– Хотел бы понять о чём мы говорим, но признаюсь – ничего не понимаю?
– Это случилось, после того как тебя выгнали из армии или раньше?
– Что случилось? Я уже вам всем всё рассказал. Прослушайте свой диктофон, там всё записано.
– Да, да, припоминаю. Тебе захотелось красивой жизни. Сыграть в казино, жениться на богатой дуре. А что ж не женился, Катков? Состоятельная Нора Ольсен вполне могла тебя озолотить. Согласен, что это мелочь, но, согласись, подозрительная?
– Вы только из-за этого заподозрили меня в шпионаже? – расхохотался Кирилл. – Нил, ты бы видел эту Нору. А, может, она тоже ваш агент?
– Нет. Но её сердечные страдания оказались очень кстати. Наблюдай, ищи кончик хвоста и вытащишь жирную крысу. А это твоё маниакальное желание попасть на военную базу? Что ты там хотел, Катков? Взорвать в Тромсё норвежский фрегат? Или ты надеялся, что тебя подпустят к секретам норвежского флота? Шёл бы тогда уж в норвежское правительство. Может, нашёл бы что-то такое, что даже неизвестно британской разведке. Мне даже стало любопытно, чего же такого ты хочешь сотворить? Подтолкнуть тебя к тому, чтобы ты очутился здесь, под присмотром, на островной норвежской военной базе, было несложно. И как оказалось, не зря. Так что, Катков, мне продолжать, или сам закончишь?
– Бред! – хмыкнул Кирилл. – Я здесь, потому что сам так захотел.
– Это тебе так только казалось. Так что же с тобой в России произошло? На тебя давили? Шантажировали? Может, тебя пытали? Откройся – я пойму. Я знаю, как ваши спецслужбы умеют ломать людей. Что от тебя хотели? Ты угнал катер, захватил в заложники несчастного Стокмана, плыл, рискуя попасть под свой или норвежский огонь, и всё это ради чего? Неужели только затем, чтобы изменить координаты всплытия лодки? – Баррет из лежавшей на коленях кожаной папки достал палетку Рига и швырнул на стол. – Признаться, более бездарной работы я ещё не видел. Неужели ты всерьёз таким способом надеялся навредить Норвегии?
– Что это? – кивнул на стол Кирилл.
– Не валяй дурака, здесь всюду камеры. Да и рассылка с самолёта идёт одновременно нескольким абонентам. Немного позже, но нестыковка всё равно бы выявилась.
– Не знаю, чего ты там увидел на камере, но я не понимаю о чём речь.
Улыбаясь, Баррет взглянул на Ларса, затем на Харриса, пожал плечами и восхищённо произнёс:
– Поразительный наглец! Неужели ты не видишь, что это провал? Только за вот этот любопытный предмет я могу сгноить тебя в английской тюрьме, – Баррет вновь запустил руку в папку и выудил электронную сигарету. – Странная игрушка для человека, который никогда не курил.
– Представляю, как ты крался ночью, чтобы порыться у меня в карманах, – скрипнул зубами Кирилл. – Или воришкой был Харрис? У меня ещё пропал рулон туалетной бумаги, его ты использовал на доносы?
– Как она работает, окончательно разберутся специалисты, – пропустил мимо ушей замечание Баррет. – Хотя принципы схожи по обе стороны. Возле спирали я обнаружил впаянный в пластик инородный предмет. По всей видимости, это микрочип. Как ты вводил в него информацию? Мембраной работает сам корпус? Ты дымил, разогревая спираль, чем запускал в работу передатчик, а тот в свою очередь выстреливал сообщение на спутник. Ничего нового, уверен, что так оно и было. Кто тебе дал эту игрушку?
– Не помню. Купил в отпуске, на рынке, у барыги.
