– Что же касается моего предложения, то я озвучу его вам позже. Ничего особенного…
– Ничего особенного так дорого не стоит, – произнёс загадочно Лев Илларионович. – Но в любом случае вы можете на меня рассчитывать.
– Всего лишь консультация, связанная с вашей работой. Я высоко ценю ваши знания и готов хорошо платить.
– А вот это правильно! Давно пора понять, что самое ценное – это то, что нельзя пощупать руками. Итак, я вас слушаю.
– К этой теме, Лев Илларионович, мы вернёмся позже, – Баррет встал из-за стола и похлопал по плечу Ларса. – Мы уходим, а вам нужно подумать, свыкнуться с мыслью, что с такими деньгами вам в России больше делать нечего. Представляйте вашу будущую беззаботную жизнь. А как будете готовы, я навещу вас ещё раз.
На обратном пути, лихо уворачиваясь на узкой дороге от встречных машин, Ларс убеждённо произнёс:
– Сэр, теперь я понял, для чего вам нужен Стокман.
– Для чего?
– Всё дело в «Заразломной». Вы затеваете серьёзную игру. С русскими играть в такие игры очень небезопасно. Конечно, не мне вас учить…
– Вот и не учите, – оборвал его Баррет на полуслове. – Здесь вы ученик. Сейчас нам предстоит вояж на остров Вильгельма. Я свяжусь с майором Юнссоном, а вы узнайте, где можно раздобыть небольшую посудину, чтобы не бросалась в глаза и в тоже время не утопила нас по пути к острову. Подойдут рыбацкий бот или шхуна.
– Почему не вертолёт?
– Незаметно вертолётом не получится.
– Понимаю, мы будем следить за Катковым?
– Следить там есть кому. Мы лишь будем делать выводы.
Глава двенадцатая
Провал
17 августа 2020 г. Архипелаг Шпицберген, остров Вильгельма.
Пол под ногами крупно задрожал. Звонкой переливной трелью зазвенел ложкой стакан. Кирилл вскочил и успел его поймать, прежде чем он спрыгнул с тумбочки. Свет замерцал тусклыми искрами, а затем и вовсе погас. Стальные перекрытия над головой тонко застонали, откликнувшись на вздрогнувший многометровый груз грунта на своих плечах. Холм содрогнулся, передав вибрацию от вершины до основания, как голландский сыр, изрытую тоннелями.
– Что это?!
– Скоро пройдёт, – откликнулся их темноты Войтек. – Так уже было.
Поляк включил фонарь и, лавируя вдоль узкого прохода спального помещения, рванул к лестнице.
– Мосол говорил, что наш бункер переживёт даже ядерный удар, но я лучше пережду наверху.
– Подожди! – расталкивая других рвущихся на поверхность обитателей подземелья, бросился следом Кирилл. – Объясни, что это было?
– Откуда я знаю? Сейчас должны дать резервный свет.
– Надо разбудить Лазаря!
– Оставь, он всё равно не пойдёт. Ему лень.
– А если нас завалит? Ему лень спасти собственную жизнь?
– Если бы перекрытия не выдержали, нас бы уже завалило. Ты можешь тоже остаться. Второй раз подряд ни разу не колотило. На меня не смотри – я не струсил, хочу лишь подышать свежим воздухом.
В этот момент вспыхнул свет.
– Ну вот, я же говорил, – произнёс, успокаиваясь, Войтек и вмиг позабыв желание подышать прохладной свежестью. – Видел бы ты себя в зеркало, – хохотнул он, оценив испуганную физиономию Каткова.
– Ты не лучше, – выдохнул Кирилл.
– Можешь до дежурства ещё поспать. Больше такого не повторится.
– Поспишь тут.
Катков вернулся к стулу с развешенной формой и натянул штаны. Порылся по карманам, заглянул в тумбочку, перевернул подушку и озадаченно застыл рядом с кроватью.
– Потерял чего?
– Да хотел это дело перекурить, но что-то не найду свою сигарету?
– Пойдем вместе перекурим, я тебе настоящую дам. Сколько раз тебе говорил – не травись ты этим дерьмом.
– Настоящую оставь себе, а я уже к своей привык.
Перевернув содержимое шкафчика, Кирилл вернулся к форме и заново вывернул все карманы.
– Может, под кровать закатилась?
Кирилл заглянул под кровать и отрицательно качнул головой.
– Я пошёл, подышу, – спохватился Войтек, заметив в руках всё ещё горящий фонарь и, выключив, заткнул за пояс. – Догоняй, когда найдёшь.
Сигареты не оказалось ни в сумке с вещами, ни в тумбочке, ни под тумбочкой, ни даже в тумбочке соседа Лазаря. Её не было нигде. В груди электрическим разрядом пробежал тревожный сигнал.
«Ну вот, Гор Горыч, всё говорит о том, что настал тот самый час, – замер застывшей статуей Кирилл. – Всегда его ждал, но оказался не готов, – он взглянул на подрагивающие пальцы, сжал их в кулаки, однако теперь пересохло в горле. – Как вы говорили? Если ты хорошо сделаешь своё дело – тебя обязательно заметят и оценят. Появятся специально обученные зрители, за ними шквал аплодисментов, толпы заинтересованных поклонников. Они будут задавать тебе массу вопросов, один запутанней другого. И с каждым разом всё навязчивее требуя ответить им только правду, а ты в ответ гни свою правду. Но… не перестарайся! Здесь важна грань. Рубеж терпения!»
Кирилл оглядел опустевшую казарму. Хотя арочный тоннель с двумя рядами кроватей назывался не так казённо, а более звучно – «спальное помещение радиотехнического состава». Но Катков называл его не иначе как «норой на минус втором уровне» или «казармой ушастых кротов». У него вдруг возникла твёрдая уверенность, что сюда он уже больше не вернётся.
– Ты идёшь? – выкрикнул с лестницы Войтек.
– Иду, иду… – произнёс задумчиво Кирилл. – Я уже даже начал движение.
Интересно, как его будут брать? На дежурстве, на глазах у всех, или отзовут в тёмный угол и там приставят к затылку ствол? А может, его уже ждут за дверью? Или этажом выше, в столовой? Перед ней очень удобный для такой цели тусклый и узкий коридор. Здесь может быть масса вариантов, но в чём он был уверен твёрдо, что случится это в ближайшее время.
Кирилл почти догнал Войтека, но затем передумал.
– Зайду к метеорологам, – объяснил он задержку.
Ему сейчас нужен Риг. Всего лишь уточнить пару деталей. Риг дежурил ночью, а значит, мог прояснить важный момент.
– Хай, Риг!
Риг оторвался от изучения барограммы на бумажном рулоне и улыбнулся.
– Хай, Кирилл.
– Как прошло дежурство? Тебя ещё не сменили?
– Мне до конца остаться полчаса.
– А мне до начала остаться полчаса, – подыграл Кирилл. – Тебе легче, осталось чуть-чуть, а у меня всё дежурство впереди. Так и живём – от смены до смены. Чем занимаешься?
– Готовить сводка по наш район. Температура сутки стоять минус – вода парит, видимость ноль.
