в тенистом саду. Пейзажи острова Уайт потрясали ее воображение, и Виктория вновь взялась за кисть. Давать ей уроки рисования приезжал Уильям Лейтч, ее постоянный учитель, а также Эдвард Лир, автор детских стихов и лимериков.
За сидячей работой следовали более энергичные развлечения: прогулки, рыбалка, пикники и, конечно, купание. В июле 1847 года Виктория открыла для себя плавание. В сопровождении фрейлины она переоделась в кабинке на колесах, которую вкатывали прямо в воду, и впервые в жизни окунулась в море: «Я была всем довольна, пока не нырнула под воду с головой, и тут мне показалось, что я задыхаюсь»
[123].
Королевские дети с ранних лет учились плаванию, и принц Альберт отгородил участок пляжа, чтобы малыши могли плескаться на мелководье. Но еще больше, чем купание, принцы и принцессы любили ходить под парусом. В распоряжении семьи была яхта «Виктория и Альберт», на которой его тезки совершали вояжи на континент, а также малютка «Фея». Больше всех вылазкам в море радовался «морячок» Альфред. Во время Крымской войны все семейство собиралось на пляже, чтобы смотреть, как мимо величаво проплывают военные корабли.
Королевская семья всегда была образцом для подражания. Аристократия и раньше любила проводить время на приморских курортах, но теперь на пляжи зачастил средний класс. Всем английским маменькам хотелось, чтобы их дети тоже бегали по песку и плескались в волнах, как маленькие принцы. Курорты вошли в моду, хотя кишащим клопами приморским гостиницам было далеко до элегантного Осборна. Катание на яхтах тоже обрело невиданную популярность. Каждый владелец яхты считал своим долгом прибыть в августе в деревушку Коуз, чтобы плавать в тех же водах, что и августейшие особы. Как ни пытались Виктория и Альберт скрыться от зевак, те все равно находили к ним дорогу.