– Жаль! – вдруг встал Баррет. – Я надеялся, что мы пойдём по лёгкому пути. Но ты сам решил пройти кругами ада. Глупое решение. Ни один серьёзный разведчик так бы не поступил. Современные средства способны заставить разговориться даже столб. Это хорошо известная истина, а потому скудоумного геройства от своих агентов не требуют ни у вас, ни у нас. Лучший метод защиты в таких случаях – это ограниченный объём информации, доверенный агенту. В случае провала он может с чистой совестью его выдать, не нанося вреда ни себе, ни своей спецслужбе. Когда тебя сюда посылали, Катков, там прекрасно отдавали себе отчёт, что рано или поздно, но тебя разоблачат. Если ты начнёшь говорить, твои хозяева будут не в обиде. Неужели ты не понимаешь, что я способен вывернуть тебя наизнанку? Но ещё есть время не доводить меня до этого. Может, всё-таки найдём общий язык?
– Не понимаю, о чём ты говоришь?
Теперь Баррет стал мрачнее тучи. Он задумчиво вздохнул, сплёл пальцы в замок, меланхолично выглянул в окно и, словно не замечая Каткова, произнёс в пустоту:
– Всякому терпению есть предел. Как и моему. Майор Юнссон любезно предоставил для такого случая камеру. Ты подождёшь в ней, пока не прилетят мои специалисты. Можешь поверить мне на слово – они мастера своего дела. Им хватит часа, чтобы вправить тебе мозги. Оденьте ему наручники, – кивнул Баррет солдатам. – И ведите вниз.
Тюремных камер на базе не было. Называя так крохотную каменную келью с выглядывающими из стен стальными блоками оборудования, англичанин лукавил. Давил на психику одним лишь словом «камера», демонстрируя, насколько у его пациента всё плохо. Кирилла провели по лестничным переходам и привели на минус третий уровень. Баррет внимательно оглядел тёмное помещение, освещавшееся лишь тусклым водонепроницаемым плафоном под потолком, потрогал торчавшие из камня свинцовые кабели, металлическую дверь с массивным магнитным замком, заглянул в вентиляционную решётку и остался доволен.
– Вполне… – вынес он окончательный вердикт.
Затем его осенила идея.
– Выверните ему руки за спину и подведите к этажерке с блоками, – приказал Баррет солдатам. – Сержант? – обратился он к Мосолу и, склонившись, зашептал на ухо.
Выслушав, Мосол вышел и вскоре вернулся, сжимая в руке гранату с огибающей корпус предохранительной скобой.
– Приподнимите его, чтобы стоял на носках, – Баррет сам приподнялся на туфлях, показывая, как должен стоять Кирилл. – Наручники выше. Вот так. Теперь зацепите за кольцо. Прекрасно! Катков, сейчас ты заодно с гранатой. Опустишься на пятки – взорвёшься. На выход, господа, не будем ему мешать.
Захлопнув дверь, Баррет заглянул в крохотное окошко, приложил магнитную карту к замку и, дождавшись громкого щелчка, отдал её Доккену.
– Пусть будет при вас, Ларс. Никому не передавайте и не потеряйте.
Ларс удивлённо уставился на прямоугольный пластик с металлической полосой по краю и спрятал в карман.
– Я никогда ничего не теряю.
– Потому вам и отдал, – откликнулся направлявшийся по коридору к выходу Баррет.
– Сэр! – догнал его Ларс и, понизив голос, шепнул: – Он может не выдержать и взорвётся. Сэр, я считаю ваш поступок неоправданной жестокостью.
– И это мне говорит солдат Норвегии? Вы забыли, кто перед вами? Он хотел уничтожить вашу подводную лодку.
– Сэр, но это же смешно. Вы же сами сказали, что из этого ничего бы не вышло.
– Да ладно вам, Ларс. Ничего с Катковым не случится. Я приказал сержанту принести учебную гранату. Произойди взрыв, мы вместе с Катковым ещё к тому же потеряли бы дорогостоящее оборудование вашей базы. А это не входит в мои планы. Этот спектакль лишь для того, чтобы, когда прилетит Тейлор и его команда, Катков был готов к встрече. Он должен быть измотан.
